Другой Синдбад - Крэг Гарднер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но наличие там деревьев никак не помогало разрешить мою проблему; или так мне тогда казалось. Как, удивлялся я, могут обладатели голосов быть столь неуловимыми?
И тут я понял, что не откликался на голоса и вообще не издавал никаких звуков с того момента, как появился в этой долине. Итак, заключил я далее, если теперь я заведу разговор, возможно, это убедит их наконец показаться.
И я сказал: «Почему же эти фиги такие чудесные?»
Торговец для выразительности хлопнул в ладоши.
— Можно с уверенностью сказать, что меня просто засыпали ответами, ибо тут же раздалось множество голосов.
«Мы сочные!» — говорил один. «Мы вкусные!» — вторил другой. «Мы спелые!» — подхватывал третий. «Мы хотим, чтобы нас съели!» — добавлял четвертый.
«Не оставляй нас гнить на ветках!» — умолял пятый.
Итак, я вступил наконец в желаемый, как мне думалось, контакт. Поскольку, пока звучали голоса, я увидел, что ветви ближайшего фигового дерева отчаянно раскачиваются, — торговец замахал руками, показывая, как именно, — хотя в эту предрассветную тишь не было ни малейшего ветерка. И поэтому я решил повнимательнее приглядеться к фруктам на дереве.
«Мы? — вскричал я в изумлении. — Уж не сами ли фиги разговаривают со мной?»
«Какой умный человек!» — отозвался голос.
«И какой очаровательный рот!» — добавил второй.
«Великой честью было бы попасть в такой!» — продолжал третий.
«И быть разжеванным такими великолепными зубами? — спросил четвертый. — О, о таком едоке можно только мечтать!»
И позвольте вам сказать, изумление мое еще возросло, ибо в разгорающемся свете утра я увидел, что фиги эти были сморщенные и в пятнах, как часто случается с дикорастущими плодами; но что все эти морщины и крапины двигались в такт речи, словно у каждой фиги был крохотный рот, и это множество маленьких ртов издавали те самые голоса, которые я слышал.
Прежде чем продолжать, торговец обвел своих слушателей взглядом.
— Итак, я оказался в долине говорящих фиг. Конечно, я еще не понимал всей истинной опасности.
Я решил определить свое место в этой новой системе вещей. И я спросил: «Вы в самом деле фиги?» И фрукт с дерева ответил мне: «Да, мы необычные, но все-таки фиги». И я спросил еще: «И вы действительно хотите, чтобы вас съели?» Тут фрукты подняли такой шум, что, казалось, ветки разом стонут под ветром и смеются. Потом фиги поменьше умолкли, а одна, висящая выше других и ближе к стволу, которая была раза в два больше всех окружающих ее фруктов, начала говорить. И вот что сказала эта огромная фига:
«У тебя вид опытного путешественника, и ты немало повидал мир. Во время многих странствий ты узнал, что у каждого живого существа — своя божественная судьба. Поэтому одни люди созданы возделывать поля, а другие рождаются для того, чтобы восседать на золотых тронах и получать плоды чужих трудов. Так же и животные — одни, выбиваясь из сил, тащат на себе тяжкий груз, взваленный на них цивилизацией, тогда как судьба других — вольно бегать среди диких, неизведанных земель вдали от человеческих владений. У фруктов и овощей все так же, как у людей и животных; и мы, будучи фигами, тоже должны выполнять свое божественное предназначение. Или, если подвести итог: рыбы должны плавать, птицы должны летать, а фиги должны быть съедены».
«Значит, если я съем вас, то лишь исполню волю Провидения?» — спросил я.
«Именно так, — ответила большая фига. — Воистину, если бы ты отказался есть нас, можно было бы сказать, что ты отрицаешь естественный порядок вещей». Тут ветви огромного дерева разом задрожали, будто все фиги запрыгали в знак согласия.
Вспомнив об этом, торговец издал долгий, тяжкий вздох, словно приближался к наиболее неприятной части своего повествования.
— Что ж, — веско продолжал он, — я никогда не противился воле судьбы. К тому же я не ел ничего, кроме травы, с того момента, как меня с товарищами вынесло три дня назад на этот неведомый берег, и при мысли о мясистой, сочной фиге рот мой наполнился слюной. «Хорошо, — сказал я тогда. — Если я должен сделать это во имя судьбы…»
Торговец подался вперед и сжал правую руку в кулак.
— И вот я выбрал на ближайшей ветке маленькую, но отличной формы фигу, и, клянусь вам, она завопила от наслаждения, когда я сорвал ее. Я немного помедлил, оглядывая выбранный фрукт, и он в самом деле выглядел идеально круглым и аппетитно желто-зеленым в золотом сиянии утренней зари.
«Съешь меня! — молила фига у меня в руке. — О, съешь меня! Почему ты заставляешь меня ждать?»
И в самом деле, мне не хотелось заставлять эту маленькую фигу страдать, так что я немедленно отправил ее в рот. И когда зубы мои впились в ее мякоть, я мог бы поклясться, что фрукт, который я жевал, испустил вздох глубочайшего удовлетворения.
Но это был не последний из сюрпризов, ибо я обнаружил, что эти фиги не только могут вести разумные беседы, но они необычайно сладкие и приятные на вкус, мясистые и сочные разом ровно в той пропорции, чтобы поедать их было чистым наслаждением.
Торговец закрыл глаза и улыбнулся, словно вновь переживая то ощущение. Но глаза его разом открылись, и улыбка исчезла, когда он продолжил свой рассказ.
— «Ну? — поинтересовалась большая фига. — Что ты думаешь о вкусе первого из плодов с нашего дерева?»
«Великолепно, — признал я. — Никогда я не пробовал таких фруктов!»
И тут все фиги на дереве разразились радостными криками.
«Слова твои согревают нас до самых семян, — с гордостью произнесла огромная фига. — Ибо, если никто не съест нас, нам не останется ничего другого, как висеть на ветках, пока мы не сгнием».
«Печальная перспектива, — согласился я, поскольку понимал, что, будь я столь же несвободен, как они, то наверняка лишился бы рассудка. — Я очень рад, что смог помочь одной из вас исполнить свое предназначение».
«О, не останавливайся на этом!» — вскричали фиги вокруг. И по всему дереву разгорелся жаркий спор между фруктами, у кого из них лучше форма и цвет и кто заслуживает быть съеденным первым.
Все это внимание породило у меня пьянящее ощущение собственной важности, заставившее меня действовать скорее поспешно, чем осмотрительно. В конце концов, я ведь помогал фигам исполнить их предназначение. И я сказал: «Я могу помочь вам разрешить этот спор!» — и сорвал те шесть фиг, которые были в числе самых шумных спорщиков, и жадно проглотил сладкие плоды один за другим.
Оставшиеся фиги одобрительно кричали и умоляли меня продолжать, но я уже съел семь их сладких собратьев, быстро и на пустой желудок, и понял, что мне не по себе.
Торговец умолк и, вспоминая, обхватил руками живот.
— Ну, теперь тебе больше не будет не по себе, — донесся грубый голос из-за камней позади нас, — потому что пришла пора мне вами заняться!
Итак, циклоп снова появился возле нашей тюрьмы, заранее возвестив о своем приходе, что позволило Кинжалу и Шраму вновь спрятать ножи.
— Пора поразвлечься хорошенько, — объявил монстр, широко улыбаясь.
Похоже, теперь торговцу действительно стало не по себе.
— Но право же, мы того не стоим! — вскричал Синдбад, не в силах скрыть звучащего в голосе отчаяния. — Вы ведь не собираетесь развлекать нас?
Циклоп насмешливо ухмыльнулся:
— С чего бы это мне развлекать вас? Через день-другой все вы будете у меня в желудке. Нет, все это, во всех прелестных деталях, затеяно для того, чтобы развлечь меня! После того как я столько времени прожил без человечины, я хочу насладиться каждым мигом.
— Развлечения? — пробормотал Малабала, сидевший рядом со мной. — Развлекаться можно по-разному. — Означало ли это, что он наконец собирается привести свой план в действие? В тот миг мне ужасно хотелось, чтобы маг рассказал нам о своих планах побольше, хотя насколько это могло быть полезно, безусловно, зависело от того, сможем ли мы на самом деле понять его объяснения.
— Пора начинать. — Циклоп уселся на большой камень возле нашей тюрьмы. — Я знаю, что один из вас рассказывал остальным историю. Но поверьте, эта история не идет ни в какое сравнение с той, которую собираюсь рассказать вам я.
— О нет! — возопил Синдбад. — Только не историю!
Циклоп продолжал, будто торговец вовсе не раскрывал рта:
— Это история про ведьму, Капитана Катыуза и Пашу Прощения. Теперь слушайте внимательно, потому что, если вы ответите правильно на вопрос, я подарю вам свободу.
— Свобода?! — воскликнул Шрам. — Мы выйдем на свободу!
— Нет, — поправила правая голова, — свободу получит лишь тот, кто ответит верно. Вот почему вы должны слушать очень внимательно. — Левая голова при этом захихикала.
— Значит, все сначала, — обреченно пробормотал торговец.
— Что? — уточнил я, хотя и боялся услышать ответ.
