Шах нефтяному королю - Сергей Соболев

Нет, Хорхоев не воевал на фронте. Он добывал грозненскую нефть. В возрасте неполных двадцати четырех лет он обеспечивал ежесуточную поставку двух тысяч тонн нефти и продуктов ее переработки, направлявшихся прежде всего на нужды действующих фронтов. Над ним стоял русский начальник, не считая комиссаров и особистов. Но именно Хорхоев как специалист отвечал за добычу и переработку нефти на грозненских промыслах, до которых армия вермахта так и не смогла дотянуться в самую кризисную фазу войны.

Хорхоев был не единственным чеченцем, кто трудился или воевал на стороне извечного недруга горцев – России. Но большинство его соплеменников не только отказывались служить в Красной армии, но еще и устроили резню в тылу у воюющей армии, фактически подняв массовое восстание против Советов.

В то время, когда диверсанты из 804-го полка спецназначения «Бранденбург-800» свободно разгуливали по чеченским городам и селам, не снимая даже немецкой военной формы, грозненские промыслы были едва ли не единственным островком советской власти в республике.

В феврале 1944 года, по личному указанию «отца всех народов», органы НКВД СССР в ходе спецоперации «Чечевица» выслали горские народы, прежде всего чеченцев и ингушей, к черту на кулички.

Существовало очень небольшое количество людей чеченской национальности, кого эти репрессии не затронули.

Среди «неприкасаемых» – Искирхан Хорхоев.

Но и этого человека позднее, вопреки всем его многочисленным заслугам, выслали из Чечни в Казахстан, вместе с семьей переведя нефтяника в ранг «спецпереселенца» (за какие провинности был выслан Хорхоев, Норману и тем, кто собирал досье на Хана, в точности выяснить не удалось). Уже летом 48-го его с семьей доставили в Кустанайскую область, откуда он, спустя несколько месяцев, задействовав какие-то свои связи, сумел перебраться гораздо южнее, в почти граничащий с Узбекистаном Чимкент.

Хорхоев и его близкие провели в ссылке чуть более десяти лет. Хан занимался, в меру возможностей, преподавательской и научной деятельностью в провинциальных институтах – власти, учитывая глубокие знания и немалый практический опыт Хорхоева, закрывали глаза на его происхождение.

Осталось добавить, что Искирхан Хорхоев и по нынешнюю пору пользуется непререкаемым авторитетом в российской нефтегазовой отрасли, – многие, занимающие сейчас руководящие посты в различных фирмах, бывали на его лекциях и практических занятиях еще в студенческую пору. Безусловно, в том, что его сыну Руслану, вопреки «неправильному» происхождению, удалось выстроить в России свой перспективный бизнес, есть большая заслуга и этого почтенного, находящегося уже в преклонном возрасте человека…

Норман, хотя и мог изъясняться на русском (ломаном русском, надо уточнить), учитывая важность разговора, предпочел родной английский, используя Фейгелевича в качестве толмача.

– Господа Хорхоевы… Я уполномочен руководством моей компании еще раз принести вам соболезнования в связи с трагической гибелью многолетнего президента вашей компании господина Руслана Хорхоева.

Фейгелевич перевел слова своего шефа.

– Можете сразу переходить к делу, – бросил нетерпеливый Бекмарс. – Михаил заверил меня, мистер Норман, что у вашей фирмы есть к нам серьезное коммерческое предложение.

Норман кивнул ему, затем перевел взгляд на пожилого мужчину в серой папахе, занятого, казалось, лишь своими янтарными четками.

– Как вам должно быть известно, господа, – продолжил американец, в синхронном переводе Фейгелевича, – мы уже проводили конфиденциальные переговоры с Русланом Хорхоевым. В декабре прошлого и марте нынешнего года. Обе встречи, напомню, состоялись здесь, в этом офисе.

Бекмарс, который слышал о таком впервые, хотел было открыть рот, но, заметив кивок отца, решил не показывать свою неинформированность.

– На нашей мартовской встрече с мистером Хорхоевым была достигнута предварительная договоренность об участии компании «Халлибертон», оперирующей на российском рынке посредством совместных с Тюменской компанией структур, в освоении вновь открытых в регионе Южной Сибири перспективных нефтяных залежей… Мы договорились провести следующий тур переговоров 1 сентября текущего года, но уже в Соединенных Штатах…

– Но сегодня только пятнадцатое августа, – подал реплику Бекмарс.

– Совершенно верно, – сказал американец. – Действительно, мы сочли нужным выйти на вас раньше оговоренного срока. На то имеются веские причины, о которых, господа, я полагаю, вы и сами догадываетесь.

Сейчас, насколько нам известно, ваша компания испытывает… гм, некоторые трудности. И это, учитывая столь внезапный уход из жизни многолетнего руководителя фирмы, – вполне объяснимо. К тому же мы действуем четко в рамках прежних конфиденциальных соглашений. Мистер Хорхоев предупреждал нас, что при определенном раскладе вашей компании может понадобиться крупный кредит. Руководство моей фирмы, в свою очередь, пообещало, коль такая необходимость возникнет, предоставить через наши возможности и на определенных условиях кредит для нужд объединения «Альянс»… Имелось в виду, что необходимость в средствах может возникнуть еще до наступления даты финальной фазы переговоров, то есть до 1 сентября.

У Бекмарса, крайне заинтригованного таким поворотом событий, маслянисто заблестели глаза.

– Уточните, мистер Норман, о какой сумме идет речь?

– Да, конечно… В такого рода делах нужна сугубая точность.

Хотя Норман наверняка держал нужную цифирь в памяти, он заглянул в свою книжицу и лишь затем произнес:

– Верхний потолок кредита, о предоставлении которого через наши возможности договаривался мистер Хорхоев, составляет… двести пятьдесят миллионов долларов.

В воцарившейся ненадолго тишине было отчетливо слышно, как Бекмарс, потрясенный услышанным, шумно сглотнул.

– Порядок цифр, названный вами, мистер Норман, совпадает с нашими сведениями, – не поднимая голову, сказал Хорхоев-старший. – Теперь изложите, каким выхотелибы видеть участие «Халлибертон» в доразведке и освоении открытыхнамиместорождений в республике Т…

Расставив интонацией ударения в нужных местах, старейшина вновь предоставил инициативу заокеанским дельцам.

Несмотря на замкнутый, несколько отрешенный вид, Искирхан Хорхоев очень внимательно слушал речи одного из руководителей «Халлибертон».

Норман, чтобы избежать неясностей и возможных недоразумений, счел необходимым заново сообщить о тех предварительных договоренностях, каковые были достигнуты в ходе секретных контактов с прежним руководителем «Альянса».

Хан не стал торопить американца, подобно тому, как это попытался сделать Бекмарс. Хотя понимал, что в ближайшие несколько минут вряд ли услышит что-нибудь новое для себя.

Руслан постоянно держал его в курсе своих переговоров с людьми из «Халлибертон». Старший сын почти не общался в последние годы с братьями – Бекмарса он терпел в своей компании в роли некрупного акционера, но не более того. С отцом же, вопреки всем невзгодам, сотрясавшим их семью, он неизменно поддерживал ровные отношения.

Руслан, с младых ногтей привыкший к полной самостоятельности, обладал сильным, независимым характером. Он не всегда посвящал отца в свои замыслы, полагая, что у Хана и без того хлопотная жизнь, поэтому нечего его «грузить» какими-то проблемами. Но вместе с тем не гнушался обращаться к авторитетному родителю за советом, когда того требовали интересы бизнеса. Что же касается «южносибирского проекта», то Хан был в курсе всех перипетий – он только не знал до недавней поры о судьбе взятого Русланом пятидесятимиллионного кредита.

Осознавая, каковы будут результаты переговоров с американцами, глава семейства Хорхоевых испытывал сейчас двойное чувство: гордость за своего сына, умевшего мыслить масштабно, стратегическими категориями, и острую печаль из-за того, что сын немного не дожил до времени, когда его ждал настоящий триумф.

Руслан Хорхоев прекрасно понимал, что наличие богатейших залежей нефти в недрах захолустной республики Т. сколь-нибудь долго скрывать не удастся и уже в ближайшее время можно ожидать «наезда» на оперирующих в таежных окрестностях Кызыла «дочек» компании «Альянс», да и на руководство самой компании, – «наезда» как со стороны государственного Минтопэнерго и нефтегазовых лоббистов, так и самих нефтебаронов. И придумал поистине гроссмейстерский ход.

Он решил обзавестись «крышей».

Но само по себе желание обзавестись «крышей» еще не есть гениальное решение. Особенно в России, стране криминальных, чиновничьих, милицейских и гэбистских «крыш».