Прыжок в неизвестное. Парикмахер Тюрлюпэн - Лео Перуц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Стани! Что хочешь ты сделать? – крикнула Соня в страхе.
Она дрожала за жизнь Вайнера.
Демба не ответил, и это молчание придало ему еще более страшный вид. В действительности же он со смешанным чувством недоумения и беспомощности наблюдал переполох, которого не понимал. Почему кричала Соня? И что вытворяли все остальные? Уж не потешались ли они над ним? Не было ли все это условлено между ними? Может быть, это было новой формой издевательства, которому он подвергался?
Он стоял молча и ждал.
– Стани! Ведь это безумие! Отдай револьвер, – просила Соня с растерянным видом.
Револьвер? Откуда, черт побери, взбрело Соне на ум, что у него есть револьвер? Не шутит ли она? Это он решил проверить.
Один только доктор Фурман не совсем потерял голову. Он делал вид, будто вовсе не замечает опасности. Держался беспечно и непринужденно, спокойно пил свое вино и взялся наконец за шляпу.
– Пойдемте же, господа! – предложил он хладнокровно звучавшим голосом. – Чего мы тут ждем? Заплатить мы можем и в ресторане.
Он направился к двери.
– Назад! – крикнул Демба.
Крикнул он это очень робко и только после некоторого колебания. Конечно, думал он, теперь шутке настанет конец, теперь все они начнут хохотать и реветь, как раньше. Демба уже раскаивался, что крикнул: «Назад!», и готов был за это поколотить себя.
Но нет! Никто не смеется. И – как странно! – этот человек повинуется ему. Останавливается. Идет назад медленно, как собака, которой показывают плеть. Да, поистине он боится оружия, заряженного шестизарядного револьвера.
Да нет же, все они только разыгрывают комедию, ловко придуманную, тонко подстроенную, чтобы опять поднять его на смех! А что, если это серьезно? Эти барышни в оконной нише… У них такое отчаяние в глазах! Ведь это же не может быть притворством… А этот человек дрожит, да, у него дрожат руки…
То поразительное обстоятельство, что доктор Фурман дрожал перед ним, еще больше сбило Дембу с толку, чем хмель и ненависть. Он утвердился в мысли, что держит в руке оружие наготове, и стал проверять, сначала нерешительно и боязливо, власть, которая была ему дана над другими.
Он повернулся к Хорвату и толкнул ногой черепаховую гребенку и разбитое зеркальце, все еще валявшиеся на полу и раздражавшие его.
– Поднимите вы это наконец? Или прикажете мне теперь считать до трех?
Хорват и Вайнер подскочили разом и принялись торопливо подбирать разбросанные по полу вещи. Доктор Фурман тоже счел полезным принять в этом участие. Демба – пьян, и у него револьвер. Они в его власти. Тут не было другого исхода, как исполнять все, что он потребует, хотя бы это была совершеннейшая дичь, и ждать случая обезоружить его.
Демба радовался их усердию. Теперь он вкушал удовлетворение, полное удовлетворение за гнусное издевательство, которому раньше подвергался. Как они перед ним сгибались и корчились и старались спрятаться! Сознание власти ударило ему в голову и привело его мысли в расстройство. Да. Хорвату и Фурману он, так и быть, подарит жизнь. Он их помилует. Но Вайнер, укравший у него Соню, не уйдет от его пули, этой мандриле не помогут поклоны и пресмыкание, теперь ему крышка!
– Вайнер! – крикнул Демба голосом, не предвещавшим ничего доброго.
Вайнер сделал вид, будто не слышит, и продолжал шарить по полу, подбирая медные крейцеры и карандаши.
– Вайнер! – заревел Демба и пришел в ярость, увидев, что Вайнер не хочет слышать.
Вайнер вскочил, оторопев, и тупо вытаращил на Дембу глаза. Он видел в неистовом страхе, как под накидкой у Дембы шевелится револьвер в жажде крови и в готовности совершить свое человекоубийственное дело. Он стоял и ждал, как осужденный ждет палача, который поведет его на плаху.
Соня сделала робкую попытку помочь своему другу.
– Кельнер! – громко крикнула она вдруг. – Кельнер! – Но Демба мгновенно очутился перед ней.
– Молчать! – приказал он. – Ни звука – или…
Соня умолкла. Демба повернулся и подошел к Вайнеру.
– Что вам нужно от меня? – крикнул Вайнер в страхе и попятился на шаг. – Выпустите меня отсюда.
– Вы отлично знаете, что мне нужно от вас, – сказал Демба.
– Чего вы от меня хотите? Я ведь вас совсем не знаю, – пролепетал Вайнер.
– Где были вы вчера ночью с Соней? – заорал Демба. Лицо у него исказилось. Ярость, ревность и страдание лишали его рассудка. – Где были вы вчера ночью с Соней, желаю я знать!
И Вайнер, чувствовавший направленное на него дуло, – достаточно было движения пальцем, пуля пронзила бы ему грудь, – Вайнер, видевший, что в этот миг его жизнь всецело находится во власти сумасшедшего, взвалил на Соню всю вину, чтобы спасти себя, принялся ее обличать и, не колеблясь, обрек ее бешеной мстительности Дембы.
– Этим я тебе обязан, Соня! – крикнул он. – Только ты во всем виновата. Сколько раз я говорил тебе… – Он прервал сам себя и обратился к Дембе: – Выслушайте меня! Клянусь вам, вчера ночью я совсем не знал, в каких вы с ней отношениях. Я не имел об этом понятия, она мне ничего не сказала. Правда это или неправда, Соня?
Соня не ответила. Но Вайнер, опасаясь, что Демба не поверит его клятвам, продолжал безостановочно говорить:
– Я никогда не интересовался ей. Но она ко мне приставала каждый день по десяти раз. Писала мне письма и записки, один раз на двенадцати страницах. Да. Вот как было дело.
Соня покраснела, сжала губы и потупилась.
– Разве это не правда? – крикнул Вайнер, чувствуя близость опасности. – Разве не мучила ты меня изо дня в день, чтобы я пришел к тебе играть в четыре руки? Разве не приходила ты за мной в университет, когда я был на лекциях? Только тебе я теперь обязан этим!..
– Довольно! – крикнул Демба.
Он вдруг почувствовал жалость к Соне, которая стояла безмолвно и давала Вайнеру осыпать себя упреками. Но Вайнера уже нельзя было сдержать.
– Разве это неправда? Не ходила ты за мной по пятам?..
– Да, это правда, – сказала Соня. – А теперь между нами все кончено.
– Да! Теперь между нами кончено! Да! Кончено! – кричал, озлившись, Вайнер, и голос у него срывался. – А теперь…
– Теперь – получай обратно свои деньги!
Соня рванула свою зеленую сумочку из крокодиловой кожи и швырнула Вайнеру в лицо узкую красновато-желтую тетрадку.
– Получай их обратно! – крикнула она. – Трус ты, презренный трус! Тьфу!
Круговой билет Вена – Венеция – Вена упал на пол. И в этот миг Дембе показалось, будто у него с сердца свалилась какая-то гнетущая тяжесть.
Весь день его преследовало и томило желание ухватить руками эту тетрадку, чтобы разорвать ее на клочки и вышвырнуть. Весь
