Утраченный символ - Дэн Браун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Переводческая ошибка, только и всего, – ответил Лэнгдон, – допущенная блаженным Иеронимом примерно в IV веке нашей эры.
Архитектор был приятно удивлен.
– Именно. Неверный перевод. А бедному Моисею такое огорчение вышло.
«Огорчение» – мягко сказано. В детстве Лэнгдон перепугался, впервые увидев «рогатого Моисея» – знаменитую статую работы Микеланджело, установленную в базилике Сан-Пьетро-ин-Винколи.
– Я упомянул Моисея, чтобы наглядно показать, как единственное недопонятое слово может изменить многое.
«Уж я-то это знаю», – подумал Лэнгдон, усвоивший этот урок несколько лет назад. «SanGreal» – «Святой Грааль». «SangReal» – «Королевская кровь».
– В случае с масонской пирамидой, – продолжил Беллами, – кто-то однажды услышал про «легенду», и слово закрепилось. Но его неверно истолковали, как произошло и с «талисманом». – Архитектор улыбнулся. – Язык порой очень ловко скрывает истину.
– Верно, но я не вполне вас понимаю.
– Роберт, масонская пирамида – это карта. У всякой карты есть легенда – ключ, помогающий ее прочесть. – Беллами взял квадратный сверток. – Неужели вы не понимаете? Навершие и есть легенда масонской пирамиды – ключ, который открывает тайну самого могущественного артефакта на свете… карты, указывающей путь к величайшему сокровищу человечества – утраченной мудрости веков.
Лэнгдон не нашелся с ответом.
– Вынужден вас огорчить, – сказал Беллами. – Вот она – легендарная масонская пирамида, скромный камень с золотым навершием. Такой высокий, что до него может дотронуться сам Господь… и просветленный человек.
На несколько секунд оба замолчали.
Лэнгдона, увидевшего пирамиду в новом свете, неожиданно охватило волнение. Он опять посмотрел на гравировку.
– Но этот шифр… слишком…
– Прост?
Лэнгдон кивнул:
– Почти каждый может прочесть надпись.
Беллами улыбнулся и протянул Лэнгдону листок бумаги и карандаш.
– Так, может, вы нас просветите?
Лэнгдону не хотелось предавать доверие Питера, но, учитывая обстоятельства, это было меньшее из зол. Столь примитивно зашифрованная надпись вряд ли указывала на какой-либо тайник… тем более на тот, где якобы хранилось одно из величайших сокровищ в истории.
Лэнгдон взял у Беллами карандаш и постучал им по подбородку, глядя на простейший код, который можно было разгадать в уме. И все же профессор решил не рисковать – на бумаге вернее. Он прилежно склонился над столом и записал на листке обычный дешифровальный ключ масонского шифра: алфавит, вписанный в четыре решетки – две с точками и две без. Каждая буква находилась в собственном «кармане», или «ячейке», уникальной формы. Эта форма и указывала на нужный знак. Проще не придумаешь.
Лэнгдон перепроверил алфавит: все было правильно. Чтобы расшифровать надпись на пирамиде, следовало отыскать на решетках соответствующие ячейки и выписать на листок стоящие в них буквы.
Первый значок был похож на галочку или стрелку «вниз». Лэнгдон быстро нашел ячейку такой формы на третьей решетке – в ней стояла буква «S».
Следующий символ представлял собой квадрат с точкой и без правой стороны: эта форма соответствовала букве «O».
В пустой квадратной ячейке стояла буква «E».
SOE…
Лэнгдон работал все быстрее и уже через несколько секунд дешифровал все имеющиеся символы. Посмотрев на готовую надпись, он разочарованно вздохнул.
«На „эврику“ не тянет…»
Беллами едва заметно улыбнулся:
– Как вы знаете, профессор, Мистерии древности открываются только просветленным.
– Верно… – кивнул Лэнгдон и нахмурился.
«Похоже, я к ним не отношусь».
Глава 50
В подвале штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, штат Виргиния, работали над тем же самым шифром. Нола Кей, старший аналитик СБ, сидела за монитором высокого разрешения и внимательно разглядывала фотографию, которую десять минут назад прислала директор Сато.
«Это что, шутка такая?»
Впрочем, сегодня ЦРУ было не до шуток, да и директор начисто лишена чувства юмора. Ответственная секретная работа во всевидящей Службе безопасности открыла Ноле глаза на закулисный мир власти. Однако за последние сутки ее представления о тайнах влиятельных людей совершенно перевернулись.
– Да, директор, – сказала Нола, придерживая телефонную трубку плечом. – Надпись действительно представляет собой масонский шифр. Но если его дешифровать, выходит какая-то абракадабра, набор случайных букв.
Она еще раз взглянула на получившийся квадрат.
– Нет, должен быть какой-то смысл, – упорствовала Сато.
– Только если существует второй уровень кодирования, о котором я не догадываюсь.
– Что можно сделать?
– В основе матрицы лежит решетка, так что я попробую шифр Виженера и прочее в том же роде, но никаких гарантий дать не могу, особенно если при кодировании использовалась схема одноразовых блокнотов.
– Сделайте все возможное. И быстро. А что с рентгеновским снимком?
Нола подъехала на стуле ко второму монитору, на экране которого был обычный снимок чьего-то портфеля. Сато запросила информацию по небольшой пирамидке, лежавшей в квадратной шкатулке. Двухдюймовые предметы редко становились делом государственной важности – если только не были изготовлены из обогащенного плутония. Впрочем, материал этой пирамидки тоже вызывал немало вопросов.
– Оптический анализ дал однозначные результаты, – сказала Нола. – Плотность вещества – девятнадцать целых три десятых грамма на кубический сантиметр. Пирамида сделана из чистейшего золота.
– Это все?
– Нет, мэм. Сканирование показало, что на поверхности золотой пирамиды есть незначительные неровности. Скорей всего это гравировка.
– Правда? – с надеждой переспросила Сато. – И что там написано?
– Пока не знаю. Текст едва различим – я пытаюсь улучшить изображение при помощи фильтров, но разрешение снимка слишком маленькое.
– Ладно, работайте дальше. И позвоните, если что-то узнаете.
– Хорошо, мэм.
– Да, Нола… – Сато понизила голос и зловеще проговорила: – Как и все, что вы видели за последние сутки, фотография пирамиды и рентгеновский снимок – секретные материалы. Ни с кем не советуйтесь, о результатах работы докладывайте мне лично, понятно?
– Да, мэм.
– Хорошо. До связи. – Сато отключилась.
Нола потерла глаза и сонно взглянула на мониторы. Она не спала уже тридцать шесть часов и знала, что отдохнуть не удастся, пока проклятую чрезвычайную ситуацию не урегулируют.
Что бы там ни стряслось.
* * *В экскурсионном центре Капитолия четверо оперативников ЦРУ, одетых во все черное, жадно смотрели в глубь тускло освещенного туннеля, точно свора борзых перед охотой.
Закончив звонок, к ним подошла Сато.
– Господа, цели операции ясны?
– Так точно, – кивнул командир. – Необходимо добыть два предмета: каменную пирамиду высотой приблизительно в один фут и запечатанный сверток кубической формы, высотой два дюйма. И то и другое последний раз видели в портфеле Роберта Лэнгдона.
– Верно, – кивнула Сато. – Эти предметы надо достать неповрежденными и как можно скорее. Вопросы есть?
– Применение силы разрешено?
Плечо у Сато до сих пор болело в том месте, куда ее ударил Беллами.
– Как я сказала, главное – изъять означенные предметы.
– Будет сделано. – Оперативники развернулись и побежали по туннелю.
Сато посмотрела им вслед и прикурила сигарету.
Глава 51
Кэтрин Соломон всегда была осторожным водителем, но сейчас, не разбирая дороги, гнала по Cьютлэнд-парквей со скоростью девяносто миль в час. Целую милю она не отрывала ноги от педали газа – лишь тогда паника начала понемногу отступать и Кэтрин сообразила, что дрожит всем телом не только от страха.
«Мне холодно!»
В салоне бушевал залетавший в разбитое окно промозглый ветер. Босые ноги Кэтрин онемели, и она потянулась за запасными туфлями, которые всегда держала под пассажирским сиденьем. Тут же дали о себе знать синяки на шее, оставленные могучими руками убийцы.
Человек, разбивший стекло в ее машине, не имел ничего общего с привлекательным доктором Аваддоном. Густые светлые волосы и ровный загар исчезли, а вместо них была бритая наголо голова и чудовищная мешанина татуировок под размазанным тональным кремом.
Кэтрин вновь услышала голос ревевшего сквозь завывание ветра: «Надо было убить тебя десять лет назад, когда я убил твою мать!»
Она содрогнулась: да, это он. Как ни старалась, Кэтрин не смогла забыть его горящий безумной яростью взгляд. Не забыла она и звук единственного выстрела, который прикончил этого зверя: он упал с высокого обрыва в реку, пробил лед и утонул. Тело искали несколько недель, но в конце концов решили, что труп унесло течением в Чесапикский залив.
