Элвис Пресли. Безрассудная любовь - Питер Гуральник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выбор песен включал все — от вещи, изначально записанной Бингом Кросби в 1937 году для другой художественной картины на студии «Парамаунт» («Blue Hawaii», заглавная вещь), до нескольких традиционных гавайских вещей и обычного ассортимента современных адаптации из арсенала «Хилл энд Рейндж» («Rock — a–Hula Baby», «Beach Boy Blues»). Среди вещей от «Хилл энд Рейндж» была прелестная баллада, основанная на французской мелодии восемнадцатого века, «Can't Help Falling in Love», и еще одна вещь в недавно приобретенной средиземноморской манере Элвиса, «No More», переработанная на этот раз из классической испанской народной мелодии «La Paloma», текст к которой написал Дон Робертсон, чьи две другие современные композиции Элвис только что записал в Нэшвилле на прошлой неделе.
Нэшвилльская запись была запланирована исключительно для выполнения контрактных обязательств перед RCA: для составления нового студийного альбома требовалось двенадцать песен, и по указаниям Полковника было записано ровно двенадцать песен, по большей части не отличавшихся новизной, что отразилось в названии альбома — «Something for Everybody», который вышел четыре месяца спустя. Впрочем, две песни от Робертсона — «There's Always Ме» и «Starting Today» — звучали по — новому, очень близко напоминая нечто вроде меланхоличной баллады, которую можно было бы ожидать от Фрэнка Синатры (если бы Фрэнк Синатра усвоил манеру исполнения в стиле кантри), и предлагали Элвису редкую возможность для интроспекции и серьезной интерпретации. После записи он сказал Фредди, что хотел бы встретиться с Доном Робертсоном, если у него была такая возможность, и Фредди с Джулианом Абербахом пригласили Робертсона, сына чикагского психиатра, чьи композиции в стиле кантри — энд — вестерн неизменно отражали глубину, проистекающую из убежденной простоты, на первую сессию для саундтрека к фильму «Blue Hawaii», когда планировалось записать его новую песню.
«Я сидел в аппаратной, и он зашел в перерыве и представился (он был в своей капитанской фуражке). Мы немного поговорили, и он рассказал мне о том, как он начинал в музыке. Он был совершенно очаровательным, очень скромным, милым человеком. В тот вечер, до того как я ушел, он сказал мне, что некоторые из музыкантов и Jordanaires поедут к нему после записи, и пригласил меня присоединиться. Пока я был в студии, он прокрутил мне свою версию «There's Always Me» — я в первый раз слышал ее исполнение, — мы слушали в наушниках, потому что он не хотел, чтобы ее слышали остальные. Я помню, что в конце песни он звучал почти по — оперному, как в «It's Now or Never», и он сказал мне: «Послушай окончание». Он очень гордился им. И он говорил со мной о тексте песни, он проявлял большой интерес к словам песни. Он словно хотел, чтобы я знал, что он понял все, что было заключено в словах песни, все, что я пытался передать. Не думаю, что я испытывал благоговейный страх перед ним, но я был полностью обезоружен. У него был талант располагать к себе людей, давать вам почувствовать, что он испытывает к вам симпатию и уважает вас. И, знаете, в тот вечер он всем говорил, что с меня началось новое звучание кантри — энд — вестерн».
Работа же в студии продвигалась полным ходом. Джозеф Лилли, музыкальный куратор на студии, работавший над многочисленными музыкальными фильмами на «Парамаунт», включая картины с Бинтом Кросби, был сторонником настоящего гавайского звучания, а потому пригласил для записи несколько лучших лос — анджелесских студийных музыкантов и хорошо известного исполнителя на гавайской гитаре Альвино Рея. Когда они закончили, Хэл Уоллис был убежден, что теперь у него наконец — то есть то, что он так долго искал: саундтрек для картины Бинга Кросби с Элвисом Пресли в главной роли.
БУРНАЯ ВСТРЕЧА ЭЛВИСА В АЭРОПОРТУ «Привет, Э — Л–В-И-C!»
Рокот приветствия прокатился как гром по международному аэропорту Гонолулу, когда вчера в полдень три тысячи поклонников подросткового возраста (и не только) приветствовали своего героя — Элвиса Пресли. Некоторые из фанов вдали не меньше трех с половиной часов.
Большой реактивный самолет компании «Пан — Америкэн Эрвейз» приземлился за мгновение до того, как стрелки часов показали 12.15. По трапу спустились пассажиры, а в 12.27 у задней двери появился Элвис.
Актер Джимми Стюарт со своей женой и четырьмя детьми вчера прилетел на том же самом самолете на котором летел Элвис Пресли.
Но никто не заметил Джимми.
Он был одет в черный костюм и плотно облегающие брюки, белую рубашку с кружевным гофрированным воротником и темный галстук с узором, пальто с широким плечами и черные ботинки с пряжками по бокам.
Воздух наполнили вопли и крики…
В течение 10 минут красивый парень с голубыми младенческими глазами маршировал — как в армии — перед толпой за ограждением из колючей проволоки и кордона гонолулской военной полиции.
Элвис и его сопровождение не рискнули выйти за ограждение к толпе. Только дважды Элвис, лицо которого было бледно, остановился во время своего марша перед ограждением.
Один раз он остановился, чтобы взять у маленькой девочки гирлянду из цветов, одарив ее нежной улыбкой. А второй раз он остановился, чтобы сказать диск — жокею радиостанции K-POI Рону Джейкобсу, что он «счастлив потому, что вернулся, и большое всем спасибо».
Спасибо и тебе, Элвис Пресли, за то, что ты приехал сюда, от имени фонда по строительству памятника в честь погибших моряков «Аризоны».
«Гонолулу санди эдвертайзер», 26 марта, 1961 г.
Минни Перл, эстрадная актриса комического жанра, местная знаменитость и участница предстоявшего концерта, чьим менеджером когда — то короткое время был Полковник и чей муж Генри Кэннон часто помогал Элвису с выбором направления в начале его карьеры, была буквально в шоке во время встречи в аэропорту. Полковник Паркер встретился с ними в самолете и сказал ей, что хочет, чтобы она держалась рядом с Элвисом, дабы она попала на все снимки. «Я не знала, каково держаться рядом с Элвисом. Если бы я знала, я бы не стала этого делать. Невозможно описать столпотворение, которое царило в аэропорту. Я никогда не видела в своей
