Два часа до конца света - Виктор Маршанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Положение Одинцова было во всех смыслах незавидным. Он, Смотритель учреждения, позволил себе принести в камеру к сраному бессмертному объекту сраное зеркало, и теперь этот Нежилец шатается по всей сраной Зоне. Таким образом, на плечах Дениса оказались набитый аномалиями завод, и, потерявшийся между реальностями, двойник бога во плоти. Можно было бы подумать, что мир сходит с ума, и все казни египетские обрушились на участок, подконтрольный Одинцову, но, как говорил детектив, в Фонде подобное называлось обычным вторником.
В послании Смотрителю говорилось, что администрация Фонда рассчитывает, что инцидент с объектом SCP-6383-RU «Ни живой, ни мёртвый» решится до конца этой ночи, в противном случае, в отношении него "будут приняты меры". Также руководство пообещало значительно увеличить объём финансирования, если Зона 112 возьмёт на себя ответственность по содержанию и изучению комплекса, который должен являться объектом класса Таумиэль. Разумеется, ответ на это сообщение должен быть послан не позже, чем в Самаре встанет солнце.
За одну ночь Смотрителю предстояло найти решения множества вопросов, и голова его разрывалась от обилия мыслей, по большей части, не самых приличных.
Пока Денис Одинцов терзался самыми противоречивыми чувствами, пожилой человек, занимавший пост архивариуса Зоны 112, дописывал последние страницы своего дневника. Время от времени он открывал ящик своего стола и посматривал на табельный пистолет, принадлежавший капитану Звягинцеву, бывшему сотруднику Отдела «П» ГРУ.
Я ненавижу это место. Этот склад, эту Зону, эту организацию, эту страну и весь этот мир, наполненный чудовищами. За дверью царит суматоха. Минуту назад по коридору пронеслась ватага тяжело вооружённых дружинников, и я думаю, что это отличный момент, чтобы покинуть это место. Я дошёл до предела. Мне на всё плевать. Больше всего меня удручает сам факт того, что я могу помнить и осознавать все эти вещи, произошедшие со мной в стенах Учреждения. Этот Фонд населяют безумцы! Чудовища содержат в клетках других чудовищ. Мой старый мозг, перегруженный данными, все чаще даёт сбой. Я слишком стар для всего этого. Мне больно.
Дрожащими руками, он выудил пистолет из ящика, и прислонил его в подбородку. Он надеялся, что пуля, пройдя через его мозг, вырвет весь объём его знаний, и оставит его мозг совершенно пустым. Эта идея преследовала его последние пару лет, и теперь он был готов воплотить её в жизнь.
Указательный палец правой руки уже нащупал спусковой крючок, когда позади него раздался чей-то голос:
— Он не заряжен.
Вздрогнув, он обернулся и увидел стоящего человека. Нежилец облокотился на один из стеллажей, скрестив руки на груди. Его чёрные волосы были отлично уложены, а лицо, не смотря на усталое выражение, выглядело достаточно молодо и свежо. Единственное, чего ему не хватало, это приличной одежды. Стройное тело напрашивалось на приталенный пиджак и стильные брюки, но Мертвец был одет в лохмотья со следами горения, однако, запаха не было.
Какое-то время архивариус просто смотрел на пришельца, стараясь понять, как он не услышал скрипа двери, пока в его голове собирался пазл.
— Ч-что? — Прошептал шокированный сотрудник.
— Этот пистолет не заряжен, — повторил мужчина, подходя ближе.
Когда расстояние между мертвецом и Архивариусом сократилось до нескольких шагов, подслеповатые глаза последнего заставляли его мозг генерировать всё больше старых воспоминаний. Его перевод из Отдела в Фонд, смерть Ольги Орловой — все эти моменты молниями проносились в его голове. Наконец, старик вспомнил бывшего специалиста по условиям содержания, и подробности его постановления в качестве SCP-объекта. Покрытое морщинами лицо бледнело всё больше.
Тем временем, Нежилец, подошедший почти вплотную, объяснил:
— Прежде, чем Алексей Звягинцев уехал в комплекс "Рост", он отдал тебе этот пистолет по двум причинам. Первая — в некоторых участках фактория запрещено ношение огнестрельного оружия, и вторая, — он намеревался позже разобрать его для процедуры чистки. Он был очень дисциплинированным человеком.
— Да уж, — Архивариус рассеяно вертел оружие в руках, — не чета нынешним болванам.
— Но что более важно, — отметил мужчина, подняв указательный палец, — он не был идиотом. Поэтому он разрядил пистолет, прежде чем обратиться к вам с просьбой о хранении.
— А я забыл его вернуть. — Горько вздохнул старик.
Он вернул пистолет в ящик стола, и, отвернувшись от Нежильца, закрыл лицо ладонями, опираясь локтями на стол. На несколько секунд отчаяние полностью поглотило его, заставив забыть о недавнем желании убить себя.
— Нет, не забыли. — Мертвец мягко опустил руку на плечо сотрудника. — Просто капитан Звягинцев исчез вместе с Комплексом. В 1971 году что-то случилось, и все, кто там был просто растворились. Вам кажется, что между этими событиями, — отдачей оружия и катастрофой на заводе, — прошли годы, но на самом деле, всё это случилось с разницей в пару дней. Орлова тоже жаловалась на сбои в памяти. Даже она не могла противостоять причинно-следственным механизмам.
Оторвав руки от лица, он резко повернулся.
— Подожди-ка. Так вот что за суета вокруг. Объект, сбежавший из под содержания, — это ты? Как тебе удалось? Я читал в отчётах, что Орлова собственноручно усадила тебя на этот стул.
Нежилец усмехнулся:
— О да, она это сделала. В отчётах, однако, не указано, что она приняла таблетку лаценина, чтобы у неё хватило на это сил.
— Шесть-три-ноль-восемь, "ясность в таблетках". Она умудрилась не превысить дозу?
— Конечно, для неё не существовало паники, поэтому, в отличие от других "добровольцев", она сумела рассчитать дозу. И следующие тридцать лет я провёл в изоляции, обдумывая свою очень долгую жизнь. Все свои жизни.
— И что ты будешь делать теперь?
— Искать смерти. И ты должен мне в этом помочь.
***
Комплекс «Рост», 01:15
Реальность вокруг Фактория была искажена. Как только Вера и Константин пересекли забор, окружавший несколько корпусов завода, пространство увеличивалось по мере приближения к зданиям. По этой причине, чтобы достигнуть одного из самых больших зданий, высотою в пять этажей, им потребовалось немало времени. Обходя останки советских машин, намертво искорёженных, словно переживших атомный взрыв, минуя блокпосты и прочие домики административного назначения, они направлялись в главный цех комплекса.
Ступая по, изношенному аномальным течением времени, бетону, сквозь трещины в котором прорастали цветы из колючей проволоки, Вера всё ярче ощущала материнское присутствие. Это придавало ей уверенности и сил, чего нельзя было сказать о её спутнике. С каждым шагом, сердце мальчика всё больше тяжелело под натиском страха. Железные цветы цеплялись за его джинсы, заставляя спотыкаться. Вскоре, низы его штанин были изорваны в нескольких местах, поселяя в перенапряжённом мозгу крамольные
