Колония - Андрей Ливадный

— Проще говоря, мы нашли остатки кибернетического механизма, который оказался в жерновах геологического процесса горообразования? — подытожил его мысль Штиммель.

— Именно. Причём его разрушение шло не один год. Пласты горных пород двигались медленно, процесс горообразования мог занять десятки тысяч лет. Механизм, остановившийся по причине поломки или же исчерпавший свой энергетический ресурс, постепенно раздавило поднимающимися складками марсианской коры, похоронив в недрах скальной породы.

— Скажите, а на Земле находили что-либо подобное?

— В смысле?

— Я имею в виду не механические остатки, а вообще следы древней жизни…

— Да, — кивнул Багиров. — Зачастую палеонтологи делали свои открытия на высоте двух-трёх тысяч метров над уровнем моря, при сходных условиях. Вы должны понять — геологические процессы идут постоянно, на месте равнин или океанов образуются горы, потом они начинают разрушаться, выветриваться, обнажая участки древних осадочных пород, изобилующих окаменелостями. Нужно лишь усвоить, что термин «геологическое время» в корне отличается от нашего, субъективного восприятия темпорального потока. Человеческая жизнь в масштабах геологической эпохи сравнима с миллисекундами.

— Значит, всё объяснимо… — Штиммель покосился на аккуратно упакованные в прозрачный пакет фрагменты кремниевых пластин. — А то я уж забеспокоился, не фальсификация ли это? Меня насторожила цепь очевидных совпадений, будто всё было спланировано заранее — ваш прилёт и выбор маршрута, будто кому-то было нужно, чтобы мы нашли эти остатки механизма.

— Нет, Курт… Все мои сомнения, если они и были, развеяны показаниями анализаторов сканера. Этому металлу десятки миллионов лет.

— А кремний? Вы проверяли его?

— Отдельно — нет. Но дело за этим не станет.

— Хорошо. — Курт отправил пустую пластиковую тарелку в пакет для мусора и встал. — Я поднимусь наверх, чтобы связаться с офисом корпорации, доложу о находке и затребую дополнительные силы для охраны этого места. Теперь, как я понимаю, мы задержимся тут надолго?

— Да, — согласился Багиров. — Мне, ко всему прочему, понадобятся специалисты для горных работ и соответственная техника. Расплющенный механизм нужно вырезать целиком, для этого потребуются стационарные лазеры.

— Я позабочусь.

— А зачем подниматься наверх, Курт? Разве нельзя выйти на связь со спутниковой сетью отсюда?

— Недалеко территория новоазиатов, и у нас над головой их спутники, — пояснил Штиммель. — Орбиты корпоративных ретрансляторов расположены под углом к горизонту. Чтобы выйти на них, мне нужно как минимум выбраться из расселины.

— Понятно. В таком случае я не стану покидать эту площадку, попробую обследовать перемычку, отделяющую нас от обнаруженной полости.

Десять минут спустя Курт начал восхождение. Роберто, по указанию Багирова, принялся очищать от мелких камней часть выступа, чтобы позже развернуть на свободном пятачке аппаратуру экспресс-лаборатории, сам же Иннокентий Осипович, пристегнув страховку и взяв инструмент, начал осторожно продвигаться по сужающемуся карнизу. Полость, обнаруженная посредством сканирования, располагалась в двадцати метрах от лагеря, там, где выступ почти сливался с отвесной стеной. Толщина скальной перемычки, по предварительным данным, составляла около полуметра.

…Дождавшись, пока Багиров скроется за угловатым выступом скалы, Маскани посмотрел на медленно перемещающееся пятно света от плечевого фонаря Курта и отошёл к противоположному краю выступа, остановившись почти у самого обрыва.

Он явно нервничал. Расстегнув тёплую куртку, Роберто достал из нагрудного кармана рубашки мобильный коммуникатор и, затравленно оглядевшись по сторонам, коснулся сенсора активации.

Как и говорил Штиммель, из глубины расселины можно было осуществить связь лишь со спутниками концерна «Новая Азия», но итальянцу в данный момент требовались именно они.

На том конце связи явно ждали вызова, потому что индикатор трепетно взморгнул зелёным, стоило пальцу Маскани коснуться сенсора.

— Это Роберто… — продолжая озираться по сторонам, шёпотом произнёс он. Эхо в расселине могло выдать его, возьми Маскани на полтона выше. — Всё, как я говорил. Они нашли древний кибернетический механизм. Да. Да. Тут у меня пакет с микрочипами, которым тридцать миллионов лет. Штиммель сейчас поднимается наверх, чтобы сообщить о находке и вызвать дополнительные силы. Поторопитесь. И не забудьте об обещанном вознаграждении…

Очевидно, ответ его вполне удовлетворил. Воровато свернув коммуникатор, он криво усмехнулся и вернулся к палатке, чтобы постоянно находиться в кругу света от переносных прожекторов. «Не хватало ещё, чтобы меня перепутали со Штиммелем или Багировым», — подумал он, не зная, чем занять себя в минуты напряжённого ожидания развязки…

Иннокентий Осипович сосредоточенно и осторожно передвигался по сужающемуся карнизу. Под ногами разверзся чернильный мрак пропасти, свет фонаря, закреплённого на голове, ярко освещал неровную поверхность серой скалы, кое-где пронизанную замысловатыми трещинами.

«Должно быть, перемычка тоже потрескалась в момент образования разлома…» — подумалось ему.

Преодолев ещё метр, Багиров остановился. Выступ под ногами сузился до тридцати сантиметров, и теперь ему приходилось всем телом прижиматься к скале. «Дальше не пойду, попробую закрепиться здесь», — решил он, снимая с пояса приспособление, заряженное стальными штырями, оканчивающимися кольцами для страховочного троса.

Несколько сухих отчётливых щелчков, и он получил возможность надёжно застраховать себя от падения в пропасть. Пропустив фал через четыре кольца, он зафиксировал свободный конец страховки у себя на поясе и попробовал осторожно отклонить тело, не отрывая ног от узкого карниза.

Трос, разматывающийся с барабанной катушки микролебёдки, с усилием отдал нужный отрезок, что вполне удовлетворило Багирова. Теперь он мог спокойно заниматься делом, зная, что любой неосторожный рывок тут же заблокирует тормозную систему, которая работала на принципе, схожем с устройством механизма ремней безопасности.

Отклонившись на нужное расстояние, он отцепил от пояса геологический молоток с ультразвуковым бойком, установил вариатор излучения на минимальную мощность и отыскал взглядом трещину, змеящуюся по серой поверхности скалы. Осторожное прикосновение рабочей части инструмента к шероховатой поверхности привело к тому, что кисть руки ощутила вибрацию; вниз посыпалась мелкая каменная крошка, которая, отскакивая от выступа, с шелестом улетала в пропасть.