Призови меня тихо по имени - Макс Крынов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть, чем больше народу меня знает, чем больше за мной стоит легенд, тем я сильнее? — уточнил я.
— Все верно. Как ты думаешь, почему некоторые люди называют ранги эпическими, легендарными? Вот поэтому! Известность, легендарность, идут рука об руку с силой. И эта сила иногда действует даже в мирах, где не то что системы, но и магии нет. Бывает, что какой-нибудь правитель, которого знает большая часть мира, сидит на троне и в семьдесят один год, и даже в сто семьдесят один будет сидеть. Во всем мире уже раза четыре поколения сменятся, а на троне будет сидеть все тот же человек. Во всем мире будут ходить теории, что его копировали, или посадили на трон доппельгангера, но правда будет еще замудреннее.
— Это страшно, — поежился я. А потом вернулся к заинтересовавшему меня рейтингу. — Слушай, а можно оставить в списке только мой мир?
— Давай отфильтруем, — кивнул торговец, и список тут же изрядно так сократился. До ста двенадцати позиций
Среди первых десяти имен мне ни одно не было знакомо. Напротив каждого имени стоял вид — в списке нашлось целых пятеро демонов, два джинна, энт, некий вильпур, что бы это ни значило, и один-единственный человек — Стебан Фурал. Изрядно отстающие люди шли в основном после тридцатой позиции. Я нашел свое имя на сто первой строке.
Глядя на такое интересное разделение, торговец присвистнул.
— Н-да… Скоро у вас в мире будет весело. Я бы на твоем месте как можно быстрее пытался бы нарастить системные мышцы. Если ваши правители думают, что демоны загнаны в угол и доживают последние дни, трясясь от ужаса, и не погибли до сих пор потому, что их недостаточно сильно сжимают между ногтей, скоро их ожидает огромный сюрприз.
Вот теперь жизнь в этом мире заиграла яркими красками. Я-то думал, что пропустил первое вторжение демонов, и на мою жизнь уже не выпадет ничего, столь же яркого и эпичного, но, похоже, все еще впереди. Удастся и мне поучаствовать в новом витке конфликта.
— Ладно, насчет веселья в моем мире понятно, спасибо. Но скажи, пожалуйста, почему существа из первого миллиона или первой тысячи, которые способны рушить миры щелчком пальцев, не создают каких-нибудь сверхартефактов, с помощью которых можно поставить человека на один уровень с архидемоном, к примеру? Или, не создают щелчками тех же пальцев запасы золота размером с горную гряду и не рушат устоявшиеся курсы валют? Их сила ограничена правилами или какими-то законами?
— Их сила ничем не ограничена, кроме своего запаса, — вздохнул мужчина. — Поэтому и артефакты создаются, и курсы валют рушатся. Просто я показал тебе список из семи миллионов существ, но в мире квинтиллионы существ, ты себе таких чисел даже представить не можешь. Мир не кишит сильнейшими существами: их соотношение к всевозможным разумным — меньше, чем соотношение капли к океану.
Торговец помолчал, давая мне проникнуться, а потом нехотя продолжил.
— Кстати, я был недостаточно честен. Единственное, что ограничивает этих существ — другие такие же существа. На чужую территорию лезть не принято, а чужие миры не принято разрушать. Но это не законы, потому как постоянно нарушаются.
Я наконец попрощался с торговцем и вышел на площадь. Та встретила меня привычными двух- и трёхэтажными зданиями. На соседней улице кто-то пьяно матерился, где-то далеко раздавался звонкий стук молотка. Налетевший тёплый ветерок донёс до меня запах навоза.
Находясь в такой околосельской пасторали, сложно представить всю громадность мира, который меня окружает. Но представлять и не нужно: главное — не забывать о том, какой мир на самом деле. И, пожалуй, стоит найти время и озаботиться созданием своего образа, хотя бы среди горожан. Что-то типа «был никем, нулевкой, а потом через главные ворота в город голову змеи ранга Кошмара привёз». Люди любят такие истории про «работай над собой, развивайся, и тебе воздастся». А ещё люди любят деньги, которые водятся в моём кошельке, несмотря на все усилия торговца. Найму пару мелких мальчишек, которые станут распространять слухи обо мне. «Да, пробуждение у него прошло хреново. Но почему он бегает по городу с демоническим зверем опасного ранга? Так ли он слаб?».
Глава 12
Развитие — это то, что движет мирами. Рост, прогрессия — все, что я люблю.
А полюбил я это даже не в школе, когда получалось с нуля добраться до победителя районных соревнований по бегу, а в университете, когда поселился с Бимом в квартире, которую весьма дешево сдавала благообразная старушка. Подвох нашелся быстро — в квартире наверху кто-то по вечерам играл на флейте. Очень плохо играл, если честно. А вот когда я выезжал из квартиры, четыре года спустя — наслаждался профессиональными, весьма шикарными звуками. Вот тогда я понял, что начальные занятия, выглядящие как эпилептичное трепыхание лягушонка, приводят к классным результатам. И без первого нет второго.
Правда, когда ты решаешь заняться игрой на флейте, не ставишь на кон жизнь. С другой стороны, игра на флейте, какого бы ты мастерства не достиг, не даст тебе в подчинение сверхсущество.
Итак, я хотел призвать такого духа, который знает человеческую жизнь, и который может принять человеческий облик. Чтобы не было никаких рогов, чтобы при ходьбе ноги не загибались в обратную сторону. Чтобы дух мог замаскироваться под человека и за хлебом сходить, приготовить что-нибудь.
Шучу… но не совсем.
В общем, лучше всего для моей цели подходил план мёртвых. Жители этого плана владеют магией иллюзий, владеют некоторыми боевыми навыками. Они слабы относительно прочих, но вместе с тем и опасны — мертвые когда-то были живыми, а значит — знают слабые стороны человека. Попадется мне какой-нибудь мастер психологии из моего же мира, и буду я полгода спустя ему или ей тапки по утрам носить.
Утрирую, конечно.
Во время разговора старичок-инквизитор рассказывал, что не стоит воспринимать миры мертвых как наши земные Рай и Ад. По большей части, Рая там нет, но и Ада тоже. Миры мертвых — это безжизненное пространство, по которому перемещаются миллиарды душ, пожирая друг друга и становясь сильнее. Сожранные через какое-то время возрождаются, чтобы снова включиться в этот веселый процесс.
В общем, наконец всё было готово для призыва, который я проводил
