Трамвай идет в депо - Марина Серова

– Присаживайтесь, – слегка откашлявшись, предложил он, указав на ближайшее к столу место. Я села, достав диктофон. – Добрый день.

– Добрый день, Юрий Иванович, – с легкой улыбкой произнесла я.

– Вы же из «Итогов», я правильно понимаю? – Шухов коротко заглянул в ежедневник. – Но мне говорили, придет главный редактор.

– Он приболел, – ответила я, – грипп. Надеюсь, вы не против замены. У нас запланировано совсем короткое интервью.

– Конечно, никаких проблем, – мэр поднял пухлые ручки, – задавайте ваши вопросы. Мы же быстро закончим? У меня еще встреча с губернатором запланирована.

Сердце у меня екнуло, но я постаралась ничем не выдать своего волнения.

– Хорошо. – Я слегка запнулась, включая диктофон.

Мне не хотелось тратить время на обсуждение итогов года. Может быть, если останется время…

– Юрий Иванович, один из самых острых вопросов сегодня – это транспортная реформа города и конкурс перевозчиков. Прокомментируйте, пожалуйста, отстранение компании «Тарасов-транс» от участия в нем.

Мэр покивал головой, глядя не на меня, а на крышку своего стола, немного помолчал и обстоятельно начал говорить:

– Компания «Тарасов-транс» отстранена от участия в конкурсе после вопиющего случая стихийной забастовки прямо на улице нашего города. Как вам должно быть известно, движение по проспекту парализовало на два часа. В пробке застряли не только простые граждане, но и две машины «Скорой помощи». В одной из них пациент едва не скончался. Акция, которую устроили сотрудники «Тарасов-транса» по указанию своего владельца Олега Одинцова, была циничная, низкая и никакого отношения к мирному митингу не имела. Я уже молчу о каком-либо законном ее согласовании. Внимание эти граждане к себе, конечно, привлекли, однако ничего своими действиями не добились. Разве что осуждения со стороны горожан. По сути, они восстановили против себя всех. Однако, отстраняя компанию от участия в конкурсе, мы руководствовались не эмоциями. Во-первых, на «Тарасов-транс» заведено дело, а по условиям конкурса это недопустимо. Во-вторых, мы не можем позволить, чтобы городской транспорт – хотя бы какая-то его часть – находился в руках неуравновешенных людей, способных на подобные выходки.

Диктофон старательно записывал гладкую, заученную до последней буквы речь мэра. Я догадалась, что издание заранее выслало главе города вопросы.

Воспользовавшись паузой, которая потребовалась Шухову, чтобы перевести дух, я вклинилась в поток бесстрастных слов и спросила:

– То есть вам не кажется несправедливым, что компания, которая так много сделала для развития транспортной системы Тарасова, отстранена от участия, и ее маршруты теперь будут отданы другим участникам, некоторые из которых вообще не имеют опыта в сфере городских пассажирских перевозок?

Шухов уставился на меня, вытаращив глаза, круглые, как у нарисованного медведя. Пару мгновений он подбирал слова. Похоже, я сломала привычную схему. Гарик наверняка задал бы свои вопросы, записал подготовленные ответы и был бы таков. На продолжение диалога мэр явно не рассчитывал.

– В смысле? В смысле – несправедливо? – несколько сбивчиво пробормотал он. – Вы, на мой взгляд, серьезно переоцениваете вклад Одинцова. Легко развивать транспортную систему, когда конкурентов нет. Бери и делай. Никто не спорит, Олег Юрьевич сделал многое, но, будь на его месте кто-нибудь другой в то время, он сделал бы не меньше. Это раз. Второе – информация про неопытных участников не соответствует действительности. Кто вам сказал такое? Кого вы имеете в виду?

– Например, Ивашина Игоря Ивановича, главу компании «Альфа».

Мэр состроил кислую мину.

– Ясно. Выключите диктофон.

Я сделала вид, что жму на кнопку. Гарику понравится.

– Выключили?

– Да.

– Слушайте, я понимаю, на что вы намекаете. Докопались, что это родственник губернатора? И что с того? Правилами не запрещено участие дальних родственников и компаний, не имеющих опыта в перевозках. И если вы думаете, что вам кто-то даст опубликовать измышления, порочащие губернатора, вы ошибаетесь.

– Я не хочу это публиковать, я хочу выяснить, не связан ли губернатор с отстранением фирмы-конкурента и его похищением.

Шухов выкатил на меня свои медвежьи глаза:

– Что за чушь? Какое похищение?

За моей спиной открылась дверь, и секретарша, прошагав через весь кабинет, поставила на стол поднос с двумя чашками кофе, сахарницей и шоколадным печеньем. Пока она возилась у стола, мы с мэром, не мигая, смотрели друг на друга и ждали, когда сможем продолжить беседу. Взгляд моего собеседника был обескураженным и взволнованным. Наконец девушка, поправив выбившуюся из пучка светлую прядь и осведомившись, не нужно ли нам еще чего-нибудь, торопливо вышла из кабинета.

– Это не чушь, – заявила я, едва дверь за ней закрылась. – Одинцов пропал, и цепь последовавших за этим событий прямо указывает на то, что похищение связано с его бизнесом и транспортным конкурсом.

– Послушайте, я бы знал, – растерянно пробормотал мэр. – Я его видел… погодите… тринадцатого числа.

– Точно?

– Точно. Мы говорили о конкурсе, там были какие-то проблемы с бумагами… Тогда еще был праздник в городском театре, мы там и встретились. И потом он звонил несколько раз.

– И как он себя вел при разговоре с вами?

– Нормально. Не нервничал, если вы об этом. Послушайте, – вдруг спохватился Шухов, – что это за вопросы? Мы вообще не о том условились с вашим изданием.

Я мысленно одернула себя, но, грубо говоря, выбора у меня не было. Я должна была узнать, мог ли губернатор иметь отношение к похищению, тем более что пока все ниточки вели к нему.

– Хорошо, вернемся к конкурсу. Какие, по-вашему, шансы у компании «Альфа»? – Я опять сделала вид, что нажимаю на кнопку диктофона.

– Шансы равные у всех. – Мэр подобрался. – Мы не хотим, чтобы в нашей транспортной системе сложился явный перекос в сторону какой-то одной компании. Идеально, если здоровая конкуренция будет способствовать развитию качества перевозок. Мы, конечно, равномерного распределения маршрутов гарантировать не можем, но в целом стремимся к этому.

– Но вам не кажется, что в этом есть несправедливость, заметная любому, кто включит мозги? Одинцов провел аналитическую работу, составил грамотные маршруты, и теперь их распределят между другими перевозчиками, оставив его не у дел?

– Несправедливость, – Шухов покосился на включенный диктофон, – состоит в том, что человек с сердечным приступом едва не умер в машине «Скорой помощи», когда Одинцов перекрыл