Гром над городом - Ольга Владимировна Голотвина

– Сказали мне, что здесь какая-то соплячка себя богиней величает, – продолжил Джанхашар. – Ну да, а я сотворил этот мир, поднял горы из земли и наполнил океан водой!

«Двери-то нет, – с досадой подумал Ларш. – Мы тут, как на сцене...»

Он не успел заступиться за девочку. Джанхашар приказал:

– Кудни, вышвырни этого детеныша за ворота и дай тумака на прощание.

И посторонился, пропуская стражника в комнату.

Кудни, ухмыляясь, шагнул через порог и протянул лапищу к длинной челке девочки.

Июми не завизжала, не отпрянула. Обеими руками ухватила руку стражника, прижала ее к своему лбу и резко наклонилась.

Кудни взвыл и упал на колени. Головы девочки и стражника почти соприкоснулись. И тут Июми, резко повернувшись всем телом, ударила локтем по скуле противника.

Кудни опрокинулся на левый бок и, не вставая, заскулил, ощупывая левой рукой правую кисть.

– Вазу не разбейте! – запоздало рявкнул Ларш.

– Ты мне руку сломала! – рявкнул Кудни, вставая.

– Ваза цела, – ответила десятнику девочка и повернулась к рассвирепевшему противнику. – И твоя рука тоже цела. Но меня нельзя трогать.

– Я тебя сейчас так трону... – начал было тот.

– Кудни, назад! – поспешно прикрикнул на него Ларш.

А девочка шагнула к командиру стражи и твердо взглянула ему в глаза (она была одного роста с Джанхашаром).

– Я Июми, дочь бога войны и поединков! – отчеканила она. – Касаться меня без моего дозволения запрещено великими запретами.

Ларш поспешил вмешаться:

– Почтенный Джанхашар, прошу твоего разрешения зачислить в особый десяток чужестранку по имени Июми. Она только что доказала, что смыслит в сыскном деле. И ты сам видел, что в обиду она себя не даст.

Джанхашар сообразил, что десятник помогает ему выпутаться из нелепой ситуации.

– Ну... может быть, раз высокородный Спрут просит... Тебе сколько лет, свирепая пигалица?

– Никогда не спрашивай у богини, сколько ей лет, – отчеканила неукротимая туземка. – Это тоже запрещено великими запретами!

– Июми, не хами начальству, – одернул ее Ларш. – Почтенный Джанхашар – вождь всего Дома Стражи!

Июми несколько мгновений подумала – и склонила голову:

– Теплых дождей тебе, вождь, полного живота, послушных жен и телесной мощи!

Джанхашар тоже помедлил несколько мгновений. Наверное, прикидывал, считать ли насмешкой пожелание телесной мощи. Наконец неохотно сказал:

– Ладно, Спрут, бери в десяток заморскую диковину. Под твою строжайшую ответственность. Но чтоб я ее больше не видел в этой простыне и босиком! Чтоб она привела себя в человеческий вид!

– Этим займусь я, – вмешалась Авита. – Я ей обещала платье и башмаки. Отпусти нас, командир, мы с ней все купим. Заодно ее и покормлю. Наверняка ведь она голодная!

– Я голодная! – охотно призналась Июми. – Здесь плохая охота. Вся дичь – чья-нибудь домашняя скотина, и хозяева сердятся...

– Вот-вот, поедим, – поспешила перебить ее умница Авита. – И пожить пока сможешь у меня.

– Ступайте, – разрешил Ларш. – Авита, ты ей объясни, что стражнику можно, а чего нельзя.

Девушки умчались.

Джанхашар заворчал было, что «лисы» в последнее время вконец обнаглели. Но тут Вишур привел плотника. Джанхашар начал объяснять, что вот эту дверь надо для начала повесить на место, чтоб можно было ее запирать. А потом, уже без спешки, изготовить на ее место другую, не такую хлипкую.

Ларш, оставленный в покое, призадумался: а не прогневаются ли на него Безликие и Безымянные за то, что он взял на службу чужую богиню?

Пожалуй, не прогневаются. Особенно если зайти в ближайший храм и пожертвовать пару серебряных монет.

Богом больше, богом меньше...

* * *

Крепкие пальцы мужчины бережно сдвинули на столе два обрывка бумаги, соединив их в одно.

Женщина подошла, встала рядом и, приобняв мужчину, склонившегося над столом, глянула на бегущие по бумаге строки, кое-где залитые кровью.

– Жаль, я не знаю наррабанского, – сказала она, чуть поигрывая красивым голосом. Сказала лишь для того, чтобы отвлечь мужчину от задумчивости.

– Я же всё тебе перевел, – ответил мужчина, не оборачиваясь к ней.

– Теперь ты доволен, алмаз мой? – коснулась она губами его виска.

Он распрямился, обернулся, обнял женщину за плечи:

– Нет. Не доволен. Я узнал все, что мне надо знать. Но этого мало.

– Значит, ты все-таки решился?

– Да. Поверь, если бы был другой путь, я бы не решился на...

Он замолчал, подбирая слово вместо того, что шипо́м встало у него в горле. Женщина ждала.

– ...на крайность, – закончил он наконец. – Ты боишься?

– Немного.

– Не бойся. Мне нужна сильная подруга.

– Я боюсь не того, что надо будет сделать. Я боюсь тебя! – Женщина порывисто прижалась к его широкой груди. – Да, я сделаю всё, что ты скажешь, алмаз мой, но я молю Безликих, чтоб ты отказался от этой ужасной затеи!

– Не моли, – горько усмехнулся он, гладя женщину по волосам и плечам. – Это мое самое заветное желание, моя неутоленная страсть, она выжигает меня изнутри. Всегда так было, с детства!

И он так стиснул женщину в объятиях, что она вскрикнула.

– Прости... прости! Я сделал тебе больно?

– Немного, – побледнев, ответила она.

– Не бойся меня. Не бойся, слышишь? Я люблю тебя.

– И еще я тебе нужна. – Женщина глазами показала на лежащую на столе бумагу. – Я не говорю о том, что сделаю завтра, ведь это так немного... ох, что я говорю, сердце кровью обливается... да, немного, если сравнить с тем, что сделаешь ты. Но когда вернешься с добычей... вот тогда тебе действительно понадоблюсь я, и надолго. Ты сам прочел мне то, что написано на бумаге.

– Да, – негромко ответил мужчина. – Там написано: «Не обойтись без надежного человека».

– Но я надежна, алмаз мой! Надежна, как крепостная стена! – Она мягко высвободилась из его объятий. – Но у моей надежности есть цена.

Мужчина глянул на нее неожиданно трезвым, холодным взором. Сел в кресло. Сказал с легкой насмешкой:

– Разговоры о цене, милая, оставим уличным шлюхам. У тебя есть какое-то желание? Скажи мне, а я посмотрю, смогу ли...

– Да! – перебила его женщина с неожиданной страстностью. – У меня тоже есть мечта! Она жжет душу так же, как твоя!

– Вот как? И что