Эпоха мёртвых. Прорыв - Андрей Круз

Накормили хорошо, проблем с продуктами здесь не испытывали, а готовили жёны «заводских», так что заботились о том, чем питаются их мужья. Под временную столовую был выделен один из складских корпусов, в пристройке к которому расположили сразу несколько полевых кухонь. Сколотили длинные скамейки и столы, на каких и за какими народ и располагался.

— Вы сразу в ГУЦ? — спросил Большаков.

— Почти что, — кивнул я. — Дозаправимся на арсенале и оттуда в ГУЦ. Торопитесь?

— Ну, теперь не так чтобы очень, стрельба в Бору затихла, но хотелось бы договориться с вашими быстрее. Я здесь пока за сухопутного воина получаюсь, а мне бы проще на воде. Не умею я на суше воевать вообще, не обучен толком.

— А практики в морпехе не было разве?

— Так это когда было-то! Загнул ты! Где река, а где имение. После четвёртого курса училища загнали в Печенгу, погоняли и обратно отправили. Я же штурман по специальности, подводник, ВВМУПП[43] питерское заканчивал, а меня видишь куда занесло. По Каспию хожу, на катере, зачем там вообще штурмана, не знаешь?

— Без понятия.

— И я тоже.

Голос у Большакова был как из бочки, под стать внешности — широкому, почти квадратному лицу со сросшимися на переносице чёрными бровями и плечам, шириной почти равными росту.

— Мне сказали, ты собираешься дальше, в сторону Вятки, отсюда идти?

— Собираюсь.

— Это на хрена, прости господи? Там звиздец всему настал, одни банды. Деревни под корень вырезаны, кошмар что творится. Я три дня на Бору просидел, мы беженцев принимали с той стороны постоянно. Так они такое рассказывают — волосы дыбом стоят, и не только на голове.

— А где эти беженцы сейчас?

— Ну как ты думаешь? Здесь, конечно, куда им ещё деваться? А у нас людей не хватает на все работы. Поставили на лопаты — и вперёд, крепить оборону.

— А собрать информацию о том, что там делается, кто-то удосужился?

— Естественно. Начальник разведки.

— Итить твою! — Я аж вилку отложил в сердцах. — Я тут пытаюсь выяснить, что там меня ждёт, у вас вся информация есть, но сказать об этом западло.

— Ты не горячись давай. Я здесь начальник разведки, по пути тебе расскажу, что узнать удалось. В одной машине поедем.

Александр Бурко

17 мая, вторник, утро

С утра Бурко решил навестить «корпус Домбровского». Николай после переселения в Центр взял бразды правления над всей местной наукой, включая и главное направление действия — вирусологию и фармацевтику. Пусть он в этом и не специалист, у него помощники толковые, зато человек верный и надёжный, да и вообще в науке давно, пусть и в другой её отрасли.

В кабинете он Николая не застал, тот, со слов секретарши, такой молодой и томной, что сразу начинаешь плохо думать о её шефе, ушёл в виварий. Она предложила его вызвать, но Бурко отказался и направился туда сам, решив полюбопытствовать, чем же его друг детства занят.

Николай, как всегда неряшливый и растрёпанный, сидел за столом в компании ещё двух человек в лабораторных халатах и через заляпанное кровью и слизью толстое стекло наблюдал, как здоровая «зомбо-собака», явно уже крепко «подморфировавшая», грызёт труп собаки обычной, больше уже похожий на груду промокшей в крови пакли, чем на тушу.

— Видал? — спросил Домбровский, протягивая руку. — Сначала башку прокусила, тварь такая, и только потом жрать начала.

— Прокусила? — удивился Бурко.

— Ага, именно, — подтвердил Николай. — У неё конструкция челюстей такая хитрая теперь, что может у другой псины череп как в тиски зажать. Я даже начинаю подозревать, что «шестёрка» эта самая — какой-то наноробот вирусного размера, с заложенной в него программой трансформаций. Очень уже всё хитро и мудро.

— Вот как… — поразился Бурко.

— Диск хочешь посмотреть на досуге? Мы тут много интересного наснимали. И с собаками, и с крысами, и с мертвяками пойманными.

— На людях пока не проводили экспериментов? — полуусмехнулся, полувсерьёз спросил Бурко.

— Нет, — ответил Домбровский. — Но если честно, то полагаем, что такие эксперименты проводить надо. И тебе бы подумать было неплохо, кого не жалко для такой работы.

— В смысле?

— В смысле есть же всякие бандиты у Пасечника в подвале, ещё кто-то, кого можно на опыты пустить. Не получится без экспериментов на людях, так мы поисками вакцины будем век заниматься.

— А вообще как успехи? — спросил о важном Бурко.

Домбровский поморщился, развёл руками:

— Стараемся. Что-то уже сделали, до чего-то как до Пекина раком. Плохо, что располагаем только мутантами, исходного вируса нет.

— Работаем над этим, — пресно ответил Бурко. — Думаю, что добудем. Но в любом случае работу свою делайте.

— А мы что тут, с девками спим, по-твоему? — засмеялся Николай.

— Тут нет, — вспомнил Бурко. — А вот секретарша твоя на мысли наводит. Если начнутся с женой твоей скандалы, да ещё в общем доме — отселю, обещаю.

— Да я аккуратно! — отмахнулся тот, даже не пытаясь возражать. — Строго на рабочем месте, не чаще двух раз в течение рабочего дня. Это у меня стрессы снимает.

— Она из местных?

— Нет, привёз из Центра спасения. Я же тоже соображаю. А так всё в порядке, одинокая студентка, без друзей и защиты… куда бы она попала? В Медное в бордель разве что. А тут при пайке и должности. Благотворительность чистой воды.

— Сам привёз? — удивился Бурко. — А я думал, что ты за периметр вообще не выбираешься никогда.

— Ну щас! — даже возмутился Домбровский. — Машина прикреплённая есть, охрана есть, чего мне всё время дома сидеть? С ума тронешься. Так, катаюсь иногда. А в Медном шашлыка поесть можно божественного, и тебе бы рекомендовал. В народ типа выйти инкогнито, как Гарун аль-Рашид.

— Ладно, видно будет. А диск давай, кстати, посмотрю на досуге.

— Слава, скопируй, что поинтересней, — сказал Домбровский одному из своих коллег.

— Минутку, — кивнул тот и направился к компьютерам.

— Знакомое лицо, — глянул на него Бурко. — С Дегтярёвым работал?

— Точно. Пятёрка тебе, — улыбнулся Николай. — Слава и Боря, оба работали в НИИ. Слава по компьютерам главным был, а Боря у Дегтярёва заместителем. Только когда случилось всё, оба в отпусках были. Прилетели на следующий день, мы их вызвали.

Морф в клетке начал трясти остатки собачьей туши так, что толстое стекло загудело от ударов.

— Не разобьёт? — нахмурился Бурко.

— Да ты что, это же бронестекло, — отмахнулся Домбровский. — Слава, давай побыстрей, ага? Шеф ждёт.

— Да я быстро! — откликнулся тот, заметно суетясь. — Здесь мусора много, выбираю самое наглядное.

Вскоре Слава вскочил, вытащил из компьютера серебристый диск и отдал, сунув в конвертик, Домбровскому, сказав:

— Тут самое интересное вроде бы. Но торопился очень, мог что-то и пропустить.

— Не принципиально, как мне кажется, — успокоил его Бурко, забирая конверт. — Ладно, работайте. Насчёт «жертв науки» поговорю с Пасечником, если есть кто, кого только в петлю, то подумаем на его счёт.

— Нам бы штучки четыре для начала, — сказал Домбровский, сразу решив ковать железо, пока горячо.

— Это к Пасечнику, — покачал головой Бурко. — Что бы ты себе, Коля, ни думал. И с секретаршей поосторожней, я тебя предупредил. Если Соня узнает и на всё это будут смотреть мои дети — не обессудь.

— Да я, как товарищ Крупский, всем конспираторам конспиратор, — явно не принимая предупреждение всерьёз, засмеялся Домбровский.

Бурко лишь пожал плечами, попрощался и вышел из лаборатории. На улице его поджидала белая «Нива», на которой Бурко катался по территории, и за рулём сидел Егор Шилин — его личный водитель, а заодно и охранник, в прошлом лихой вояка-прапор из ВДВ, которого Марат Салеев на эту должность порекомендовал лично.

— Куда теперь? — спросил тот, заводя мотор.

— Давай к Пасечнику заедем, а потом домой отвезёшь.

— Понял.

«Нива» бодро покатила по дороге, виляя среди строений и заборов. Суеты в Центре стало меньше — период обустройства благополучно завершился, каждый теперь занимался своим делом, да и людей чуть поубавилось — многие находились в командировках на других, новых территориях. Проехали мимо забора детского сада, где во дворе на горках и в песочницах возилась целая толпа малышей и в проходной которого стояли двое эсбэшников в чёрном, в полной экипировке. Во всём, что касалось детей, старались избежать любой, даже самой минимально возможной, неприятной случайности.

Затем потянулся учебный городок военных, где кто-то занимался, потом замелькали боксы парка военной техники. За ним появилось здание караулки, где постоянно дежурила ГБР[44], и уже дальше — «Пасека», как называли теперь все отдел безопасности, возглавляемый Александром Васильевичем Пасечником, бывшим генералом.