Разрешаю смотреть - Мария Манич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кажется, раньше я не особенно замечала подобные мелочи, а теперь замечаю.
Вчера мы были на одном пляже и видели, как здесь восходит луна. Это очень красиво и… мы взяли такси.
В дверь тихонько скребутся, а потом сестра просовывает внутрь голову.
— Можно к тебе? — спрашивает, запустив в мою комнату свет из коридора.
— Чего не спишь? — говорю, перевернувшись на спину.
Она ещё час назад была в постели, и мы попрощались до утра.
— Алекс… страшилок нарассказывал, — морщит нос Аделя, забираясь на мою кровать и стаскивая с ног носки.
— Ты же не веришь в привидений.
Напоминаю себе, что утром первым делом проведу воспитательную беседу с Александром Немцевым о том, чтобы прекратил вламываться в комнату моей сестры после десяти вечера. Кажется, он не совсем понимает, что, как бы то ни было, она ещё ребенок.
— Почти… — буркает Адель.
Вздохнув, откидываю на подушку руку и жду, пока уляжется рядом. Пока копошится в одеяле, снова перевожу глаза на тёмное окно.
В последние дни я сплю по графику трёхлетнего ребёнка. Засыпаю в десять вечера и просыпаюсь в пять утра. Гуляю к морю и купаюсь, пока не очень жарко. Кроме меня и Жениного отца здесь в такую рань никто даже пальцем не пошевелит, поэтому я, как правило, предоставлена самой себе.
Незаметно для меня самой мой отдых превратился в нечто, напоминающее отдых для очень самодостаточных людей с глубоким внутренним миром, потому что именно там я и пропадаю в последние дни.
Пытаюсь дочитать Стендаля и напрочь забываю о том, что было на предыдущей странице. Всё вылетело из моей головы с появлением в ней Федора Немцева. Всё!
Сердце сжимается от тоски, и я закрываю глаза, представляя его губы на своих и его руки где-нибудь повсюду. Воображение у меня такое развитое, что на ногах поджимаются пальцы.
— Хочу к мамочке и папочке… — бормочет сестра, укладываясь на мою подушку. — Когда они вернутся из своих Дубаев? — добавляет обиженно.
— Ну ты чего, рыжик… — Треплю её волосы. — Весело же тут. Хочешь, завтра в аквапарк съездим?
— Хочу домой… — упрямо шепчет она.
— Скоро поедем… — обещаю я.
Мне и самой стало здесь невыносимо. Будто я застряла в каком-то переходном круге Сансары.
Дожидаюсь, пока Адель перестанет ворочаться и затихнет. Встав с кровати, плотнее задергиваю шторы и, подхватив с тумбочки телефон, спускаюсь вниз.
Весь день мучаюсь вопросом: звонить или не звонить своему Немцеву. Я взяла номер у Жени, и его присутствие в моём справочнике жжёт карман.
Не включая свет, прохожу через гостиную и, отодвинув стеклянную дверь, выскальзываю на улицу, где меня окутывает прохладный ночной воздух. Усевшись на скамейку у стены, прижимаю к груди колени и снимаю блокировку с телефона.
На мне его футболка… я как фетишистка нюхаю её все эти дни, но его запаха на ней давно нет. У меня острая необходимость услышать хотя бы его голос. Я хочу его поддержать. Терять близкого человека всегда тяжело, и я не думаю, что в этом вопросе Федя исключение.
Делаю три глубоких вдоха и жму на кнопку вызова, предварительно подключившись к вайфаю и вставив в уши наушники.
Он отвечает не сразу. Честно говоря, я вдруг подумала, что он вообще не возьмёт...
— Да? Слушаю.
— Привет… это я, — отвечаю на одном дыхании.
Секундная заминка, а потом Федя, понизив голос, говорит:
— Сейчас… подожди минутку.
Слышу голоса на заднем плане, звук шагов и его дыхание.
— Ладно… — закрываю глаза, прислушиваясь к тому, что у него там происходит.
Слышу, как хлопает дверь, а потом долгожданное:
— Привет, То-ня.
Улыбаюсь, кусая губу.
— Фе-дя, — тяну ему в тон и готова поклясться на чём угодно: он сейчас тоже улыбается. — Э-м-м… как ты?
— Бывало и лучше, — отвечает он. — А как ты?
— Хочешь, я приеду? — выпаливаю я.
В трубке повисает молчание, которое слегка меня напрягает.
Вчера домой вернулся Макс. Он пробыл там — в городе — два дня. Я не знаю, как там всё прошло. Приставать с вопросами сейчас не время, и я это прекрасно понимаю.
— То есть… — Добавляю быстро: — Я могла бы приехать и… сделать тебе… расслабляющий массаж? Да?
— Массаж… — повторяет он, откашлявшись. — Каких частей тела?
Это не тот ответ, которого я ждала. Это больше похоже на уход от ответа.
— Не издевайся, Немцев, — прошу его тихо.
— Может, лучше я тебе сделаю массаж?
— Не хочешь, так и скажи…
Меня накрывает такое сильное разочарование, что я не могу сдержать спазм в горле. Так что же… нет никаких “мы”? Разве мне нужен какой-то повод, если он мой и я хочу его увидеть?
— Тыква… — вздыхает Федя.
Молчу, положив лоб на колени и накрыв руками голову.
— Соболезную… — произношу тихо, хотя мне хочется обидеться и бросить трубку.
— Спасибо, малышка, — глухо отвечает Федя, так и не дав ответа на мой вопрос.
— Так мне приехать? — решаю расставить все точки над “i”.
— Не сейчас, — снова вздыхает он.
— Сейчас ночь, и я на Кипре, — говорю нервно. — Сейчас я точно не приеду.
— Тоня, — серьёзно произносит Немцев, и я напрягаюсь всем телом. — Я тут задолбался. Не знаю, сколько ещё буду разгребать.
— Что разгребать? — спрашиваю осторожно.
Я понятия не имею, что ему может понадобиться “разгребать”, ведь, кроме того, что он назвал свою собаку в честь
