Боец 4: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

—…что-то в них есть, — твердо сказал Ракитин. — Кое-что, да они умеют. Не пентюхи с улицы это точно.

Я кивнул понимающе:

— Посмотрим, кто еще прибудет. Что за публика. Сдается мне, что будет интересно…

Примерно на этом мы расстались, а вскоре мне поступил сигнал на пейджер от шефа — прибыть срочно.

Недоумевая, что за пожар такой, я откладывать не стал и прибыл, Алина лишь головой кивнула на дверь кабинета, и я вошел.

— Ага, здесь уже! Оперативно, — похвалил босс. — Вот что, сейчас возьмешь мою машину с водилой, рванете в аэропорт. Участники прибудут, вип-персоны, понял? Из Москвы. Надо встретить.

— Понял.

— Сейчас еще поймешь.

И он объяснил, что прибывает некий тип, уже участвовавший в подпольных боях и побеждавший, уже известный в узких кругах. Имени своего он не афиширует, выступает под кличкой «Бомбер» — бомбардировщик, значит…

— По-английски, что ли?

— Ну, так выходит.

— А что, по-русски нельзя сказать?

— Спроси чего полегче! — полыхнул шеф. Взгляд жестко сверкнул. — Такой уж, видать, этот… сноб.

Сноб прилетает не один, а с личным менеджером, он же адвокат и, вообще, похоже, на все руки мастер. И швец, и жнец, и на дуде игрец. Этого зовут Аркадий Львович.

— Серьезные люди прилетают, — сказал я с иронией, но шеф юмора не поддержал:

— Сами-то они, может, и петрушки, да за ними могут на самом деле могут монстры быть, это верно… Короче, надо по людски встретить. Я не могу — не в уровень мне. Давай ты. Водилой, кстати, Ильдар, знакомый твой — он теперь у меня на БМВ, пошел на повышение… Давайте, до самолета два часа.

— Есть, — по-военному ответил я.

Уже в пути я от Ильдара узнал, что везти гостей надо в гостиницу «Россия» — это рядом с цирком, где будет проходить состязание.

— Не был еще там?

— Не довелось как-то.

— Ну, увидишь! Там же и мэрия, ну, Горсовет по-старому. Увидишь…

Уфимский аэропорт находится километрах в двадцати к югу от города. Мы переехали мост через реку Белую, по-башкирски — Агидель, помчались по четырехполосной трассе вдоль всяких пригородных мест и сооружений. В порту мы выяснили, что московский рейс прибывает через час, зашли в буфет, попили кофе со всякой сдобной чепухой, и тут на пейждер пришло сообщение от Алины:

«Позвони, когда сможешь». И незнакомый номер телефона. Домашний, должно быть.

Ильдара, чувствовалось, разбирало любопытство спросить, но дисциплина перевесила. Промолчал, хотя и поерзал.

Мы допили кофе, поболтали о пустяках, здесь и объявление подоспело: прибывает московский рейс… мы пошли встречать.

Наших гостей узнали сразу: одеты ярко, броско, сразу заметны в темной толпе, где большинство в одежде черных, коричневых, чернильных тонов… Они тащили и два здоровенных спортивных баула. Почему-то я думал увидеть Аркадия Львовича юрким, мелким, жуликоватым мужичком — а оказался рослый, вполне спортивный, представительный и даже обаятельный:

— Здравствуйте, здравствуйте… — приятным низковатым голосом с барскими модуляциями заговорил он дружелюбно вроде бы, но снисходительно, как старший с младшими. — Рад познакомиться!

Зато второй…

Тот самый Бомбер — конечно, это был он примерно одного роста с промоутером, в районе 185, сухощавый, плечистый, очень надменный и какой-то винтажно-гламурный даже для девяносто третьего года, в духе элегантного голливудского мафиозо. Впрочем, несмотря на ухоженно-богемный вид, по пластике сразу было видно, что это боец хорошего класса, и меня как-то внезапно щипнула ревность — а как бы я выглядел в бою с ним? Справился бы?.. Сам-то он, похоже, не сомневался, смотрел на нас, как на говно в унитазе, впрочем, так он смотрел на весь белый свет — весь мир говно, один он ясный сокол. Руки нам не подал, как-то неясно кивнул-не кивнул, буркнул-не буркнул, жуя жвачку. Аркадий Львович разливался ручейком за двоих:

— Ну что, в отель?

— Да, едем.

В пути великий гладиатор тоже все молчал как кирпич, зато Аркадий Львович вел легкую светскую беседу, причем не просто болтал без умолку о пустяках, а именно как светский человек разговаривал ненавязчиво, любезно и разумно, элегантно формируя фразы… Довезли мы их до «России», этот район города — примерно середина длинного проспекта Октября — и мне был не знаком, и хотя вида москвичам я не подавал, но смотрел с интересом. Здесь, в отличие от южной Уфы, был уже чисто советский город, планомерно выстроенный на пустом месте, длинные и широкие пространства, в которых тоже была какая-то своя неповторимая харизма.

Здание гостиницы «Россия» оказалось стандартным — такие массово лепили в наших городах в 60–70 годы. Я, разумеется, проследил, чтобы гостей заселили чин по чину, в «люксы», которые наверняка оплачивали организаторы… а впрочем, меня это не колыхало.

— Благодарим вас! — Аркадий Львович с чувством пожал мне руку за двоих, поскольку Бомбер так и смотрел сквозь меня, словно я был тут призрак. Подхватив баулы, они пошли по коридору, сопровождаемые коридорным в униформе.

…на обратном пути Ильдар долго балаболил о надменности москвичей:

—…пупы Земли! Как будто все им должны!..

— Это точно, — усмехнулся я.

— Надулся, блин, как мочевой пузырь, еще чуть-чуть, и лопнет!.. — и так почти до самого офиса.

Шеф нас ждал, хотя рабочий день кончился — похоже, он действительно придавал большое значение появлению москвичей. Алины же не было, похоже, она ушла раньше. Мы отчитались о том, что все нормально, шеф явно был доволен и отпустил нас.

На «семерке» я быстро домчался до квартиры, слегка перекусил, позвонил Алине. Она мгновенно взяла трубку, словно ждала моего звонка — это мне, конечно, польстило.

— Да?..

— Просили перезвонить, сударыня?

— Ах, надо же, какое тонкое обращение!..

Так мы немного пошутили, попаясничали, быстро договорились о встрече. Я предложил подъехать к ней на машине, но опять же она отказалась, сказав, что придет сама.

…Когда раздался звонок в дверь, я ощутил редкостный подъем во всем организме, распахнул дверь, сияющая Алина — на сей раз в элегантном джинсовом костюмчике — так и впорхнула в квартиру, мы обнялись, подкрепив объятия долгим горячим поцелуем. А когда разомкнули губы, она шепнула мне в ухо:

— Я уже вся горю…

— В каком месте горит? — сострил я.

— В разных…

Спустя час мы дремали в объятиях друг друга, девушка пристроила голову на моем плече, сладко посапывала носом, время от времени я чувствовал ее нежные поцелуи… Я и сам на несколько секунд как будто провалился в сон, но встрепенулся.

— Слушай… — проговорил я тихонько.

— Да?..

— Ты ведь давно работаешь у шефа? Ну, в этой фирме, то есть?

И почувствовал, как она изменилась. Физически напряглась.

— А что? Тебя интересую я или шеф?

— Конечно, ты, — сообразил ответить я. — Но вообще меня интересует много чего на этом свете.

Она помолчала. Когда заговорила, я уловил в голосе отчужденность:

— Сережа, зачем ходить вокруг да около? Ты хочешь узнать, спала ли я с ним? Была ли его любовницей?..

Честно говоря, я не собирался этого узнавать. Предвидел, что такого разговора не избежать, но сама по себе тема была не главной. Все-таки мне хотелось узнать побольше о личности Вадима Антоновича. С тем, чтобы выстраивать прогнозы. За язык я ее не тянул. Но если уж на то дело пошло…

Видимо, я промолчал дольше, чем надо в таком разговоре, и она сказала сухо:

— Да. Была. Зачем я пошла на это?.. Ну, очень просто, ради женской карьеры.

— Он не женат? — спросил я деловито, как бы подчеркивая то, что между нами складываются рабоче-союзнические отношения, без ненужной романтики.

— А его как-то и не поймешь, — живо откликнулась она примерно в том же тоне. — Вообще молодец: так умеет дело поставить, что не выпытаешь ничего. Школа жизни!.. Если честно, у меня была мысль насчет замужества…

— Любовь?

— Я тебя умоляю! Любви на этом свете либо совсем нет, либо мимо меня все где-то ходит.