В стране слепых - Майкл Флинн

Мичем побагровел, и Дейвис почувствовал, что даже в нем нарастает гнев.

– Осторожнее, сэр, – подчеркнуто вежливо произнес он. – Вы задеваете нашу честь.

– Если Юг отделится, – сказал Илай Айзеку, – то Север будет воевать. А может быть, и Запад тоже. Не за отмену рабства, а за сохранение Соединенных Штатов. Ничего хорошего из этого не получится.

– Воевать? – рассмеялся Мичем. – Если Юг отделится, северяне не посмеют ничего сделать. У нас джентльмены учатся военному делу с рождения. Как сможет им противостоять нация лавочников и ремесленников?

– Как? – переспросил Айзек с удивлением в голосе. Он встал и подошел к доске. Взяв мел, он написал систему уравнений и отступил в сторону.

Дейвис посмотрел на уравнения, и сердце у него упало.

Мичем фыркнул, подобрал мелок и добавил в уравнение еще один член. Решение изменилось на противоположное – побеждали южане.

Айзек покачал головой.

– Ни Англия, ни Франция в драку вмешиваться не станут.

– Еще как станут, сэр. Им нужны поставки хлопка с Юга. Хлопок – это почти половина всего экспорта Соединенных Штатов в развитые страны. Либо они вмешаются, либо будут ходить с голой задницей. – Финеас и сам Мичем рассмеялись, и Дейвис удивился, как близко иногда сходятся во взглядах Миссисипи и Массачусетс.

– Боюсь, в этом пункте вы ошибаетесь, брат Мичем, – сказал Илай. – Есть сведения, что хлопок успешно разводят в Египте и Индии. Юг не так уж незаменим, как вы полагаете.

– Джентльмены! – Джедедая снова стукнул палкой в пол. – Мы напрасно тратим время, обсуждая отдаленные возможности. Война возможна только в том случае, если Юг отделится. Юг отделится только в том случае, если будет считать, что отмена рабства навязана ему федеральным правительством. А это может случиться только при условии, что выборщики проголосуют за президента-аболициониста, а законодательные собрания штатов выберут аболиционистов в сенат. Но поскольку ни демократам, ни вигам не грозит опасность попасть под влияние аболиционистов, то вряд ли это случится. Перемножьте вероятности сами, если хотите. Результат окажется исчезающе мал.

«Но не равен нулю!» Даже теперь, спустя десятилетия, Дейвис Белло вспомнил мелькнувшую тогда у него мысль.

– Сэр?

Белло вздрогнул и, открыв глаза, вернулся в настоящее.

– Мы не стали действовать напрямую, – сказал он стоящему перед ним. – Мы ни словом не упоминали об отмене рабства. Но что-то не сработало.

– Сэр? – Перед ним стоял слуга, на лице его застыло выражение вежливого недоумения.

– Они упустили самое главное. Все они. Мичем так и не понял, почему я голосовал так, как голосовал. Но я видел, куда ведет рабство, – оно вело прямиком в ад. Причем не рабов, ибо со страданием приходит спасение, а рабовладельцев. Превратиться в развращенных аристократов – еще худших, чем в Старом Свете. Быть проклятыми на вечные времена и даже не знать об этом. Джон Рэндолф был прав. Ужаснейшее из проклятий – родиться владельцем рабов.

– Сэр!

– Что такое, Жорж? – раздраженно спросил он.

– Вам письмо, сэр. От банкирской конторы Гормэна и Стаута. Посыльному приказано передать его вам лично в руки.

Белло вздохнул и откинул простыни. Он сел в кровати, в ночной рубашке и колпаке, и отыскал ногами шлепанцы. Движения его были медленными и осторожными.

– Хорошо. Я приму его в комнате для утренних приемов. Пришли Мартина меня одеть. Посыльный пусть подождет на кухне. Мисс Лоретта может предложить ему чая со льдом.

Когда он вскрыл пакет, у него затряслись руки. Отпустив посыльного, он остался в комнате один, рядом на буфете стоял поднос с завтраком. Внутри пакета был конверт и сопроводительное письмо от банкиров. А на конверте…

Белло повернул его к свету и поднес поближе к глазам. Он узнал почерк! Этого не может быть, ведь прошло столько лет! Он потянулся и отвернул кран газового светильника. Зашипело пламя, и в комнате стало светлее. Он еще раз взглянул на почерк.

Да, это Брейди Куинн.

Сколько времени минуло с тех пор, как Брейди сложил с себя полномочия и исчез? Лет десять? Гораздо больше, чем хотелось бы Белло. Брейди Куинн… Умнейший человек! Один из лучших в Обществе. Но Брейди было не по душе то, что делало Обществе. Жаль. Белло это тоже было не по душе, но он не смог уклониться. А Брейди смог.

Линкольн… Все дело было в Линкольне. Теперь он вспомнил, что из-за этого Брейди и ушел. Да, об этой акции можно было только сожалеть, но она была необходима. Это вытекало из расчетов. Даже в Писании сказано, что бывают случаи, когда один человек должен умереть во спасение всех остальных.

Вместе с Брейди исчезли некоторые таблички с отверстиями. Белло помнил, как обнаружил пропажу и сказал о ней Айзеку. А брат Айзек, который на памяти Дейвиса никогда не проявлял никаких других эмоций, кроме непреклонной решимости, вдруг уронил голову и беззвучно заплакал. Поразительно, какими свежими оставались столь давние воспоминания, в то время как события вчерашнего дня казались смутными, как в тумане. Айзек был наставником Брейди, но Белло всегда подозревал, что за горем старика скрывалось нечто большее, чем бегство ученика и кража табличек. Похоже, Айзек таил в своем сердце какую-то ужасную тайну.

Белло взвесил конверт в руке. Послание с того света.

А может, с этого? Никто не знал, жив брат Брейди или умер. Было известно, что он уехал на Запад, вот и все. Если только Айзек не знал еще чего-то.

Он вспомнил о сопроводительном письме и вынул очки из кармана жилета. «Почтенному Дейвису Белло, эсквайру». Обычные приветствия и т.д. и т.п. Он пропустил эту многословную чепуху и перешел к сути послания.

Все оказалось так, как он и думал. Брейди оставил прилагаемый конверт на хранение в сейфе Гормэна и Стаута в 1866 году с распоряжением доставить его 16 мая 1876 года или в один из ближайших к этой дате дней «любому из нижеперечисленных джентльменов, кто по состоянию здоровья сможет его получить». Далее шел список имен: д-р Джедедая Кроуфорд, д-р философии; преподобный м-р Айзек Шелтон; д-р Илайс Кент, д-р медицины; полковник Мичем Кларк…

Глаза Белло наполнились слезами. Братья, все до единого. Как ему их не хватает! Как не хватает того чувства товарищества, ощущения общей цели, даже ожесточенных споров. Никого из них уже нет, кроме брата Айзека, да и тот впал в старческий маразм. Слеза скатилась по щеке Белло, чернила на сопроводительном письме расплылись.

Членов нынешнего Совета он едва знал и уже много лет не посещал его заседаний. Он давно отошел от дел Общества. Почетный член Совета…

Резким движением он провел ножом для резки бумаги по сгибу конверта. Внутри лежали две густо исписанные странички. Белло мгновение поколебался, потом вынул их и прочел.

И перечитал снова.

«Мои дорогие друзья, я не знаю, останется ли кто-нибудь из вас в живых, когда придет это письмо, как не знаю того, буду ли жив сам. Однако я знаю, что вы, мои товарищи, имеете право знать, что я намерен сделать, и если Господь будет милостив, то хотя бы один из вас прочтет эти строки и поймет меня.

Братья, Общество совершило слишком много ошибок. Слишком часто наши действия вызывали последствия, не предсказанные уравнениями. Брат Илай был прав, когда предупреждал, что наши знания недостаточны для того, на что мы замахнулись. Тем не менее я не смог отговорить вас встать на тот путь, куда вас увлек брат Кроуфорд. Пусть так. Я понимаю настойчивость и искренность, с которой вы преследуете нашу цель. Сверхоружие никогда не должно взорваться. Но путь к этой цели меня тревожит.

Мой ученик – имя его не имеет значения – натолкнулся на одну проблему, и мы с ним вместе, кажется, нашли ее решение. Но чтобы провести это решение в жизнь, я должен действовать вне Общества. Если наши вычисления верны, то сейчас, когда вы читаете эти строки, предсказанное нами событие уже надвинулось вплотную. Назначая срок доставки этого послания, мы сделали поправку на возможную ошибку, чтобы вы были предупреждены заранее, хотя существует небольшая вероятность – порядка 5%, – что событие уже произошло.

Наше предупреждение состоит в следующем. Общество Бэббиджа само подчиняется тем же клиологическим законам, которые мы открыли. Под этим я подразумеваю не то, что и мы разделяем идеалы и убеждения своего времени – это само собой понятно, – а то, что Общество есть «комплекс идеонов» в понимании Бэббиджа и, таким образом, само подвержено эволюционному изменению. Мы начали – пусть не всегда удачно – вмешиваться в ход истории, преследуя благородную цель, но эта цель не останется неизменной, и в будущем усилия Общества могут оказаться обращенными к менее возвышенным целям.

Вспомните – в известной детской игре мальчик рассказывает какую-то историю на ухо соседу, тот шепотом передает ее следующему и так далее по кругу. Когда последний в цепочке рассказывает ее вслух, она мало чем напоминает исходную. Назовем это «вырождением идеонов». При каждой передаче теряется примерно 25% содержащихся в рассказе идеонов, которые заменяются идеонами, создаваемыми каждым новым слушателем. (Впрочем, более «активные» идеи могут вырождаться с большей скоростью.) Точно так Джедедая Кроуфорд передал шепотом комплекс идеонов Айзеку и Финеасу, а они, в свою очередь, передали их остальным, в том числе и мне. Достаточно быстро подлинные идеоны Общества испарятся. Мы подсчитали, что при идеальных условиях в шестом звене цепочки учеников от исходных идеонов брата Джедедаи останется лишь 25%. Это означает, что новые члены общества шестого «набора» будут считать свои собственные идеи равноценными тем, что они унаследуют от Основателей, а потому проложат новый курс для Общества. Мы полагаем, что такое изменившееся Общество попытается реконструировать нашу нацию не ради всеобщего процветания, а в собственных интересах. Один из наших будущих – то есть один из ваших нынешних, брат мой, – членов Общества решится руководить им сам, используя против нас наши собственные клиологические инструменты.