Ходячие мертвецы. Падение Губернатора - Роберт Киркман

Впервые за долгое время Лилли чувствовала себя нормальным человеком. Она даже не могла припомнить, когда в последний раз ощущала себя так. Ей казалось, что у них на самом деле был шанс разобраться со всем этим. Остину было далеко до настоящего отца, да и идеальным мужем его представить не получалось, но было в нем что-то такое, что трогало Лилли. У него было доброе сердце, а сейчас и этого казалось достаточно. Впереди их ждало много сложностей, нужно было многому научиться, пройти огонь, воду и медные трубы, но теперь Лилли верила, что они выживут… вместе.

– Так зачем ты меня сюда притащил? Хочешь устроить какой-то таинственный ритуал? – наконец спросила она, поднимая воротник и разрабатывая затекшую шею.

Грудь ее саднило, живот весь день тянуло, но почему-то ей казалось, что никогда в жизни она не чувствовала себя лучше.

– Мы с братьями каждый год устраивали это на Целлоидин, – сказал он, махнув в сторону своей холщовой сумки. – Подозреваю, мы все придумали, когда были под кайфом… Но сейчас, как мне кажется, для этого самое время. – Он посмотрел на Лилли. – Ты принесла все, что я просил?

– Ага, – кивнула она и порылась в кармане куртки. – Все здесь.

– Так… Отлично. – Остин встал, подошел к сумке и расстегнул ее. – Обычно мы разводим костер, чтобы бросать туда все барахло… Но сегодня нам, наверное, не стоит привлекать внимания. – Он вытащил лопатку, подошел к кострищу и принялся раскапывать его. – Вместо этого мы просто все закопаем.

Лилли вытащила несколько фотографий, которые обнаружила в своем кошельке, патрон от пистолета «руге» и какой-то маленький предмет, завернутый в бумажный платочек, и положила все на колени.

– Так, я готова. Ждем только тебя, красавчик.

Остин отложил лопатку, вернулся к сумке и вытащил из нее литровую пластиковую бутылку и два бумажных стаканчика, после чего наполнил каждый темной жидкостью.

– Я раздобыл виноградного сока… В твоем положении вино пить не стоит.

– О, ты сведешь меня с ума своими материнскими замашками, – усмехнулась Лилли.

Остин не обратил на это внимания.

– Тебе не холодно? Дать еще одно одеяло?

– Я в порядке, Остин… – вздохнула девушка. – Ради бога, прекрати беспокоиться обо мне.

Он протянул Лилли стакан сока и вытащил из кармана маленький мешочек.

– Ладно, я первый, – сказал он.

В пакетике лежало несколько граммов марихуаны, маленькая металлическая трубка и папиросная бумага. С тоской посмотрев на содержимое, Остин сказал:

– Пора отбросить ребячество. – Он поднял стакан. – За любовь к травке длиною в жизнь. – Он снова взглянул на пакет. – Чего ты только мне не принесла, но пришла пора расставаться.

Парень бросил травку в яму.

Лилли подняла свой стакан.

– За воздержание… Та еще гадость, но все к лучшему.

Они выпили.

– Не могу поверить, что она просто ушла, – сказал Глени, забравшись на стену.

Защитные доспехи поскрипывали, пока он стоял на ветру у края платформы погрузчика, помогая подняться Элис. Девушке было непросто – силы рук не хватало, – и она с трудом лезла на платформу. Крякнув от натуги, Глени перетянул ее через край.

– Стоило помочь ей? Я бы тоже с радостью навалял этому парню.

Рик стоял на платформе позади Ленна и наблюдал за тем, как Мартинес спустился к Стивенсу, чтобы помочь доктору перебраться через баррикаду.

– Поверь мне, Глени, – тихо сказал Рик, – мы были бы для нее обузой. Безопаснее всего выбраться сейчас, пока есть возможность.

Доктор забрался на стену и вылез на платформу, присоединившись к остальным.

Мартинес проверил, что все в порядке. Все глубоко вздохнули, повернулись и осмотрели неровный ландшафт по другую сторону баррикады. В узком проеме между двумя заброшенными зданиями виднелись окрестные леса. Ночной ветер гонял мусор по пустынным улицам, в отдалении, подобно поверженному гиганту, стоял проржавевший поезд. Луна поднялась высоко и светила в полную силу, молочно-белый свет подчеркивал темноту каждой расщелины, каждого тенистого закоулка, каждого извилистого оврага, в котором могли скрываться кусачие.

Рик снова вздохнул и ободряюще потрепал Ленна по спине.

– Мишонн может сама о себе позаботиться, – тихо сказал он. – Кроме того, мне показалось, что она хочет одна со всем разобраться.

– Дамы вперед, – сказал Мартинес Элис, махнув в сторону дальнего конца платформы.

Девушка нерешительно начала спускаться, тяжело дыша.

Мартинес помог ей найти уступ, а затем спустил ее со стены.

– Вот так, – произнес он, взяв ее под мышки и случайно дотронувшись до ее груди. – Все хорошо. Ты почти на земле.

– Не распускай руки, – бросила Элис, пыхтя и отдуваясь.

Спустившись еще ниже, она наконец спрыгнула на дорогу, подняв небольшое облачко пыли. Она инстинктивно пригнулась и внимательно осмотрела опасную зону. Девушка явно была настороже.

Следующим Мартинес спустил Ленна, а затем доктора. Мужчины приземлились возле Элис, подняв еще больше пыли. В тишине слышалось лишь их тяжелое дыхание, в ушах отдавались гулкие удары сердца. Каждый изучал лежащую перед ними темную дорогу, которая выходила за пределы города и погружалась в темное небытие ночи.

Мартинес почти бесшумно спустился по стене и приземлился с глухим стуком. Оружие ударило его по спине. Затем он снова взглянул наверх.

– Так, Рик… Пора.

Стоявший на платформе Рик прижал к груди забинтованную руку.

– Будет непросто, – пробормотал он. – Поймаете?

– Поймаем, друг. – Мартинес протянул к нему руки. – Просто спускайся.

Рик принялся неловко спускаться по стене, держась одной рукой.

– Боже, – ужаснулась Элис, наблюдая за этим. – Не уроните его. Аккуратно!

Мартинес, крякнув, поймал немаленького мужчину и опустил его на землю. Рик болезненно вздохнул и огляделся.

На другой стороне забросанной мусором дороги в тени пустынной витрины магазина стоял доктор Стивенс. Потрепанная и покосившаяся вывеска гласила: «Корма и семена Мак-Мак-каллимаС облегчением вздохнув, доктор проверил сумку с медикаментами. Стеклянные флаконы с антибиотиками и обезболивающими были нетронуты, инструменты лежали в полном порядке.

– Не могу поверить, что мы так просто выскользнули оттуда, – пробормотал он, копаясь в сумке. – Знаете, эти стены построены, конечно, не для того, чтобы сдерживать людей… но…

За спиной у доктора в темном магазине Мак-каллима задвигались тени. Никто этого не заметил. Никто не услышал ни неуклюжих шаркающих шагов, которые приближались к говорившим, ни слабого хруста осколков и обломков.

– У меня как камень с души упал, – произнес Стивенс, захлопнув сумку.

В дверном проеме показалась фигура – в темноте мелькнули зубы, изодранная одежда и синюшная кожа, – а затем челюсти мертвеца ухватили ближайший к нему кусок человеческой плоти.

Иногда жертва ни о чем не догадывается, пока не становится слишком поздно, и на каком-то глубинном уровне это, возможно, самый милосердный вариант развития событий.

Тварь, вонзившая свои зубы в шею доктора Стивенса, была огромной – может, когда-то этот мертвец был рабочим на плантации или складским грузчиком и привык с утра до ночи ворочать шестидесяти фунтовые мешки с удобрениями или заводить скот в кузов – и сжала челюсти так крепко, что их было не разжать и ломом. Ходячий был одет в заплесневевший комбинезон, редкие волосы походили на паутину, покрывавшую его испещренный венами белый череп, желтые глаза светились, словно лампы. Он хрипел и кашлял, не выпуская из гнилых зубов живой плоти.

Доктор Стивенс мгновенно замер, руки его взметнулись вверх, очки слетели с лица, сумка упала. Из горла его от неожиданности сам собой вырвался жуткий вопль. Он не видел нападавшего и не мог найти его – взгляд застилало красной пеленой агонии.

Внезапность атаки застала всех врасплох. Беглецы в один голос ахнули, схватились за оружие и попятились.

Элис крикнула: «Доктор Стивенс!» – и увидела, как под весом огромного кусачего доктор, непроизвольно скорчившись, качнулся и не устоял на ногах, упав на спину.

Стивенс повалился на нападавшего. Раздались чавкающие звуки. Кровь хлынула на гигантского кусачего, заливая его потоком темной маслянистой субстанции, в темноте похожей на патоку. Сдавленным голосом доктор прохрипел:

– Что… Что это? Это… Это один из них? Это… Это кусачий?

Беглецы бросились к нему, но Элис уже потянулась к позаимствованному у часового автомату Калашникова, который висел на плече Мартинеса, прокричав:

– ДАЙ ЕГО МНЕ!

– Эй! – Мартинес не понимал, что происходит: кто-то потянул его за плечо, вокруг раздались голоса, все у него за спиной начали быстро двигаться.

Элис уже навела автомат и нажала на курок – к счастью, юный караульный всегда держал оружие наготове, не ставя его на предохранитель. Раздались выстрелы.

Из короткого ствола вырвался сноп искр, в сторону полетели гильзы, пули друг за другом вошли в висок ходячего, в его щеку, подбородок, плечо и в верхнюю часть груди. Тварь вздрогнула под раненым доктором и затряслась в смертельных конвульсиях, но Элис все стреляла, стреляла и стреляла. Пустой магазин щелкнул и открылся, но и тогда она не сняла палец со спускового крючка.