На практике у врага (СИ) - Ольга Дмитриева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лицо девушки залила краска, а я, наконец, начала понимать, что происходит. Как и ожидалось, слухи о нашей с Рупертом прогулке по саду уже поползли по городу. И официальная подруга пришла выяснять отношения. Или одна из официальных подруг… Может, где-нибудь обретается еще парочка, и при встрече они с удовольствием повыдирают мне розовые волосы.
Глория меж тем проглотила смущение и продолжила наступать:
— А сейчас она что с тобой делает?
Руперт сорвал с себя портупею с пистолетом и артефактами, выразительно потряс ей перед лицом своей суженой и заявил:
— В патруле я с ней, в патруле! У девушки магическая практика. Подменяю Роя, он заболел.
Его пассия сцепила руки на груди и фыркнула:
— Рой Ару? Заболел? Не смеши меня, здоровее твоего приятеля в этом городе никого нет.
Блондин раздраженно сказал:
— Ну хорошо, хорошо. Ему до чертиков надоело учить и развлекать дочь кровного врага, поэтому сегодня он намерен отдохнуть. Теперь веришь?
Я опустила взгляд. Конечно, я знала, что все так и есть. Ару терпеть меня не может. Не рад, что ему досталась такая бестолковая практикантка, как я, да еще и кровница. Но отчего-то его слова меня покоробили. Как будто от того, что кто-то произнес это вслух, что-то изменилось.
Глория смерила меня сочувствующим взглядом, а затем бросила:
— Что ж, работай. Поговорим после.
После этого девушка развернулась и ушла. Руперт покачал головой, вернул на место портупею с оружием и поспешил дальше по улице, ругаясь сквозь зубы:
— Как тигрица налетела… Уши развесила и слушает бредни. Наверняка Марта ре Айштервиц ей про это напела, стерва белобрысая.
— Мне жаль, что я создаю тебе проблемы, — сказала я.
Руперт отмахнулся:
— Да если бы ты… Это же идея Роя была. Знал, что Глории донесут, и она будет биться в истерике. Это еще цветочки. Утром мне придется отправиться к ней домой, и там вся прислуга разбежится от визга. Но так-то Гло милашка… Если ты понимаешь, о чем я.
Я рассеянно кивнула. Какое-то время мы шагали по улицам молча, а затем Руперт осторожно спросил:
— Ты как будто расстроилась из-за того, что я сказал. Ты же знаешь, что я соврал ей, и взять тебя с собой меня попросил Ханс Эттвуд. А Рой мне ничего подобного не говорил.
Я покосилась на него и ответила, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее:
— Но это же правда, разве нет? Он не рад, что ему все-таки пришлось взять практикантку. Не рад, что она такая безголовая. И еще меньше рад, что это именно я.
На лице Руперта отразилось замешательство, а затем он многозначительно хмыкнул. Я вопросительно посмотрела на него, и блондин улыбнулся:
— Знаешь, иногда вы с ним очень похожи.
Это замечание привело в замешательство уже меня. Поколебавшись, я спросила:
— И чем же?
— Есть вещи, в которых вы не признаетесь даже себе. Не бери в голову, — отмахнулся он и поспешно сменил тему разговора.
Как он и предсказывал, патрулирование на этот раз вышло скучным донельзя. Мы не встретили никаких адских врат или даже самого завалящего полиморфа. Руперт любезно довел меня до ворот Эйехона. Больше всего на свете мне хотелось упасть и заснуть на месте. Но пришлось тащиться на завтрак. Моего учителя там, ожидаемо, не было. Кай выглядел уже лучше, а от ожога на его руке не осталось и следа.
Я сонно поздоровалась, и Ханс усмехнулся:
— Судя по всему, ночное дежурство с Рупертом удалось.
— Ага, — зевнула я. — Единственный, кто напал на меня в этот раз — его пассия.
— Которая из них? — переспросил юноша.
— А, девушка у него все-таки не одна?
— Может, и одна, но они меняются с такой скоростью, что только и успеваешь глазами хлопать, — серьезно ответил Кай. — Так кого ты встретила?
— Кажется, ее зовут Глория Бейтс, — припомнила я.
— Ну это серьезно, — протянул Ханс. — Они расставались уже раз десять. Отбилась?
— Естественно. Мы равны по силе. А вы еще не надумали рассказать мне, к чему все это было?
Я выразительно посмотрела на парней. Они переглянулись, и Кай покачал головой:
— Если ничего не случится, через пару дней. А если случится… Мои слова тебе будут не нужны.
В его глазах светилось предупреждение. Я вспомнила о том, что вокруг могут быть лишние уши, и кивнула на руку третьекурсника:
— Обратился к лекарю?
Тот отвел взгляд и ответил:
— Да. Отец постарался.
При этом его лицо окаменело. Похоже, с отцом он в не очень хороших отношениях.
Ханс поспешно перевел разговор на учебу. Под его болтовню в сон клонило еще сильнее. Вяло ковыряясь в тарелке, я доела завтрак и отправилась в город. Меня ждала магическая практика в компании учителя. Несмотря на ужасную усталость, а может, и благодаря ей, мои мысли упорно возвращались к ночному патрулированию и словам Руперта. Я вынуждена была признать, что он был прав. И отношение учителя, такое понятное и предсказуемое, все же задевает меня. Но он же мой кровный враг, разве могло быть иначе?
Дверь дома, где снимали комнаты учитель и его друг, снова была открыта. На этот раз с кухни выглянула приветливая пожилая хозяйка. Она только скользнула взглядом по моим волосам и улыбнулась. Наверное, Ару предупредил, что к нему явится ученица. Я начала медленно и неохотно подниматься наверх, а затем побрела по длинному коридору. Дойти до нужной двери я не успела. Она распахнулась, и я услышала веселый голос Руперта:
— Вот это и называется ревность, дружище.
Это он впечатлениями о ночной встрече с Глорией делился, что ли?
Блондин вышел в коридор и увидел меня. Как-то неловко улыбнулся и сказал:
— Твоя ученица уже пришла.
С этими словами он сделал приглашающий жест и прошел мимо меня в свою комнату. Я подошла к приоткрытой двери и услышала голос учителя:
— Заходи.
Я осторожно шагнула в комнату и притворила дверь. Ару затягивал ремни портупеи с артефактами. Выглядел он совершенно здоровым. Учитель бросил на меня взгляд и сообщил:
— О ваших ночных похождениях мне уже известно.
Я кивнула и прислонилась к двери. Спать хотелось невероятно. Я даже представить не могла, как прожить этот день. Глаза закрывались сами собой. Я тряхнула головой, пытаясь отогнать сонливость. И обнаружила, что Ару приблизился и навис надо мной, упираясь ладонью в дверь. Я застыла, как кролик перед удавом, и заглянула ему в глаза, ожидая разноса. Но во взгляде учителя плескалось ледяное спокойствие.
— И что мне с тобой делать? — без привычного
