Ставка на смерть - Тед Белл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А это тогда что такое? — Эмброуз ткнул в серебряный поднос.
— Лимон, сэр, — фыркнул дворецкий. Он уже давно привык, что Конгрив шатается по кухне, поднимает крышки кастрюль и пробует еду. Двое мужчин когда-то объединили усилия, чтобы вырастить Хока после смерти родителей, а потом и дедушки. Их соперничеству в заботе о нем и его питании было очень много лет.
— Я вижу, что лимон, Пелхэм. Но зачем?
— Он съест его, сэр. Он всегда перекусывает по утрам, это вошло в привычку.
— Съест целый лимон? Бог ты мой! Зачем?
— Какая-то новая диета, сэр. Он хочет очистить организм. По-моему, этот новый режим питания называется холистическим. Хотя боюсь, что вам придется спросить об этом его светлость. Я в это не лезу, как сейчас модно говорить.
— Ну, ладно, побереги свои коленки, Пелхэм, я ему отнесу сию благородную трапезу.
— Вы найдете его в оружейной, он провел там все утро. Не выходил с тех пор, как уехал его американский друг — мистер Келли.
— Серьезно? Какого черта он там делает?
— Чистит ружья и пистолеты, сэр. Он сказал, что мы будем воевать.
— Воевать? С кем?
— Полагаю, что он имел в виду Францию, сэр.
— Францию?
— Да, сэр.
— О боги!
Эмброуз начал карабкаться по старой гладкой винтовой лестнице. Дойдя до третьего этажа, остановился у резной дубовой двери, чтобы перевести дыхание. Рисунок резьбы изображал двух бьющихся зверей — шотландского единорога и английского льва. Дверь была слегка приоткрыта, и Конгрив протиснулся внутрь, помогая себе подносом. В дальнем углу комнаты он увидел стоящего спиной Хока. Тот полировал дуло старинного пистолета. На плече у Алекса сидел его любимый попугай Снайпер.
Стены комнаты от пола до потолка были увешаны антикварным оружием. Чего тут только не было: мечи, копья, пистолеты и длинные ружья. Наверное, не меньше тысячи произведений оружейного искусства пятнадцатого-девятнадцатого веков.
Эмброуз знал, что это была самая любимая комната Алекса в доме, если не считать библиотеки. На дальней стене висела коллекция пиратских флагов восемнадцатого века, среди них и зловещий Веселый Роджер, который поднимал сам Блэкхок.
— Доброе утро, Алекс! — сказал Конгрив, входя в комнату с подносом. — Я увидел, как твой черный штандарт развевается над крепостными стенами, и решил, что ты дома. — Фортуна благоволит быстрым, как говаривал Блэкхок.
Алекс повернулся к Конгриву и улыбнулся:
— Да, а сколько в этой фразе правды, Эмброуз! Быстрый корабль и путеводная звезда, чтобы его направлять, — это и есть счастливый билет. Как еще, по-твоему, я мог бы получить всю эту кучу нажитого неправедным трудом добра? Только пиратством, по-другому не заработать столько. Ни капли пощады, парни, вперед! Но сейчас нам нужно поговорить о более серьезных вещах. Давай сядем вон там, у камина.
Когда они удобно устроились, Хок сказал:
— Брик Келли пел тебе дифирамбы вчера за ужином. Он Мне кое-что передал для тебя — холодная папка с делом. Странное чудовищное убийство, которое произошло в Париже тридцать пять лет назад. Если ты расколешь это дело, мы спасем мир, будь он неладен, от больших неприятностей.
— Я бы с удовольствием взялся, Алекс. Но у меня уже есть убийство, которое я пытаюсь предотвратить. Собственное убийство.
— Только не говори, что была вторая попытка! Это уже серьезно.
— Очень серьезно. Это произошло вчера ночью. В Спринг-коттедже у леди Марс. К сожалению, я его только ранил. Там сейчас полно офицеров, осматривают место преступления. Под окном на розах нашли следы крови. Они пообещали, что отчет будет готов к концу дня. Преступник бежал через лес, там его ждала машина. Я и погнался за ними. Ну, в общем, попытался их поймать и почти преуспел. Этот «моргай» ездит, почти как гоночный болид. Это как-то связано с распределительным валом, хотя я не очень в этом разбираюсь.
— Кто-то действует в сговоре и целенаправленно пытается тебя убить. Мы должны положить этому конец. У тебя есть какие-то предположения, кто это может быть?
— Я думаю, что это мой кузен Буллинг. Но замешан еще и китайский агент — женщина. Боюсь, что это возобновление старой истории. В таком случае они охотятся и за тобой.
— А, прошлогодняя поездка по Янцзы к плотине Трех Ущелий. Нам повезло, что мы выбрались оттуда живыми, да?
— Возможно, тот неприятный инцидент снова нас преследует. Или эта женщина имеет на меня зуб.
— Что у нее с тобой за дела?
— Что за дела? Алекс, ты выражаешься, как чернокожий сыщик из дешевого фильма. Ну, ты наверняка помнишь моего дорогого кузена Генри Буллинга? Который раньше работал в секретариате французского посольства в Лондоне.
— Его еще сильно разозлило завещание твоей тетушки, да?
— Хм-м-м. Все, что я унаследовал, — «Душевный покой». Когда все началось, я думал, что Генри разозлился из-за дома. Но когда мы с Сазерлендом начали расследование, выяснилось, что все сложнее. Женщина по имени Бианка Мун состоит в очень близких… «Близких» — еще не то слово. У Бианки — китайского агента — сексуальная связь с моим кузеном, Господи, помоги нам! Она узнала, что мы с Генри тайком встречаемся на ланче в парке. Скотланд-Ярд завербовал Генри и получал от него информацию. Теперь мы знаем, что то же самое сделали и китайцы.
— Так Генри — двойной агент? Китайцы пытаются нас от него отвадить?
— Генри был двойным агентом. Возможно, Генри уже нет в живых. Вряд ли наша дорогая мисс Мун была довольна, когда Генри отправил мою экономку миссис Первис на больничную койку вместо меня.
— Миссис Первис ранили? Я ничего об этом не знал. Серьезно?
— Слава богу, она уже поправляется.
— Это хорошая новость. Пожалуй, это наш Генри прятался в розовых кустах у Спринг-коттед жа. Это на него похоже.
— Я тоже об этом думал. Миссис Первис была единственной, кто знал, что я уезжаю из дома посреди ночи.
Полагаю, Генри мог припарковать машину на улице, дождаться, пока я выеду за ворота, и поехать за мной. Но это маловероятно. Я ехал на высокой скорости и все время смотрел в зеркало заднего вида. Ничего.
— Еще один человек знал, что ты будешь ночью в коттедже, тот, кто тебя туда пригласил.
— Леди Марс?
— Ты сам это сказал. Не секрет, что Бриксден-хаус во все времена был рассадником шпионов.
— Не смеши меня. Диана не имеет к этому ни малейшего отношения. На самом деле она очень милая.
— Послушайте, констебль, вы с кузеном Генри вполне могли ввязаться во что-то гораздо более зловещее, чем каждый
