Пережить Рождество - Би Дэниэлс

Ченс понимал, что она ещё не успела прийти в себя и всё переосмыслить; тем более принять случившееся и то, что узнала. Дикси необходима передышка.

— Я приглашаю тебя к себе в гости.

Она сперва пытливо всмотрелась в его лицо, потом взгляд смягчился, последовал слабый кивок и еле заметная улыбка. Нда, слишком уж многое ей пришлось пережить.

Ченс завернул на заправку, чтобы пополнить баки, а Дикси сразу направилась в расположенные здесь же магазинчик и кафе. Немного погодя она нашлась за одним из пластиковых столиков: Дикси сидела, безучастно уставившись куда-то в пустоту, обхватив руками горячую чашку кофе с густой пенной шапкой.

Взяв себе то же самое, Ченс пристроился рядом. До озера путь неблизкой, и бог знает, что их ждет по приезду. Возможно даже, что именно там их-то и поджидают.

— Ты поговорил с моим отцом? — спросила Дикси.

Он перехватил её взгляд:

— Пока нет.

Она вяло кивнула и поставила чашку на стол. Видно сейчас даже доза кофеина была не в состоянии добавить ей заряд бодрости.

— Ченс, если б ты знал, как я устала, — неожиданно призналась Дикси. Её голос звучал до странности незнакомо: никогда раньше в нём не слышалось такой тоски и подавленности. Затем блестящими от слёз глазами она вгляделась ему в лицо: — Устала убегать. Устала бояться. Понимаешь… я просто… устала.

Понимающе кивнув, он сочувственно улыбнулся и, протянув через стол руку, накрыл ладонью её пальцы. Те были точно лёд:

— Вот увидишь, всё скоро кончится. — Он в это верил. Хотя хэппи-энда, к сожалению, гарантировать не мог. — И я, обещаю, что буду защищать тебя до последнего вздоха.

Её губы сложились в слабую печальную улыбку:

— Знаю, что будешь.

— Ди, нам пора, — сказал Ченс, встав из-за стола и помогая Дикси подняться на ноги. Он подхватил пакет с купленными здесь продуктами, и, приобняв девушку свободной рукой, повёл к пикапу. Прежде чем Ченс успел завести двигатель, Дикси уже прикорнула на сиденье в обнимку с Боригардом.

Свернув к хижине, Ченс притормозил и цепким взглядом окинул белоснежную гладь подъездной дороги. Если сюда кто и наведывался, свежевыпавший снег скрыл всё, в том числе и тридцатишестичасовой давности следы его собственной машины.

Насколько хватало глаз, никаких следов незваных гостей. Переведя пикап на полный привод, Ченс съехал в глубокий пушистый снег. Световые пятна от фар заплясали по заснеженным стволам сосен. Окружающее безмолвие нарушал лишь рев работающего двигателя. Наконец, мощные фары высветили впереди силуэт бревенчатого строения, наполнив душу Ченса таким облегчением, что он обессилено обмяк на сиденье.

Он остановился возле самого крыльца. Боригард поднял морду и умильно завилял хвостом. Похоже, Ченс был не единственным, кто радовался возвращению домой.

Как только Ченс распахнул дверцу, Боригард, перемахнув через его колени, спрыгнул в снег.

Дикси тоже проснулась и сквозь заснеженную мглу рассматривала его дом. Сон пошёл ей на пользу — она выглядела слегка посвежевшей и не такой смертельно уставшей. Столь несгибаемая сила духа его приободрила.

— Вот тут я и живу, — едва ли не смущенно пояснил он.

— Ты ведь его сам построил, да? — утвердительно спросила Дикси.

Пытливо вглядевшись ей в лицо, Ченс кивнул. У неё с отцом было до странности немало схожих черт: упорство в достижении цели, уверенность в себе, решительность, но главным, безусловно, было просто сказочное, порой доходящее до безрассудства, любопытство.

— Есть хоть что-то, чего бы ты обо мне не знаешь? — полушутя спросил он.

Дикси повернулась к нему. Купаясь в лунном серебре, падающее с неба мерцающее снежное кружево заливало кабину пикапа мягким бархатистым светом:

— Ну, я так не думаю. Но если будет время, я была бы не прочь узнать тебя получше.

Он весело рассмеялся и, бросив «Вижу тебе уже лучше», вылез наружу.

Когда Дикси зашла вовнутрь, Ченс попытался взглянуть на своё жилище её глазами. Он всегда гордился своим домом, потому что всё здесь было сделано собственными руками. Правда, сейчас его детище казалось слишком уж спартанским, настоящая холостяцкая берлога. Дому словно не доставало домашнего уюта или того, что некоторые называли «женской рукой». Странно, что раньше он этого не замечал.

— Не дворец конечно, но всё-таки крыша над головой есть, — сказал он.

Дикси промолчала, жадно осматриваясь. Наконец, обернувшись к Ченсу, она произнесла:

— Дом просто чудесный, и очень мне нравится. — Она солнечно улыбнулась, отчего в комнате сразу стало словно бы уютнее и теплее.

Ченс благодарно улыбнулся в ответ и облегченно выдохнул, даже не вспомнив, когда это он успел задержать дыхание:

— Я разожгу камин. Ты наверно совсем закоченела.

Когда в очаге весело запылал огонь, Ченс начал украдкой наблюдать за своей гостьей. Она медленно шла вдоль стены, ведя рукой по голышам каменной кладки, или пробегалась пальцами по гладкой поверхности вручную отесанных бревен, вот остановилась, чтобы рассмотреть снимок озера, который он сделал на закате одним из летних вечеров.

В эту минуту Ченсу казалось, что всё это осталось где-то далеко в прошлом. Мнда, всего несколько дней в компании Дикси Боннер, и его жизнь изменилась до неузнаваемости. В день, когда она уйдет, его хижина снова станет холодной и мрачной. Ченс поймал себя на мысли, что отчаянно боится этого неотвратимо приближающегося дня.

Он поворошил потрескивающие в очаге дрова. Дикси подошла и молча встала рядом, глядя на танцующие языки пламени повлажневшими глазами. Ченс знал, что сейчас она вспоминает о тех двоих, что сегодня ушли в мир иной. Он помнил, как это нелегко — отнять чью-то жизнь. Знал, как трудно за мгновение до того, как спущен курок, посмотреть своей мишени в глаза, а затем увидеть итог — смерть.

Он надеялся, что ему больше никогда не придётся стрелять в человека. Может оставить частный сыск и снова вернуться к работе на ранчо…

— Какой сегодня день? — неожиданно спросила Дикси.

— Сочельник.

Она кивнула и протянула руки к огню.

Ченс поверх её головы окинул взглядом комнату. Здесь не было ничего, что напоминало бы о наступающем Рождестве. Но даже откажись он от нынешнего контракта, выдернувшего его из дома перед самыми праздниками, и тогда украшений бы не прибавилось. Он вообще не праздновал Рождество. Ни разу за три года со дня смерти дочери.

— Есть хочешь?

К его удивлению, Дикси покачала головой.

На кухне Ченс занялся разбором продуктов, а Дикси сразу подошла к большому окну.

Сквозь тонкую завесу кружащихся снежинок озеро, казалось, не имело ни конца, ни края. Одна лишь бесконечная белеющая даль в окружении ночной темноты. Снег падал и падал, постепенно укутывая белым покрывалом хижину и озеро в нереальной, звенящей тишине.