Дьявол и паж - Джоржет Хейер

— Смелее, Руперт! Ухватись за меня, все будет в порядке!

— Все и так в порядке, — слабым голосом отозвался его светлость. — Что же насчет смелости, то можешь не беспокоиться! Я не из тех, кто удирает от врагов! Черт, я даже руку не в силах поднести к дыре, которую проделал во мне этот мерзавец! Осторожнее, тут могут быть кроличьи норы!

Проскакав милю, беглецы добрались до уютной маленькой деревушки, рядом с которой возвышалась опрятная церковь. Работавшие на полях крестьяне изумленно смотрели на странную парочку. Вскоре лошадиные копыта застучали по мощеной деревенской улочке. У крохотного постоялого двора Леони натянула поводья; лошадь остановилась. Судя по всему, бедное животное не привыкло к таким изощренным выкрутасам судьбы. Конюх, возившийся в стойле, так и замер.

— Эй ты! — повелительно окликнула его Леони. — Помоги месье слезть с коня! Да быстрее же, тупица! Его ранили… разбойники!

Конюх опасливо глянул в сторону дороги но, не обнаружив разбойников, подчинился. К этому моменту из дверей постоялого двора выскочил хозяин. Необъятное брюхо его возбужденно сотрясалось, накладная шевелюра подпрыгивала от нетерпения. Леони улыбнулась.

— A la bonne chance![71] Помогите, прошу вас! На нас напали разбойники!

— Гром и молнии! — прорычал Руперт. — Неужели ты считаешь, что я стал бы удирать от кучки немытых болванов? Ради бога, придумай что-нибудь получше!

Хозяин обхватил Руперта и стащил его светлость с лошади. Леони спрыгнула на землю, только сейчас сообразив, что дрожит.

— Mon Dieu, вам еще повезло! — неожиданно тоненьким голоском пропищал хозяин. — Ох уж эти разбойники! Гектор! Возьми месье за ноги и помоги перенести в гостевую комнату.

— Черт побери, оставьте в покое мои ноги! — Руперт попытался лягнуть конюха. — Я пойду сам.

Но хозяин, немало повидавший на своем веку, понимал, что его светлость вот-вот потеряет сознание. Без лишних слов Руперта перенесли в маленькую комнатку под самой крышей. Леони не отставала ни на шаг; как только его светлость был помещен на кровать, девушка опустилась на колени и откинула пропитавшуюся кровью ткань.

— Ох! — выдохнула она и распорядилась: — Помогите мне снять с него плащ!

Руперт открыл глаза.

— Чушь! — пробормотал он и потерял сознание.

— А, англичанин! — воскликнул хозяин и принялся энергично стаскивать с его светлости одежду.

— Английский лорд, — кивнула Леони. — Я его паж.

— Tiens! Знатного господина видно сразу. Какой прекрасный плащ испорчен! Рубашку придется разорвать. — Хозяин не замедлил проделать это, после чего, перевернув милорда на бок, обнажил рану. — Без врача не обойтись. Гектор, скачи в Гавр! Ох уж эти разбойники!

Леони приложила к ране свой платок.

— Да, врача, и скорее! — Она вздрогнула. — Но Гавр! Он станет… они станут преследовать нас! — Она повернулась к хозяину. — Если Гектора станут спрашивать, он о нас ничего не знает!

Хозяин растерянно уставился на девушку.

— Да как они посмеют?! Разбойники не суются в города, дитя мое.

— Это были не разбойники, — покраснев, призналась Леони. — И я не паж милорда Руперта.

— Hein? Что такое? — Хозяйское брюхо изумленно колыхнулось.

— Я девушка! — объявила Леони. — Подопечная герцога Эйвона, а лорд Руперт — его брат!

Хозяин перевел взгляд на Руперта и нахмурился.

— Понимаю! Побег! Знаете что я вам скажу, мадемуазель, я ни за…

— Да нет же! — разъярилась Леони. — Человек, который нас преследует, похитил меня, подпоил каким-то снадобьем и увез во Францию. Думаю, он хотел меня убить. Милорд Руперт бросился в погоню, колесо кареты, в которой меня везли, сломалось; я выскользнула и бросилась бежать. Тут появился милорд, а человек, который меня похитил, в него выстрелил и… вот и все!

Хозяин недоверчиво смотрел на нее.

— Voyons! И вы думаете, я поверю этим россказням?

— Это чистая правда, — вздохнула Леони, — когда милорд Руперт придет в себя, он подтвердит мой рассказ. Пожалуйста, помогите нам!

Перед умоляющим взглядом огромных фиалковых глаз хозяин устоять не смог.

— Ну, ну, мадемуазель! — пробурчал он. — Вы здесь в полной безопасности, а Гектор будет нем как рыба.

— Вы не позволите этому человеку схватить нас?

Владелец постоялого двора выпятил брюхо.

— Я здесь хозяин! — возвестил он. — Вы в полной безопасности, мадемуазель. Гектор привезет из Гавра врача, что же касается вашей сказочки… — Он снисходительно покачал головой и велел изумленной горничной привести мадам.

Появившаяся вскоре хозяйка оказалась женщиной столь же крупной, как и ее муж, но куда более миловидной. Едва взглянув на Руперта, почтенная женщина, не мешкая, принялась отдавать четкие распоряжения и разрывать белье на лоскуты. Не обращая внимания на болтовню мужа, хозяйка перебинтовала Руперта.

— Не, le beau![72] — довольно объявила она, закончив. — Какая мерзость! Ну, ничего, теперь дело пойдет на поправку! — Она приложила пухлый палец к губам и замерла, уперев другую руку в бедро. Глаза ее критически оглядели Леони. — Милорда надо раздеть! — сказала она после минутного раздумья. — Жан, найди-ка ночную рубашку.

— Марта, — перебил ее муж. — Этот мальчик на самом деле дама!

— Quel horreur![73] — Мадам осталась невозмутима. — И все же больного следует раздеть! — Она вывела из комнаты сгоравшую от любопытства горничную, Леони последовала за ней.

Девушка спустилась в сад. Гектор уже ускакал в Гавр, других слуг, похоже, на постоялом дворе не водилось. Леони устало опустилась на скамейку рядом с кухонным окном и заплакала.

— Черт! — Она яростно вытерла слезы. — Bete! Imbecile! Lache![74]

Однако слезы с неприятным упорством продолжали литься из глаз. Хозяйка, выглянув в сад, вместо воинственного маленького пажа обнаружила унылую, поникшую фигурку.

Выслушав от мужа странную историю, мадам преисполнилась праведного негодования. Она подбоченилась и сурово заговорила:

— Это неслыханно, мадемуазель! Вы должны понять, что мы… — Она осеклась и подошла ближе. — Ну нет, не надо, ma petite! Зачем же плакать! Tais toi, mon chou![75] Все будет хорошо, поверьте мамаше Марте! — Она обхватила Леони и прижала к своей необъятной груди.

Через минуту охрипший от слез голосок сообщил:

— Я не плачу!

Мадам насмешливо отстранилась.

— Не плачу! — Леони попыталась вскочить. — Но я такая несчастная! Жаль, что здесь нет Монсеньора. Этот ужасный человек непременно нас найдет, а от Руперта теперь толку мало!

— Так значит, герцог и в самом деле существует? — озадаченно спросила мамаша Марта.

— Конечно существует! — негодованию Леони не было предела. — Я никогда не лгу!

— Английский герцог, alors[76]? Все эти англичане такие странные! Но ты-то, душенька, француженка!

— Да, — печально подтвердила Леони. — Простите, я так устала, мне трудно сейчас разговаривать.

— Какая же я дуреха! — огорчилась мамаша Марта. — Тебя же нужно уложить в постель, mon ange[77], а перед сном ты выпьешь чашку бульона и съешь куриное крылышко. Хорошо?

— Да, спасибо. Но я боюсь за милорда Руперта, он же может умереть.

— Что за глупости! — возмутилась мадам. — Вот что я тебе скажу — moi qui te parle — с твоим милордом все в порядке. Рана у него пустяковая. Небольшая потеря крови и сильная слабость — только и всего. А теперь иди за мной.

В итоге Леони, до предела утомленная переживаниями последних двух дней, позволила уложить себя в теплую постель. Она пожевала куриное крылышко, прослушала вместо колыбельной речь мамаши Марты, исполненную в весьма энергичной манере, и погрузилась в сон.

Когда Леони проснулась, утреннее солнце заливало комнату, а со двора доносились истошные петушиные вопли. В дверях широченной улыбкой сияла мамаша Марта.

Леони приподнялась и протерла глаза.

— Как, уже утро? — Она удивленно покрутила головой. — Сколько же я проспала?

— Просыпайся, маленькая соня. Как ты себя чувствуешь, душечка?

— Отлично! — провозгласила Леони и откинула одеяло. — А как Руперт? Что сказал доктор?

— Doucement[78], глупышка, разве я не говорила, что это пустяки? Пока ты спала, доктор извлек из твоего милорда пулю. Его милость ужасно капризен. Я принесла ему чудесную луковую похлебку, а он сорвал с себя парик и потребовал бифштекс с кровью. Ох уж эти англичане! — мамаша Марта насмешливо фыркнула. — Dépêche toi, mon enfant![79] Спустя двадцать минут Леони ворвалась в комнату Руперта. Раненый герой, откинувшись на подушки, с отвращением ковырялся в глиняной миске. При появлении девушки лицо его просветлело.

— А, вот и ты! Куда это нас занесло?

Леони покачала головой.