Пережить Рождество - Би Дэниэлс

— Ты думаешь, она приехала сюда, разыскивая его?

— Или его родственников. В конце концов, он же бросил ее и дочь, правильно?

Бо кивнул. Карл был прав. Это объясняло то, как она смотрела на него тем вечером, когда они впервые встретились. К тому времени она, должно быть, поняла, что тот другой мужчина оказался самозванцем. Если не хуже.

— Ты должен рассказать обо всем Ребекке. Ты же не хочешь, чтобы она узнала правду от кого-то другого?

Бо потер ладонью лицо, у него разболелась голова. Это было последним, что он хотел бы рассказать своей старшей дочери. Их отношения и так ухудшились, а тут еще и это.

— Я помню, что чувствовал, когда старик по обыкновению клялся, что я не его сын, — задумчиво произнес Карл. — Я был не против. Всегда надеялся, что не имею к этому сукиному сыну никакого отношения. Он частенько бахвалился, что у него повсюду ублюдков больше, чем у амбарной кошки.

До Боригарда постоянно доносились слухи, что Эрл Боннер наплодил детей по всему Техасу. Эрл так и не женился на матери Карла, так что Бо очень даже понимал, почему любого другого отца Карл предпочел бы тому, которого имел.

Черт возьми, Бо проклинал их отца за отношение к Карлу, и пытался восполнить, что мог. Но все деньги мира не могут исцелить душевную боль, причиненную отцом, не желающим знать своего ребенка.

Так же говорил и Мэйсон.

— Все бы отдал за то, чтобы это не вскрылось, — вздохнул Бо, когда его брат замолк. — Я пытался убедить Дикси не рыться в прошлом, но…

— Дикси есть Дикси, и она, определенно, твоя дочь.

Бо вскинул голову, расслышав в голосе брата то, что никогда прежде не слышал.

— Тебя задело завещание старика?

Карл откинулся в кресле.

— Я все думал, когда же ты спросишь. — Он засмеялся и покачал головой. — Черт, Бо, да я не знаю, что мне делать и с половиной денег, которые имею, благодаря тебе. Ты был более чем щедр, хотя, и это факт, не должен был мне ни цента. Наш старик сейчас переворачивается в гробу из-за того, что ты сделал для меня.

Бо не знал, что и сказать.

Эрл Боннер частенько повторял, что оставит ферму Карлу, который заслуживает лишь того, чтобы вкалывать на ранчо до конца жизни. Старик умер прежде, чем зафонтанировала первая нефтяная скважина.

— Паршивая сделка, если судить по тому, как все обернулось.

Карл усмехнулся.

— Шутишь? Обстоятельства сложились лучше некуда. Перестать себя казнить, — он встал. — И, для протокола, — я не знал, что в той шкатулке с драгоценностями были спрятаны какие-то фотографии. Достал шкатулку из хлама, куда ты ее забросил, подумав, что однажды Дикси захочет иметь что-то, принадлежавшее ее матери.

Бо кивнул.

— Тогда я не мог ясно соображать, не мог выносить вида ее вещей. Ты поступил правильно.

— Стараюсь, — ответил Карл. — Расскажи Ребекке, прежде чем она узнает от чужих людей. — Он помолчал. — Бо, ты не очень хорошо выглядишь. Пора бы начать заботиться о себе. — Он постучал пальцами по своей груди у сердца. — Жизнь коротка, Бо. Наслаждайся ею, хоть немного. Черт возьми, она может оборваться даже завтра.

Карл вышел, оставив брата глядеть ему вслед.

Бо ничего не мог поделать с ощущением, что между ними осталось чертовски много недосказанного, независимо от того, что утверждал Карл.

«Разве я не знал, — подумал Бо, — что в прошлом были тайны?»

Тайны, которые, выйдя наружу, могут превратить его жизнь в ад.

Дикси смотрела на пейзаж Монтаны — вздымающиеся горные вершины, снег и безбрежное небо. На нее нахлынули прежние страхи.

— Что если Глендору убили и, прежде чем умереть, она рассказала убийце об Амелии? Мы должны ее предупредить, — сказала она, доставая мобильный телефон.

— И что ты собираешься ей сказать?

— Не знаю. Может, предложу пойти к соседям и оставаться там до нашего приезда. Или не открывать дверь.

Она набрала справочную и запросила номер Амелии Маккарти. В списке таковой не оказалось. Дикси попросила номера любых других Маккарти, проживающих в районе Эштона. Нашелся только один — Базз и Рита Маккарти.

Дикси набрала номер на своем мобильном.

На третьем гудке запыхавшийся женский голос ответил:

— Алло?

— Я пытаюсь разыскать Амелию Маккарти. Амелию Хардвей Маккарти.

— Да, она была моей золовкой.

Дикси не смогла сдержать возгласа разочарования.

— Она скончалась?

Удивленный Ченс отвлекся от дороги.

— Да, шесть месяцев назад. Вы можете объяснить, в чем дело?

Кратко, насколько возможно, Дикси рассказала ей, что ее мать и Амелия были подругами, и что она надеялась поговорить с ней, так как ее мать умерла, когда она была совсем малышкой.

— Мне так жаль. Как звали вашу матушку?

Сара поймала себя на том, что едва не ответила: Сара.

— Элизабет Сара Уорт.

— О, Господи, моя золовка все время вспоминала о ней.

Дикси старалась не слишком обнадеживаться.

— Я знаю о своей матери не очень много. Меня интересует, оставались ли Амелия и моя мать подругами после того, как мама перебралась в Техас.

— Конечно, оставались, — уверила Рита Маккартни. — Ваша матушка писала моей золовке чуть не каждую неделю. Амелия так беспокоилась о ней. Элизабет называла себя Сарой и была так несчастна. А потом она написала, что встретила замечательного человека, который полюбил ее дочь, как свою собственную. Она говорила, что вынуждена хранить свое прошлое в тайне, и это ее очень беспокоило. И ей действительно было трудно. Впрочем, полагаю, вы все это и так знаете.

— О человеке, от которого у моей матери было двое детей, до того как она перебралась в Техас… Вы когда-нибудь встречались с ним? — спросила Дикси.

— Нет. Тогда я здесь не жила, — казалось, она колеблется. — Возможно, я не должна этого говорить…

— Пожалуйста! Я пытаюсь разузнать, кем он являлся. Этот мужчина называл себя Боригардом Боннером, но он им не был.

— Боже мой! Хорошо, я скажу вам. Моей золовке он не нравился. Она ему не доверяла. Полагаю, он был не слишком приятным человеком.

Дикси слушала, затаив дыхание.

— Вы сказали, что моя мать писала Амелии?

— Совершенно верно. Сара, как она тогда себя называла, тревожилась, что он разузнает о ее переписке с Амелией, и арендовала почтовый ящик за пределами Хьюстона. Так моя золовка узнала, что с подругой случилась беда. Когда вернулась пачка ее нераспечатанных писем, она позвонила на почту, и ей сказали, что владелец ящика какое-то время не платил арендную плату, поэтому письма возвращены отправителю.

Дикси стало плохо. Ее мать все время жила во лжи.

— Так чудесно, что ваша матушка наконец нашла свое счастье. Или, допустим, столько счастья, сколько этот ужасный человек ей позволил. Не муж, тот другой мужчина. Амелия рассказывала мне, что ваша матушка не знала о его обмане, пока не приехала в Техас и не встретила там настоящего Боригарда Боннера. Из-за денег она была вынуждена подыгрывать тому мужчине.