Если можешь – прости - Анна Данилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лука, что-то случилось?
– Нет, все хорошо…
Неприятная мысль, что это может быть розыгрышем или подставой, отравляла ему ужин. Виолетта. Да с какой стати ей возвращать ему деньги? Она что, спятила? Что стоит за этой встречей? Да и вообще, Виолетта ли это была? Он запомнил ее тощей, бледной девицей с затравленным взглядом… Неужели она спрятала ото всех деньги, чтобы потом вернуть их ему на блюдечке с голубой каемочкой? Нет, так не бывает.
Он снова вышел на крыльцо покурить, открыл телефон, чтобы проверить, не исчезнет ли фото. Нет, оно не исчезло, как информация о звонке. Значит, звонок был, он ему не приснился. Но если был звонок, то почему бы не позвонить по этому номеру? Что будет? Кто ему ответит? Какой-нибудь грубый мужской голос?
И почему это он так разволновался?
Он позвонил. После долгих длинных гудков услышал:
– Да, слушаю…
Это был ее голос!
– Виолетта? – он даже охрип от волнения.
– Да, Лука, это я… Решил проверить, не приснилась ли я тебе? Нет… Это я.
– Надо бы поговорить…
– Так давай! Хочешь увидеть меня?
– Ну… как бы… да… хочу…
– Тебе нужно просто выйти на улицу, сделать тридцать шагов и свернуть, ты знаешь, там такое большое дерево…
– Ты хочешь сказать, что ты… здесь?
– Я в двух шагах от твоего дома, Лука. Увидишь машину, черную… Не бойся, я не кусаюсь.
Ему стало жарко.
Он оглянулся на светящиеся окна, увидел Розу, заваривающую чай.
Быстро сбежал с крыльца, добежал до калитки, вышел на улицу, побежал, проваливаясь в снег, в сторону большого дуба и остановился, словно наткнувшись на стеклянную стену, когда увидел черный «Мерседес» со светящимся янтарным светом салона. А в нем – только один силуэт.
Дверца приоткрылась, и он услышал:
– Лука, иди сюда… Здесь никого нет…
Может, он помер или накурился травы, и ему все это мерещится? Откуда вдруг здесь, в Ледово, эта машина с девушкой… Может, пока не поздно, вернуться назад, к Розе?
Но он же не трус! Он – Лука Заречный!
Он подошел, открыл заднюю дверцу и нырнул в теплый, пахнущий духами салон.
– Привет! – улыбнулась ему девушка. Она была необычайно хороша. Молоденькая, с длинными русыми волосами, большими глазами и блестящими от помады розовыми губами. Черный свитерок, джинсы.
– Ты кто? – спросил он, разглядывая ее и пытаясь узнать в ней ту девчонку, что давала интервью журналистам.
– Я Виолетта, ты прекрасно знаешь, кто я такая…
Она провела руками по его лицу, погладила небритые со вчерашнего дня щеки. А потом вдруг нежно поцеловала его.
– Поцелуй меня, Лука… – Она обвила руками его шею, притянула к себе его голову, и он поцеловал ее.
– Это не ты… Вернее, ты не Виолетта… – пробормотал он, едва переводя дыхание после поцелуя, который подействовал на него мгновенно. – Ты кто? Кто тебя прислал?
Спрашивая, он снова поцеловал ее, потом еще и еще раз. В нем проснулся прежний, молодой и дерзкий Лука, для которого не было недоступных женщин. Он всегда имел всех, кого только желал.
– Я Виолетта. Это я взяла твои деньги… Спасибо, конечно, мне они очень пригодились… А сейчас, когда дела мои поправились, я решила вернуть их тебе…
– Но зачем? Я хотел сказать – так не бывает. Это ненормально.
– Ты надень завтра ту черную кожаную куртку, ладно? Она так тебе идет… А теперь мне пора. Все, иди. Встретимся завтра в восемь в «Пушкине».
Она почти вытолкнула его из салона, вышла сама, пересела на переднее сиденье, завела мотор, и машина выехала из переулка, скрылась в темноте заснеженной деревни.
Лука стоял на дороге, по колено в снегу и облизывал свои губы, которые еще хранили тепло губ девушки и пахли карамелью.
Он зачерпнул ладонью снег и растер им лицо. Замотал головой… Что это было?
– Чертовщина какая-то!
И побежал обратно к дому.
24. Петр
Почти всю сознательную жизнь Петя любил только единственную женщину, которую берег, боготворил и считал единственно близким человеком, – это его мать.
Милая спокойная женщина, всю жизнь посвятившая воспитанию сына, она была идеалом и женской красоты, и доброты, и порядочности. История с большим долгом, безусловно, подорвала ее здоровье. Однако встреча Петра с Виолеттой и ее фантастическое предложение, реальные деньги, все это помогло им благополучно решить проблему, и мама Петра ожила, занялась восстановлением здоровья, словом, успокоилась. Вот поэтому, чувствуя себя глубоко обязанным этой девушке, Петр первое время делал все, о чем его только не просили, исключительно из чувства благодарности Виолетте, ну и отрабатывая, конечно, полученную сумму. Однако события, разворачивавшиеся вокруг него, все больше и больше приобретали криминальный характер, и в какой-то момент он даже пожалел о том, что вообще связался с этой странной компанией. Но в то же самое время он стал замечать, что каждый раз, когда он смотрит на Виолетту, с ним происходит что-то странное, непонятное, что заставляет его сердце биться быстрее, и он немеет. Вот просто не может ничего говорить в ее присутствии. А еще ему стало доставлять удовольствие видеть и слышать ее. Он, достаточно взрослый уже человек, привыкший всегда надеяться только на себя, не мог не понимать, что Виолетта, по сути, совершенный ребенок, и то, что она собирается предпринять в отношении Иванова, смахивает на какую-то детскую игру, спектакль. Что все это, ее желание убить его, застрелить (!) так и останется лишь озвученным желанием. Но Таисия, взрослая женщина, зачем-то активно подыгрывала Виолетте, и Петру в какой-то момент показалось, что она делает это лишь для того, чтобы не обидеть Виолетту, чтобы в конечном итоге получить от нее все, что она хочет. Ведь эта история с рестораном и планирующимся убийством Иванова была нужна только Таисии с Мишей. Виолетта вообще не имела к ресторану никакого отношения. И было странно, что она не понимает всей опасности задуманного, что Иванов подстрелит ее, как птичку, или же, в случае если вдруг Виолетта выстрелит в него первая, ее просто посадят за это убийство в тюрьму.
И почему Таисия не отговаривает ее, не предостерегает, он тоже не мог понять. Получалось, что только из-за шкурного интереса. Но как можно было вот так жестоко играть на чувствах девушки? Но, рассуждая подобным образом, разве мог он забыть, что и сам воспользовался ее добротой, ее наивностью, когда принял у нее целых двадцать пять тысяч евро, колоссальную сумму!
Он давно уже понял, каким образом она так сказочно разбогатела. С одной стороны позавидовал, с другой – подумал, что она сильно рискует, оставаясь в Москве. При таком раскладе ей надо бы поскорее сбежать, причем очень далеко. Возможно даже, купить паспорт на другое имя. Вот это будет правильно, так она сможет спастись. Ведь те люди, у которых она их, по сути, украла, будут искать ее и вряд ли оставят живой, если найдут.
Но эти две фурии – Таисия, а потом и Лена Борисова вцепились в нее, в этого ангела, решившего облагодетельствовать их за здорово живешь, просто мертвой хваткой! Одна хотела отомстить насильнику, другая – вернуть себе детей. Да, конечно, они обе попали в трудное положение и нуждались в помощи, но разве можно, решая свои проблемы, так подставлять такого хорошего человечка, каким была Виолетта? Еще этот Миша… Гнилой интеллигентишка, который ничего не сделал особенного в этой жизни. Ресторан этот купили его родители, они же обеспечили и клиентурой. Да и задумка эта, ретроресторан, было придумана тоже ими. И чем все закончилось? Их, стариков, убили? Из-за чего? Вернее, из-за кого? Из-за Мишеньки, чтоб ему пусто было… Вовремя не среагировал, не обратился в полицию…
Петр, стараясь не привлекать к себе внимания, всегда оказывался там, где заходили разговоры о важном, о планах, о проблемах. Сидел себе в уголке, пил чай и слушал, никогда не вмешиваясь в разговор. Он вообще давно понял, что самое полезное в этой жизни – слушать, смотреть и делать самому выводы, чем рассказывать кому-то о себе. Но едва сдерживался, когда слушал, что говорит Миша. А еще удивлялся, что Таисия вместо того чтобы избавиться от него, такого проблемного, носится с ним, как с собственным ребенком, постоянно успокаивает, обещает ему вернуть ресторан и даже мечтает вместе с ним о несбыточном… Да с какой стати Виолетте помогать им? Кто они ей? Никто. Совершенно чужие люди.
Но как мог он, взявший у нее деньги, учить ее жизни? Он и сам был в таком же положении, что и Таисия с Мишей, воспользовавшись ее добротой.
Но в то же самое время, в душе считая все планы Виолетты дерзкими и бессмысленными, а иногда и просто глупыми, он не мог не оценить реальные результаты ее как бы совершенно бестолковой и очень бурной деятельности.
Он был просто потрясен, когда они, отправившись на квартиру Борисовых, чтобы наладить контакт с няней Таней, так быстро убедили ее собрать детей и сбежать самой, доверившись им! Лена, увидев своих сына и дочку, ожила! А ведь эта поездка при другом раскладе (когда Таня, скажем, была по каким-то своим причинам предана Борисову) могла закончиться по-другому. Или просто если бы Борисов оказался дома. Виолетта рисковала, быть может, своей жизнью, отправляясь за детьми Лены! Но все же получилось!
