Гончие преисподней - Денис Чекалов

Гонролд сорвался с места, подбежал к двери, за которой скрылись охранники.

– Эй, вы, идите сюда! – крикнул он.

– Не надо, – сказал Алеганд. – Не хочу позорить вас перед подчиненными.

Видя, что босс взбешен, что случалось с ним крайне редко, один из телохранителей подступил к хозяину дома, но тот отмахнулся от верзилы:

– Идите, ребята, идите. Вы, мистер Гонролд, тоже шли бы домой. Спасибо за визит, премного вам за все благодарен, век не забуду.

Охранники быстро засеменили к выходу, не понимая, что с ними происходит.

– Говорил же вам, Гонролд, что не хочу вас перед громилами-то вашими позорить. Ну, ничего они не поняли, вы только уходите, не усугубляйте свое положение. Ведь я волшебник, а вы нет. А насчет ордена не сомневайтесь, поступайте с ним, как собирались.

Очутившись на улице, Гонролд забрался в лимузин, не дожидаясь, пока шофер распахнет перед ним дверцу, и прикрыл глаза, всем своим видом показывая, что не намерен ничего говорить.

ГЛАВА 21

Николас Алеганд неторопливо шагал по пустынной аллее, с наслаждением вдыхая пряный осенний воздух. Ему нравились эти краткие минуты затишья, когда он оставался наедине со своими мыслями.

С каждым прожитым годом общение все больше утомляло его. Сначала гроссмейстер думал, что стареет, – и он действительно не становился моложе, однако истинная причина была в другом, и он понял это не сразу.

Он прожил слишком долго, и люди не могли уже сказать ему ничего нового. Так опытный шахматист скучает, раз за разом сталкиваясь со старыми, давно знакомыми комбинациями на доске. Стоило человеку открыть рот, и Алеганд уже знал, что тот скажет.

Перестать общаться с людьми он не мог – слишком привык к власти и почитанию, да и был искренне убежден, что без его трудов все в мире волшебников провалится в тартарары. Но терпеть эти долгие, однообразные разговоры становилось все труднее.

Вот и сейчас, шагая между высоких деревьев, он представлял, как вся усталость и черный яд, накопившиеся в душе, постепенно уходят и остаются только осенний вечер и звездное небо над головой.

Небольшой парк окружал его загородную усадьбу – Алеганд бывал здесь редко, только в те дни, когда принимал у себя верховных магов столицы.

Волшебники собирались редко, особой любви между ними не было. Поэтому съезжались только в тех случаях, когда следовало обсудить какой-то важный вопрос, затрагивавший интересы их всех.

Слишком много проблем, тревог и даже взаимной ненависти выплескивалось под этой крышей в такие вечера, и когда все заканчивалось, гроссмейстеру хотелось как можно скорее покинуть усадьбу.

Этот дом он выстроил несколько веков назад, во времена своей молодости. В те годы здесь было тихо и безлюдно – только в таком месте, согласно мистическому учению каббалы, можно проводить магические ритуалы.

Город постепенно ширился, и теперь усадьба Алеганда уже не отвечала тем строгим требованиям, на которых настаивали древние чародеи.

Однако гроссмейстер знал, что если верховные маги перестанут собираться у него и выберут для этого какое-то другое, более подходящее место, его власть будет поколеблена. Он хотел, чтобы в нем видели хозяина – не только дома, но и самих гостей.

С самого утра в доме читались заклинания. Каббала учит, что перед ритуалом необходимо очистить комнаты от злых сил, которые никогда не дремлют и могли затаиться там во время отсутствия хозяина.

Отсюда, из темной боковой аллеи, Алеганд видел, как собираются приглашенные. Все они были хорошо известны в городе и за его пределами, их портреты нередко появлялись в газетах и на обложках журналов.

Почти никто не знал, что истинная власть этих людей покоится не на деньгах или политических интригах, но на чародействе.

Тяжело вздохнув, Алеганд взглянул на часы, хотя и так понимал, что время уже настало. Пришла пора разыграть еще одну привычную партию, одержать победу над теми, кто проиграл с самого начала. Это было скучно.

Гроссмейстер неторопливо прошагал к боковой двери – он делал это бессчетное число раз и теперь действовал уверенно и бездумно, словно бронзовая фигурка в больших старинных часах.

ГЛАВА 22

Джереми с детства привык слушать беседы о колдовстве. Собрания волшебников, Орден Коратоллы, ритуалы – все это стало для него столь же привычным, как для иных болтовня о повышении цен, изменах и ревности. И был этот мир для юноши одновременно знакомым, изрядно надоевшим, но в то же время лично его не касающимся.

Отец занимался делами банка, ковал деньги, как шутили приятели Джереми. Когда парню нужно было что-то купить, он просто приходил в кабинет предка и называл сумму. Порой папаша ворчал о нравах молодежи, расточительности, но никогда не отказывал.

Джереми знал, что отец является еще и магистром колдовского старинного ордена, но давно уже не верил, что за наскучившими ритуалами стоит нечто серьезное. Теперь же он остался один на один с жестокой реальностью, даже не представляя себе, кому можно доверять, кого следует опасаться.

Он еще не знал, стоит ли принимать приглашение Алеганда, но ноги уже сами собой привели Сарнмира-младшего к роскошной вилле. Гроссмейстер сумел прожить так долго, что должен был набраться какого-то опыта. Авось поделится.

Двери бесшумно растворились, как бы приглашая войти.

«Подсматривал он за мной, что ли? – испуганно подумал Джереми. – Волшебные очки нацепил на нос и все видит».

Алеганд считал сына магистра пустоголовым. Иметь возможность овладеть удивительными знаниями, немножко подняться над унылой реальностью – и вместо этого день-деньской качать мускулы… Для чего? Чтоб девчонок, таких же пустышек, как он сам, соблазнять.

После смерти отца парень совсем раскис. И неудивительно, слабак он и есть слабак. Вон двери перед ним растворились, заходи смело, сам же хотел получить ответы. Так нет же, озирается по сторонам, ждет подвоха. Алеганд вздохнул, посетовал на непроходимую людскую глупость, натянул на лицо маску приветливого и радушного хозяина.

– Заходи, мой мальчик, – как можно ласковее произнес он.

Добрые слова произвели на Джереми чересчур сильное действие, он чуть ли не бросился к Алеганду, всем своим видом напоминая щенка, которого хозяева выбросили за ненадобностью на мороз умирать.

– Ну что ты, что ты, тьфу, крепись, ты же мужчина. Хочешь выпить чего-нибудь? Я сейчас принесу, очень помогает в трудной ситуации.

Хозяин дома освободил рукав из цепких пальцев великовозрастного сироты.

– Пока все не собрались, – приветливо улыбнулся Алеганд гостю, – давай пройдемся по этой аллее, успокоишься, отдышишься.