Консьерж - Альберто Марини
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина лег на кровать.
— Не волнуйся, могу закрыть глаза… И вообще, меня интересует совсем другое!
Клара засмеялась:
— Какой ты!
Киллиан, затаившийся под кроватью, схватился за голову. Он не знал, что делать. Мысли лихорадочно метались, он пытался выбрать оружие. Марк и Клара ласкали друг друга. Киллиан сжал в левой руке молоток, а в правой — один из шприцев с кислотой. Он прекрасно понимал, что очень слаб, и Марк легко может одолеть его.
— Подожди секунду…
— Что такое, Марк?
Звук рвущегося пакетика. Через секунду рядом с Киллианом упала пустая упаковка от презерватива. Марк и Клара уже слились в любовном порыве, стали одним целым.
— Господи, как же я соскучился по тебе! Малышка…
Киллиан беспомощно смотрел, как матрас ритмично приближается и удаляется под вздохи и стоны. Он никогда не слышал, чтобы у Клары был такой голос, как когда она говорила:
— Я тебя люблю, люблю тебя…
Матрас двигался все быстрее.
Киллиан глубоко дышал. Послышался странный звук, будто разбилось что-то стеклянное, но шепот и скрип кровати не давали расслышать его четко. Он почувствовал что-то мокрое на груди, и, прежде чем он понял, что случилось, его футболка пропиталась хлороформом из разбитого флакона.
Он резко поднял руки и прижал ладони к лицу, чтобы не вдохнуть наркотик. Сверху слышались стоны и вздохи.
Киллиан закрыл правой рукой нос, а левой пытался дотянуться до мясницкого ножа. И вдруг он почувствовал это: его тошнило, взгляд затуманился. Причиной была не температура, он надышался парами хлороформа.
Доли секунды, необходимые, чтобы положить инструменты и прикрыть лицо, оказались решающими.
То ли в момент просветления, то ли в приступе отчаяния, но он решил, что нужно действовать. Если он останется под кроватью, то утром его обнаружат вместе с арсеналом для пыток. Он медленно пополз по ламинату в сторону двери, к единственному выходу.
Пара за его спиной продолжала с возрастающей страстью заниматься любовью.
Киллиан собрал все силы; перед глазами стояла пелена.
— Какой-то странный запах, ты чувствуешь? — Голос Марка звенел за спиной Киллиана.
— Не останавливайся, пожалуйста, — страстно прокричала Клара.
Киллиану удалось выползти в коридор. Оказавшись вне поля зрения любовников, он поднялся на ноги, но тут же сполз вниз; его тошнило, кружилась голова. На четвереньках он дошел до гостиной. Дальше по коридору. Руки и ноги совсем ослабели и сильно дрожали.
До двери оставалось всего пять метров. Три метра. Один. Мимо чемоданов Клары и Марка. Он собрал все силы и дотянулся до дверной ручки. Нажал на нее. Дверь не открылась.
Необъяснимым образом дверь оказалась закрыта.
В отчаянии он чуть не плакал. Сил не осталось, глаза ничего не видели, кроме теней в темноте квартиры.
Ему не оставалось ничего другого, как встретиться с любовниками лицом к лицу, несмотря на состояние, в котором он находился.
Вслепую он пополз обратно по коридору. Из спальни слышались стоны. Ему хотелось, чтобы они и дальше продолжали заниматься любовью, глухие к окружающему миру, и чтобы он мог достать молоток и размозжить им головы. Он привалился к стене коридора и пытался собрать остатки сил. И тут понял, что, как бы они ни были поглощены собой, у него ничего не получится из-за слабости. Он наконец понял, что чувствовал Алессандро, когда делал свои крошечные, отчаянные шажки.
Киллиан оказался рядом с ванной комнатой и ввалился туда — вслепую, ничего не соображая. Он даже не понимал, стоит он на ногах или ползет на четвереньках. Было ощущение, что по голове бьют чем-то тяжелым.
Клара кричала, наслаждаясь оргазмом.
В ушах у Киллиана зазвенело. Потом наступила тишина. Чувства его покинули. Он отключился.
14
Первым чувством, которое к нему вернулось, был слух. Где-то далеко звенела горная речка… было слышно, как вода падает на камни и льется по ним; должно быть, река была узкой, но с множеством притоков, потому что переливы доносились с разных сторон.
Потом появилось осязание. Киллиан начал выходить из ступора, он почувствовал на лице мельчайшие капельки холодной воды, как растаявшие снежинки. Должно быть, он где-то совсем рядом с водопадом. Он обратил внимание, что нет ветра.
Вернулось зрение, сначала размытое и затуманенное. Киллиан открыл глаза и только теперь окончательно проснулся. Он оглянулся и понял, что не знает, где находится. Но одно было совершенно ясно: несмотря на переливчатый звук воды, никакой горной речки в пределах досягаемости не было. Он лежал на спине в большой белой чаше, освещенный желтовато-красным светом; над головой виднелось что-то блестящее, металлическое. Неизвестно откуда, до него долетали мельчайшие брызги и падали на лицо.
Вкус. Он не открывал рта, но часть брызг просочилась сквозь губы и попала на язык. У воды был легкий и знакомый привкус мела. Вдруг пришла в голову мысль о том, что раньше он часто покупал минеральную воду в бутылках.
И наконец, вернулось обоняние. Где-то совсем рядом находилась женщина. Он чувствовал запах Клары, рядом с которой, обнимая ее, он привык засыпать.
Он вздрогнул: брызги внезапно стали горячими. Киллиан чуть подвинулся, и его голова оказалась под мощным потоком воды. Он лежал в ванне. В ванне Клары, прямо под смесителем, укрепленным на стене. Он попробовал немного сместиться, чтобы из крана не лилось прямо на голову, но горячая вода, уже попавшая на дно ванны, пропитывала его одежду, желто-красный клоунский спортивный костюм и кроссовки.
Он схватился одной рукой за голову и попытался понять, что произошло. Видимо, накануне он умудрился забраться в ванну перед тем, как потерял сознание. Другого объяснения не было.
Киллиан посмотрел на часы. Десять минут десятого. Он провел здесь всю ночь, крепко спал, но все равно был каким-то потерянным и слабым. Сон не придал ему бодрости. Думать было трудно. Он на своей шкуре ощутил то, что чувствовала Клара, когда просыпалась после наркотического сна, вызванного хлороформом.
«Голова… сейчас взорвется…». Мигрень никуда не делась. Где-то внутри лба, над правым глазом, пульсировала боль. Раздался звук спускаемой воды в бачке унитаза. Тени по ту сторону шторки оставались неподвижными, но он был не один. Наконец одна из теней пошевелилась. Он увидел, как силуэт поднялся и провел руками по бедрам, снизу вверх — Клара надевала трусики. Силуэт приблизился. Девушка просунула руку за шторку, над его головой, чтобы потрогать воду. Киллиан не дышал. Рука покрутила краны — холодный и горячий, — чтобы добиться идеальной температуры, и снова исчезла.
Несмотря на то что Киллиан проснулся намного позже, чем обычно, и в неожиданном месте, приступ начинался, как всегда: паническую атаку не волновало ни время, ни место.
Он чувствовал себя потерянным. Воздуха не хватало. Нужно было срочно выйти отсюда, без промедления подняться на крышу, но дорога была перекрыта. Путь преграждал этот стройный силуэт — девушка, стоявшая перед зеркалом. Они обменялись ролями: теперь он был мышонком, а Клара — кошкой.
Он смотрел на крошечное окошечко под потолком ванной комнаты. Было ясно, что сбежать через него не удастся, потому что окошко выходило во внутренний двор, где не было пожарных лестниц. Там только воздух, пустое пространство и, восемью этажами ниже, асфальт. Спастись не удастся, но и здесь можно сыграть в смертельную «русскую рулетку». Через эту дырку в стене он может выбраться из запутанной ситуации, которую представляет собой его жизнь.
Проблема была в другом: окошко выглядело слишком маленьким. Прежде чем принять решение, нужно как-то определить, не рискует ли он застрять так, что половина тела будет снаружи, а ноги останутся внутри.
По другую сторону занавески Клара сняла футболку, в которой спала. В щелочку Киллиан увидел обнаженную спину девушки, на коже все еще было сильное раздражение. Впервые ему было неприятно смотреть на нее.
— Помоги мне намазаться, пожалуйста! Я не достаю на спине! — крикнула она, и Киллиан тихо усмехнулся.
Он снова посмотрел на часы — было 9:11 — и задался вопросом, почему Клара все еще дома в такое время суток.
— Знаешь, сегодня я хорошо спала! Наверное, мне просто очень сильно тебя не хватало, вот и мучилась.
Из спальни послышался сонный голос Марка:
— Клара… еще только девять часов. Возвращайся в постель…
«Давай возвращайся в постель», — пробормотал Киллиан одними губами. Но девушка была очень бодра:
— Вставай, Марк, нам столько всего нужно сделать! Давай не будем терять время… Иди лучше сюда и искупайся со мной!
Из-за шторки показалась голая нога девушки. Киллиан съежился и отодвинулся, как мог, пока она кончиками пальцев, а потом и всей ступней пробовала температуру воды.
— Клара, что это за вещи здесь?
