Русский предприниматель московский издатель Иван Сытин - Чарльз Рууд

Глава шестая СТРЕЛОК СТАНОВИТСЯ МИШЕНЬЮ

Сытин постоянно стремился к новым рубежам. В течение трех лет до 1910 года он видел перед собой две общие задачи: добиться более широкого общественного признания для себя и вновь вывести «Товарищество И.Д. Сытина» на первое место среди московских издательств. Решив убить одним выстрелом сразу двух зайцев, он начал приводить в действие благороднейший план, призванный открыть ему доступ на весьма выгодный рынок школьных учебников, несправедливо монополизированный узким кругом лиц. Однако, нацелившись на это предприятие, Сытин сам окажется мишенью для других. Правительство подаст на него в суд за публикацию подстрекательских призывов, а две газеты обвинят его в финансовых махинациях.

В первые лет двенадцать, прошедшие под знаком изданий «Посредника», Сытин только «баловался» учебной литературой, и тот десяток учебников, что он выпустил до 1896 года, носили, по его словам, «совершенно случайный» характер. Они появились лишь благодаря тому, что к сотрудничеству с издателем потянулись специалисты, с которыми он сошелся в кругу толстовцев, и комитеты грамотности. Зато в 1896 году, приняв на работу бывшего земского учителя Н.В. Тулупова, Сытин создал в фирме целый отдел педагогической книги, и со следующего года отдел этот начал выпускать учебники и пособия для народных и школьных библиотек. В 1897 году Чехов одобрительно отозвался о том, что «у Сытина шибко пошли его новые издания по самообразованию, на английский манер, в серых переплетах», а также о «громадном спросе из провинции на серьезную научную литературу»[308].

Но Сытину нелегко было пробиться со своими книгами в школы, так как учителя имели право пользоваться лишь пособиями, получившими «одобрение» или «разрешение» министерства народного просвещения. Раз за разом министерство отвергало представленные Сытиным книги, и тогда они, по его выражению, просто «умирали».

Разрешение лишь давало надежду на сносный доход от продажи пособия, между тем как более благосклонное «одобрено» гарантировало самое широкое его распространение. Сытин утверждал, что такой благосклонности удостаивались исключительно члены, как он выразился, «синдиката, организованной монополии книгоиздателей и привилегированных авторов учебников». В качестве доказательства он называет издателей и несколько авторов, чьи издания из года в год заполняли почетный список. Случалось, автор являлся даже членом комитета, на рассмотрение которого поступал учебник, и хотя он воздерживался от суждений по своей книге, сослуживцы охотно поддерживали «родного человечка». В результате действовал, по словам Сытина, дискриминационный «налог на учение», ибо монополисты, пользующиеся благосклонностью «комитетов», заламывали непомерно высокие цены и книги были не по карману «бедному, забитому… полуголодному крестьянину», который тянулся к знаниям[309].

Отборочная система, возмущавшая Сытина, состояла из шести официальных комитетов, самым главным и важным из которых был Учебный комитет министерства народного просвещения. Однако последнее слово оставалось все же за учителями. Конечно, им было бы спокойнее работать с более дорогими «одобренными» книгами, но поскольку платить приходилось ученикам, многие учителя отдавали предпочтение самым дешевым «разрешенным» пособиям. К последним относился, например, «Русский букварь» Вахтерова, изданный Сытиным в 1897 году. Он раскупался почти по миллиону экземпляров в год и выдержал 118 изданий. Школьные хрестоматии Тулупова также имели широкое распространение[310].

Сытин привлекал учителей с помощью низких цен и каталогов своих изданий, где в специальном разделе перечислялись все его книги, допущенные к использованию в школах. В каталоге за 1905 год перечислено сорок таких названий, включая одну книгу, которая годом раньше удостоилась «одобрения». Список 1906 года вырос уже до шестидесяти пяти названий – обнадеживающее начало[311].

В своих воспоминаниях Сытин, не приводя конкретных дат и цифр, с гордостью отмечает, что «наши учебники стали расходиться в неслыханном количестве, и первая брешь в монополии учебной литературы была пробита». Это произошло, по его словам, благодаря «общему ропоту в печати и в обществе», который заставил «издателей-счастливчиков и, так сказать, первенцев министерства… потесниться, и наглухо запертая дверь министерства чуть-чуть приоткрылась и для всех прочих»[312]. Сытин рассказывает, что он «лично договорился» с такими видными педагогами, как Н.В. Чехов, Е.А. Звягинцев и А.А. Стахович, о написании учебников, которые не могли бы вызвать ни малейших возражений со стороны министерства.

Данные свидетельствуют о том, что Сытин сильно преувеличил могущество нарушенной им монополии. Во-первых, если букварь Вахтерова получил одобрение в 1896 году, то брешь, о которой говорит Сытин, была пробита не позднее, чем в первый же год, как он всерьез нанялся изданием учебной литературы. Во-вторых, 60 процентов одобренных названий из всех учебников, что сытинские редакторы подготовили с 1887 по 1915 год, творят о весьма значительном успехе, особенно с учетом других показателей, относящихся к 1901-1916 годам, согласно которым из всех названий, представленных к изданию «Товариществом И.Д. Сытина», министерство одобрило 1100 различных книг. К 1910 году на долю «Товарищества И.Д. Сытина» будет приходиться 22 процента всех издающихся в России учебников[313].

Стало быть, предприятие, затеянное Сытиным в 1907 году ради своей славы и процветания издательства, выпало как раз на середину того двадцатилетия, что он активно действовал на рынке учебной литературы. Сытин избрал следующую тактику: он объявил, что не удовлетворен состоянием школьного образования в России, и в целях его оздоровления взялся за создание общества, не связанного с его фирмой.

В качестве соучредителей Сытин заручился поддержкой четырех общественных деятелей. Одним из них стал М.М. Ковалевский, член Государственной думы и профессор права, который в 1905 году писал либеральные статьи в «Русское слово». Вторым и третьим были давние союзники Сытина из Московского комитета грамотности: богатая, с хорошим положением в обществе, В.А. Морозова, собиравшая в своем московском салоне лучших представителей интеллигенции и уже финансировавшая разнообразную деятельность в области образования, а также либеральную ежедневную газету своего мужа «Русские ведомости», и А.А. Эртель, писатель, которого высоко ценил Толстой и который уже работал с Сытиным над серией «Посредника». Последним был В.И. Ковалевский, богатый владелец рудников, тяготеющий к либералам, и председатель Русского императорского технического общества, выступавший в 1905 году за национальную политическую партию промышленников. Некогда Ковалевский возглавлял министерство торговли и промышленности, которому в скором времени предстояло одобрить создание этого акционерного общества.