Ниро Вульф и Лига перепуганных мужчин (сборник) - Рекс Стаут

Вульф стоял в стороне от этой толкучки. Он подошел к своему столу и опустился в кресло, а Фриц принес ему пиво. Я посмотрел на него и похвалил себя за это, потому что мне редко удавалось видеть, как он заговорщицки подмигивает мне. Это было бы жалко пропустить! Он подмигнул, а я усмехнулся в ответ. Тогда он отпил еще пива.

Суета продолжалась еще довольно долго. Майкл Эйерс подошел к столу Вульфа и что-то сказал. Я не расслышал его слов из-за шума. Вульф ответил ему и кивнул головой. Майкл Эйерс вернулся назад и начал всех рассаживать по местам. Шум постепенно умолкал. Бретт взял Хиббарда за руку и подвел его к одному из больших кресел, сам сел рядом с ним, достал из кармана носовой платок и вытер глаза.

Дальше командование принял Вульф. Он сидел очень прямо, положив руки на подлокотники, опустив подбородок и разглядывая гостей широко раскрытыми глазами.

– Джентльмены, благодарю вас за то, что вы сегодня приехали сюда. Даже если позднее мы в чем-то разойдемся во мнениях, я уверен, что в данный момент мы все одинаково радуемся случившемуся. Мы все счастливы, что мистер Хиббард находится вместе с нами. Рассказ о Черном континенте, который мистер Хиббард надумал исследовать, и о тех методах, которые мы использовали для того, чтобы его найти, может обождать до другого раза. У нас есть более важные дела.

Вульф достал из ящика стола какие-то бумаги, разложил их перед собой и поднял одну:

– Передо мной, джентльмены, копия нашего соглашения. Одной из моих задач было избавить вас от волнений и ожидания увечья от лица или лиц, ответственных за исчезновение Эндрю Хиббарда. Полагаю, что этот пункт выполнен? Вы же не опасаетесь самого мистера Хиббарда? Прекрасно, значит, это сделано.

Он помолчал, чтобы поочередно посмотреть каждому в лицо, и продолжал:

– Чтобы решить остальное, я считаю необходимым прочитать вам один документ.

Он отложил меморандум и взял со стола другую бумагу.

– Джентльмены, здесь стоит дата: двенадцатое ноября, то есть сегодня. Внизу подпись Поля Чапина. Наверху заглавие:

«Признание Поля Чапина в отношении смертей Вильяма Р. Гаррисона и Юджина Дрейера и сочинения и распространения стихов угрожающего характера».

Кэбот, всегда остававшийся адвокатом, прервал его:

– Мистер Вульф, конечно, это интересно, но ввиду того, что произошло, считаете ли вы это необходимым?

– Совершенно необходимым.

Вульф даже не взглянул в его сторону.

– Разрешите приступить?

«Я, Поль Чапин, проживающий в доме 203 по Перри-стрит в Нью-Йорке, сим подтверждаю, что я не имел никакого отношения к смерти судьи Вильяма Р. Гаррисона. Я твердо уверен в том, что его смерть явилась следствием несчастного случая.

Далее я утверждаю, что не имел никакого отношения к смерти Юджина Дрейера. Насколько мне известно, он покончил с собой.

Далее я…»

Майкл Эйерс громко фыркнул, кто-то забормотал что-то невнятное. Раздался насмешливый голос Джулиуса Эдлера.

– За кого он нас принимает! Чапин до конца остался верен себе…

Вульф решительно прервал его:

– Джентльмены, прошу выслушать меня до конца, потом вам будет предоставлена возможность высказать ваше мнение.

Дреммонд пискнул:

– Пусть он действительно закончит.

И я мысленно взял на заметку, что он заслуживает лишнего стакана спиртного.

Вульф продолжал:

– «Далее я признаю, что стихи, полученные некоторыми лицами по трем разным поводам, были сочинены, отпечатаны и разосланы по почте мной. Их целью было внушить им мысль, что это я убил Гаррисона, Дрейера и Хиббарда, а в дальнейшем намерен убить всех остальных. Они были напечатаны на машинке, стоявшей в нише курительной комнаты Гарвард-клуба. Этот факт был обнаружен Ниро Вульфом. На этом мое признание заканчивается. Подробности упоминаются в объяснении, которое я прилагаю по просьбе Ниро Вульфа.

Мысль о стихах, которая появилась у меня после смерти Гаррисона, поначалу была всего лишь фантазией, занимающей ум человека, склонного к сочинительству. Я сочинил стихи. Они были хороши для того, чтобы напугать моих друзей, и я их разослал. Я тщательно продумал все мелочи, как-то: конверты, бумага, машинка, на которой печатался текст, чтобы ничто не доказывало, что это дело моих рук.

Через три месяца смерть Дрейера и обстоятельства, при которых она произошла, предоставили мне новую возможность, которую я, разумеется, не пожелал упустить.

Это было более рискованно, чем в первый раз, потому что в то утро я присутствовал в галерее. Но, тщательно все обдумав, я пришел к выводу, что реальной опасности не было. Я напечатал вторые стихи и разослал их. Они оказались еще более успешными, чем первые. Мне не стоит описывать, какое я испытал удовлетворение, понимая, каким страхом и трепетом я наполнил сердца моих товарищей, которые на протяжении стольких лет оскорбляли меня жалостью и сочувствием. Они называли себя Лигой искупления! Да, я знал об этом! Только теперь началось настоящее искупление.

Я подлил масла в огонь, изъясняясь полунамеками в разговорах с некоторыми из моих друзей. Лучше всех поддавался внушению Эндрю Хиббард. В конечном итоге он был настолько запуган, что предпочел скрыться в неизвестном направлении. Я не знаю, где он находится. Не исключено, что он наложил на себя руки.

Как только я узнал о его бегстве, я решил воспользоваться и этой возможностью. Конечно, если бы он вновь появился, игра была бы проиграна, но я и не предполагал, что сумею заниматься этим делом до бесконечности. Шанс был слишком хорош, чтобы его упустить! Я послал третьи стихи. Результат превзошел все мои ожидания. Я никогда не слышал про Ниро Вульфа. В тот вечер я явился в его бюро ради удовольствия видеть растерянные лица моих друзей и взглянуть на Вульфа. Я понял, что он обладает здравым умом и интуицией, так что моя подрывная деятельность должна быть прекращена. Моя жена предприняла попытку произвести надлежащее впечатление на Вульфа, но она окончилась неудачно.

Поль Чапин»

Вульф закончил, уронил «Признание» на стол и откинулся в кресле.

– Ну, джентльмены, теперь вы можете комментировать.

Послышалось неясное бормотание.

Заговорил Фердинанд Бауэн, биржевой маклер:

– Мне думается, Эдлер высказался за нас всех. Это набор слов. Ерунда!

Вульф кивнул.

– Я могу понять данную точку зрения. Но разрешите мне прояснить собственную позицию. Моя позиция такова: я считаю, что выполнил свои обязательства, изложенные в меморандуме, и должен получить причитающуюся мне плату.

– Но, дорогой сэр! – заговорил Николас Кэбот. – Что за абсурд!

– А что я обязан сделать? Устранить ваш страх перед Полем Чапином. В меморандуме это выражено иначе, но дело сводится к этому. Я с этой задачей справился. Что касается Эндрю Хиббарда, он здесь перед вами. Если же говорить о смертях Гаррисона и Дрейера, вы должны были с самого начала понять, что Чапин не имеет к ним никакого отношения. Вы знаете его с юношеского возраста, я же только-только прочитал его книги. Но уже вечером прошлого понедельника я был уверен, что Чапин не способен на предумышленное убийство, да и на непредумышленное тоже. И вы, мистер Хиббард, называете себя психологом? Вы-то хоть читали книги Чапина? Почему в них столько сказано об убийствах и той радости, которую испытывают убийцы? Почему на каждой странице содержится гимн насилию и жестокой красоте физической расправы? Почему Ницше говорит: «Идя к женщине, не забудь взять с собой кнут»? Потому что в действительности он был вежлив и галантен решительно со всеми и не разрешил бы дотронуться до женщины даже кончиком пера. Все дело заключается в том, что Поль Чапин действительно убил вас всех в своих книгах и, несомненно, в дальнейшем будет заниматься тем же самым. Пусть на здоровье забавляется, джентльмены, вы же живите спокойно и наслаждайтесь жизнью.

Вульф выпил вина, обтер губы и продолжил:

– Я понимаю, конечно, в чем заключается трудность. Поль Чапин находится в Томбсе по обвинению в убийстве доктора Бартона. Если бы этого не случилось, если бы доктор Бартон находился среди вас живой и здоровый, я не сомневаюсь, что вы все признали бы правильность моей позиции. Я выполнил работу, за которую взялся и которая была мне поручена. Но в настоящее время вы сбиты с толку. Вас не интересует больше та безопасность, которую я вам обеспечил, поскольку вы получили нечто большее: Чапин умрет на электрическом стуле и не станет вас убивать даже в книжках… Мистер Кэбот, я спрашиваю вас, как адвоката: правильно ли я обрисовал положение вещей?

– Я полагаю…

Кэбот закончил скороговоркой:

– На мой взгляд, это весьма хитроумная ерунда!

Вульф кивнул.

– Мне следовало ожидать от вас именно такого ответа. Полагаю, джентльмены, что мнение мистера Кэбота совпадает с вашим общим мнением, да? В таком случае мне приходится сделать еще одно заявление: мистер Чапин не убивал доктора Бартона. Я в состоянии доказать его невиновность так, что он будет оправдан.