Месть кровожадного бога - Александр Прохоров

— Сэр, мне самому в это трудно поверить, но похоже… Похоже происходит какое-то массовое безумие. Люди… Пассажиры нападают друг на друга. Боюсь, это помешательство вызвано тем самым газом.

Тут, к капитану подбежал один из операторов связи и сообщил, что с ним срочно хочет поговорить главный судовой врач Рейнолд Линс. Капитан кивнул и велел переключить его на медблок.

Рейнолд Линс, всегда отличался взвешенностью и хладнокровием. Речь его обычно была неторопливая, четкая с ясным изложением сути. И в этот раз голос врача, был вроде, как спокоен, но Торнсвайт, таки уловил в тоне старины Линса не присущую ему взволнованность и напряженность. Врач сообщил:

— Сэр, не сочтите мои слова помешательством. Я тридцать пять лет отдал медицине и моя квалификация позволяет мне со всей серьезностью…

— Ближе к делу, Линс! — вскричал капитан.

— Сэр, оживают мертвые. Оживают и нападаю на людей.

Джеральд Торнсвайт на минуту потерял дар речи. Мысли в его голове завертелись, как бешеная карусель, ладонь и пальцы, сжимавшие трубку стали скользкими от холодного пота. Наконец, после затянувшейся паузы он спросил хриплым осевшим голосом:

— Мистер Линс, вы уверены? Вы это сами видели?

— Мне об этом сообщил один из моих помощников доктор Крамси. В 20.45 он позвонил из корабельного морга и сказал, что к жизни вернулся Майкл Мэррон, умерший накануне от инсульта. Биологическая смерть была определена со стопроцентной вероятностью. Но Мэррон внезапно поднялся и напал на Крамси, пока тот занимался бальзамированием тела Амелии Грэмшоу. Но этого мало, пожилая леди, тоже ожила и пока Крэмси боролся с Мэрроном укусила его за руку. Крамси удалось вырваться и он запер дверь в помещение морга. После позвонил мне. Я прибыл в морг в 21.20.. Со мной были, также доктор Антуан Эжон и трое санитаров. Крамси открыл дверь морга, а когда мы вошли внутрь Мэррон и Амелия Грэмшоу напали на нас. На просьбы успокоиться они не реагировали. Двоих санитаров покусали. Пациентов с большим трудом удалось привязать к столу, после чего я произвёл вскрытие миссис Грэмшоу.

— Что?! — вскричал капитан. — Её супруг просил не делать этого на судне!

— Я помню о его просьбе. Но ситуация сложилась чрезвычайная. Сейчас я разговариваю с вами и стою прямо перед столом. На данный момент произвел вскрытие брюшной полости и грудной клетки, извлек сердце и часть кишечника. Амелия Грэмшоу жива, если так можно выразиться. Все произведенные мною манипуляции на нее никак не повлияли. Похоже она совсем не чувствует боли и на лицо все признаки начинающегося разложения, что исключает вероятность даже клинической смерти или какого-либо другого пограничного состояния. То есть, она абсолютно мертва, по всем известным нам законам науки. Но вместе с тем, она реагирует на мое присутствие и присутствие моих коллег. Всё время пытается вырваться, дотянуться и укусить. Сейчас я приступлю к вскрытию черепа, а после займусь мистером Мэрроном. Кстати, хочу сообщить о любопытном обстоятельстве. Органы и внутренняя полость покрыты страной зеленой массой, что-то вроде пыльцы. Но судя по всему это микроорганизмы — они достаточно быстро передвигаются. Кошмарное зрелище. Органы, словно сами по себе живые и шевелятся.

Капитан слушал доктора молча. Что он ещё мог сказать? Все, что было сообщено, звучало дико и невероятно. Наконец, с трудом сглотнув, Джеральд Торнсвайт спросил:

— Как чувствуют себя Крамси и санитары?

— Санитары пока нормально, а вот Крамси немного не в себе. Оно и понятно. Столкнуться с таким феноменом и сохранить при этом спокойствие просто не возможно. Ещё, он жалуется на тошноту и легкое головокружение. Рана его, сама по себе не опасна, физическое же недомогание я думаю связано с интоксикацией. Сэр, эти микроорганизмы… Я не знаю, что это такое и откуда они взялись. Рекомендую начать эвакуацию пассажиров и переместить их на две верхние палубы.

— Линс, скажите, а не может быть как-то связано то, что произошло с мистером Мэрроном и миссис Грэмшоу с газом, который начал распространяться через вентиляцию?

— Впервые об этом слышу! — воскликнул Рэйнолд. — Что за газ? Откуда?

— Этого я не знаю. До вас со мной говорил Франсуа, он сообщил о зеленоватом газе, состоящим вроде бы из каких-то микроорганизмов! Боюсь тех же самых, которые обнаружили вы.

— Вот чёрт! И когда же это случилось?

— Не так давно и пока на трех технических и трех нижних пассажирских палубах. Также, ко мне поступили сообщения о нападениях одних пассажиров на других.

— Все ещё хуже, чем я думал, — пробормотал Рэйнолд Линс. — Отключите систему вентиляции и срочно эвакуируйте людей, начиная с четвертой пассажирской палубы! Всё что находится ниже необходимо изолировать. Полный карантин!

— Что вы говорите! — вскричал капитан. — Предлагаете запереть более трех тысяч человек?

— Мы столкнулись с каким-то неизвестным и чрезвычайно опасны вирусом, сэр, — произнес доктор. Голос его дрогнул и в нем послышался не скрываемый страх. — Необходимо предотвратить распространение эпидемии любыми средствами.

— Линс вы часом не свихнулись? — заорал Торнсвайт. — У нас тысячи людей на борту! Какой к дьяволу карантин? Я собираюсь отдать приказ о начале эвакуации!

— Боюсь, это серьезная ошибка сэр. По моим наблюдениям и первым впечатлениям, я готов сделать уже некоторые выводы. И они не утешительны.

— Черт возьми, Линс, не сейчас! Нет времени на дискуссию! — рявкнул Торнсвайт и отключил связь с медблоком.

Но тут, на связь снова вышел Франсуа Бишо.

— Сэр, офицеры с нижних палуб докладывают, что не в состоянии контролировать ситуацию. Особенно всё плохо на шлюпочной палубе.

— Я направлю туда ещё несколько офицеров и отряд матросов! — закричал Торнсвайт. — Нельзя допускать паники! Передайте это всем Бишо! Пусть ваши сотрудники всё объяснят людям! У них есть подготовка, есть инструкции на такие случаи. Пассажиры напуганы, я понимаю, но мы, то, не должны терять головы! Сейчас всё зависит только от нас! От нашего экипажа!

На палубе № 4, называемой обычно шлюпочной в полутьме метались сотни людей. Где-то оказалась повреждённой проводка, возможно из-за недавнего взрыва и пожара на третьей палубе. Даже там, где лампы ещё горели, свет был тусклым и часто мигал.

Здесь в основном собрались пассажиры, склонные поддаваться панике сильнее и быстрее других. На многих были надеты спасательные жилеты, кто-то даже держал в руках упакованные чемоданы и сумки. Мужчины орали и ругались, женщины прижимали к себе плачущих детей.

— Назад! — кричал офицер в белой рубашке, строгих темно-фиолетовых брюках, но без фуражки. Головной убор упал и затерялся где-то под ногами напирающей толпы. Все рвались через металлические заграждения и турникеты к бортовым кабинам, откуда можно было пройти в спасательные боты. Два десятка матросов, всеми проклинаемые, осыпаемые ругательствами и оскорблениями, мужественно сдерживали толпу. Но надолго ли им удаться сохранять контроль над ситуацией? Пассажиров было человек триста, но постоянно подходили ещё и ещё.