Связанные страстью - Элейн Барбьери

— Все еще разговариваете?

Мэтт и Саманта чуть ли не синхронно перевели глаза на подошедшего к ним ковбоя, пытавшегося затеять с Мэттом ссору около бара. Изобразив на губах улыбку, Саманта сказала:

— Я же говорила, что вернусь, не так ли, Тед?

— Совершенно верно. Но я хочу, чтобы вы вернулись немедленно. Мне и парням вас не хватает.

Вновь повернувшись к Мэтту, Саманта произнесла:

— В любом случае мы сказали друг другу все, что хотели. Ну, почти все. — Потом с напускным энтузиазмом добавила: — Итак, будь здоров, Мэтт. Можешь считать, что твои извинения приняты.

Возвращаясь с Тедом к своим поклонникам, Саманта ни разу не оглянулась, вследствие чего не видела расстроенного лица Мэтта, который еще с минуту не двигался, пораженный тем, с какой легкостью она оставила его и ушла. Не видела она и того, как он, резко повернувшись на каблуках, вышел из салуна, чтобы поскорее оставить за спиной огни «Трейлз-Энда».

Время тянулось как резиновое по мере того, как вечер переходил в ночь. В салуне густел и столбами вздымался к потолку табачный дым, а дребезжание разбитого пианино почти невозможно было расслышать из-за то- пота ног танцующих, непрестанного щелканья карт по поверхности столов и громких раскатов смеха.

Саманта очень сожалела, что ей не удалось перемолвиться словом с Тоби после ее встречи с Мэттом. Сидя за столиком, Тоби исподволь наблюдал затем, как развивалась их беседа, а затем толкался в баре среди поклонников Саманты, явно желая пообщаться с ней. Саманте же не хватало его умных трезвых советов, позволявших ей посмотреть под иным углом зрения на ту или иную проблему, представлявшуюся ей неясной или запутанной. Но для серьезного разговора им обоим не хватало уединения, добиться которого в ночные часы в «Трейлз-Энде» совершенно невозможно.

Через некоторое время усталый Тоби отправился на покой, но Саманта запомнила прощальный взгляд, адресованный ей. В его глазах можно было прочесть, что он верил и будет верить в нее вне зависимости от того, какое решение она примет. Когда же наконец он покинул помещение, неожиданно пришло озарение. Она надеялась, что он поймет и утешит ее, несмотря на выбранный ею трусливый выход. А она — что греха таить — поступила довольно трусливо. Выслушав доводы Мэтта и приняв его извинения, не предложила взамен своих собственных объяснений и доводов. Не спросила даже, как он собирается поступить с Дженни — а это была серьезная проблема, по поводу которой ей очень хотелось получить разъяснения, хотя она и не испытывала уверенности в том, что ответ Мэтта в данном случае будет иметь большое значение.

Короче говоря, после разговора с Мэттом и ухода Тоби Саманта испытывала смущение и неуверенность.

Между тем вечер в «Трейлз-Энде» продолжался, и ей приходилось улыбаться, реагировать на пьяные реплики и различные, часто нескромные предложения, задаваясь вопросом, как долго ее поклонники будут терпеть ее отказы, мотивированные надуманными предлогами. Она знала, что пока ее спасает лишь их количество, и старалась проявлять внимание к максимальному числу обретавшихся в салуне мужчин. Даже спела для посетителей своим фальшивым контральто несколько песенок под аккомпанемент расстроенного пианино. Хотя большинство окружавших ее регулярных посетителей заведения ей, в общем, нравились, существовал только один мужчина, вызывавший у нее сильные чувства, и с этим она ничего не могла поделать.

Огни «Трейлз-Энда» стали один за другим гаснуть, когда Хелен, Мэгги и Саманта часом позже двинулись по ночному городу в сторону своего отеля. Мэгги что-то сердито бормотала себе под нос относительно того, что ей приходится тащиться в гостиницу в одиночестве, в то время как все нормальные женщины запаслись на этот вечер компанией. Даже Хелен удалось с разрешения Саманты пошептаться наедине с Джимом в коридорчике у выхода из салуна, хотя это и продолжалось недолго. Саманта же, направляясь в гостиницу, неожиданно испытала чувство вины, задавшись вопросом, где проводит эту ночь Шон, отправленный ею на ловлю призраков.

Направляясь к отелю, Саманта старалась думать о ком и о чем угодно, только не о Мэтте, — особенно о том, состоялось ли у него примирение с Дженни, приняла ли последняя его оправдания и собираются ли они и впредь поддерживать отношения.

Неожиданно в темноте послышалось:

— Саманта!

Саманта быстро повернулась на голос и увидела появившийся из густой тени знакомый силуэт. Она очень старалась не реагировать на слова Мэтта, когда тот с полуулыбкой на губах продолжил:

— Решил вот использовать еще один шанс, чтобы поговорить с тобой.

Дженни рядом с ним не было.

От облегчения у Саманты на глаза навернулись слезы. Затем она судорожно сглотнула, когда он шепотом снова позвал ее по имени:

— Саманта?

Ответить было выше ее сил, и она молча бросилась в его объятия.

Тоби стоял в тени на некотором удалении. Он так и не смог уснуть, ибо мысли о Саманте не давали ему покоя. Он видел выражение ее лица, когда она после разговора с Мэттом в затененном углу салуна вернулась к своим поклонникам, и появившаяся у нее на губах улыбка не ввела его в заблуждение. Хотя он не слышал разговора, у него не было ни малейших сомнений в том, что у этой парочки отношения еще не закончились, несмотря на существовавшие между молодыми людьми разногласия.

Покинув «Трейлз-Энд», Тоби очень скоро осознал, что заснуть ему не удастся. Какой уж тут сон, если Саманте — в чем он был уверен — требуется поговорить с ним? Выбравшись из постели и одевшись, он вышел на улицу, чтобы перехватить девушку, когда та будет возвращаться после работы в гостиницу. Прошло еще некоторое время, и он понял, что поговорить им так и не придется.

Зато он заметил, как сощурились у Мэгги глаза, когда Саманта, не произнеся ни слова, шагнула в объятия Мэтта. Хелен молча выслушала наставления Мэгги, произнесенные тоном, не терпящим возражений, после чего Хелен взяла подругу за руку и буквально потащила к гостинице.

Так что Саманта и Мэтт остались наедине в темноте улицы.

Тоби нахмурился, когда увидел, что находящаяся у него под наблюдением парочка несколькими минутами позже двинулась в том же направлении.

Не зная, права Саманта или нет, Тоби не сомневался только в одном: девушка шла туда, куда ее влекло сердце. И в этом по крайней мере заключалась известная честность. Тоби очень надеялся, что сердце и врожденная честность помогут ей принять правильное решение.

Едва за ними захлопнулась дверь, как Мэтт сжал Саманту в объятиях и страстно поцеловал. Саманта ответила ему поцелуем. Чувствуя себя уверенной и свободной, когда покровы упали к ее ногам, она, не испытывая ни малейшего стыда, избавилась от последних одежек и даже помогла раздеться Мэтту, который дрожащими от нетерпения руками расстегивал пуговицы на рубашке и распутывал шнуровку на крагах. Когда наконец они полностью разоблачились и остались совершенно нагими, Саманта даже выкрикнула какое-то ликующее слово, значение которого, впрочем, во всей этой сумятице было утрачено.