Если можешь – прости - Анна Данилова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так вот откуда ветер дует… – проговорил, промокая салфеткой лицо, Лука. – А я все думаю, что это ты дерзкая такая. Конечно, с таким папашей.
Эпилог
– Ты чего замолчала-то?
Я вздохнула.
Вот уже несколько вечеров я читала Пете свой роман и страшно переживала по этому поводу. Но и не писать его я тоже не могла, чувства меня так и распирали. Да и от мыслей некуда было деться, что уж говорить о моей разыгравшейся фантазии…
– Честно говоря, это пока все…
– Ты хочешь сказать, что Митя – ее отец, тот самый легендарный Мясник, киллер?
– Ой, нет, что ты! – я замахала руками.
Мы с Петей лежали в постели, спальня освещалась большой лампой с шелковым абажуром, а за окном синела в январской метели Москва.
Я захлопнула ноутбук.
– Это было бы слишком просто. Вернее, Лука-то его узнал, поскольку Мясник, ну, то есть отец главной героини, был знаком с его отцом, бандитом, и мальчик просто запомнил его лицо. Но Виолетта-то этого так никогда и не узнает. Ее настоящий отец, Мясник, будет считаться убитым, хотя на самом деле он, конечно выжил. Но об этом не знает никто, кроме бабушки, конечно… Да и вообще, Петя, это не важно.
– Ну ладно… И как ты хотела закончить роман?
– Как? В тот момент, когда они бурно обсуждали пропажу денег, спорили и даже ругались, как раз в эту минуту в ресторан входит Роза. Она проследила за Лукой, поскольку не поверила ему, что он поехал встречаться со своим приятелем… Понимаешь, после того как Лука поцеловался со мной… ммм… вернее, с главной героиней, на его губах остался след ее розовой помады, которая, к тому же еще, и пахла карамелью… Словом, Роза отправилась следом за Лукой в Москву, проследила, как он вошел в ресторан, какое-то время собиралась с силами (но уж не с мыслями, это точно), а потом достала пистолет Луки и выстрелила в меня…
– В Виолетту, – подсказал мне Петр. – И убила ее наповал, да?
– Нет… – лениво протянула я, зевая. – Она окажется только ранена… А когда придет в себя, рядом с ней будет Петр… И тогда она поймет, кто ее по-настоящему любит… Словом, будет такой вот прекрасный хеппи-энд. А теперь давай спать…
– Виолетта, ты считаешь, что вот такая история могла произойти в Москве? Здесь, в наше время?
– Ну да… А почему бы и нет? Читателям нравится представлять себя на месте героя, которому на голову свалились огромные деньги.
– Нет, ты серьезно?
– А что тебя не устраивает?
– Ты считаешь, что если кто-нибудь из тех, кто будет, предположим, читать твой роман, найдет миллионы евро, то станет трезвонить об этом налево и направо? И будет сорить деньгами, помогая всем, кто попадется на глаза?
– Откуда мне знать. Люди-то все разные. Но я-то представила, что это произошло со мной. А я вот такая, какая есть. Понимаешь, одну мою знакомую изнасиловал ее начальник, хозяин ресторана, это на самом деле произошло. Как ты думаешь, могла я пройти мимо этого факта?
– Ну, понятно…
– Еще одну мою знакомую чуть ли не до смерти избил муж и выставил на улицу в пижаме… Хорошо, ей соседка помогла, а то бы замерзла… Я учусь с одной девушкой, так вот, у ее отца отжали ресторан, и это сейчас, когда рейдерство как бы отмирает…
– Еще скажи, что у тебя есть жених Петр, баянист, которому в наследство от деда досталась старая «Волга».
– Да, и что с того?
– А зачем ты описала историю, которая приключилась с моей матерью?
– Это просто чудо какое-то, что она закончилась так хорошо и что ты выиграл конкурс, получил первую премию и заплатил долг своей мамы… Но если бы у меня были деньги, то я бы и маму твою спасла. И за Таисию отомстила…
– Виолетта, может, ты не осознала, но ты в своем романе описала весь процесс разложения личности главной героини… Мне даже страшновато стало… Ты что, тоже такая? И для тебя ничего не стоит убить человека?
– Да брось, Петя, давай уже ложиться спать…
– Нет, ты уж выслушай меня…
– А ты считаешь, что моя героиня, забрав эти деньги, должна была все потратить на себя? И пройти мимо женщины, которая лежит без сознания на улице… И закрыть глаза на то, что произошло с Леной Борисовой?
– Но у тебя же весь роман пропитан кровью, Виолетта! За спиной бандита Луки Заречного действует банда ее бабушки, которая расправляется с другим бандитом, Ивановым… Хоть бы фамилию сменила… Кстати, о фамилиях и именах. Почему ты назвала главную героиню своим именем? Зачем ты оставила мое имя и фамилию?
– Да это все можно изменить за мгновенье… Есть такая функция в программе, раз – и готово!.. Значит, тебе роман не понравился, я правильно поняла?
– Да нет, читать можно, да только он изначально неправдоподобный, потому что сумма слишком уж серьезная, да и закончила ты его странно… Миша у тебя успокоился, оставшись без ресторана, Лена Борисова стала убийцей отца своих детей, бабушка твоя кучу народу положила в ресторане… И вообще, бабушке своей, вернее ее образу, ты уделяешь уж слишком много внимания. Хотя если бы твоя Виолетта изначально привезла ей все деньги и обо всем рассказала, то все могло бы закончиться, даже не начавшись!
– Например?
– Никто и никогда не узнал бы об этих деньгах, что они у нее… И бабушка твоя уж точно подсказала бы ей, как куда правильнее вложить их, как поступить… Ольга Михайловна – умнейшая женщина, никто не спорит. Словом, ты меня поняла.
– А Петр? Я имею в виду… Хотя ладно…
– О чем ты хотела меня спросить?
– Предположим, если бы Виолетта эта нашла деньги, а у нее был бы к тому времени парень, жених…
– Я, что ли? – наконец-то Петр улыбнулся. – Ну и…
– Она и ему тоже не должна была ничего рассказывать? Просто взять сумку и отвезти бабушке?
– Понимаешь, тайна – это тайна. Сегодня Петр есть, завтра – нет… Это я так, фигурально выражаясь… Это я у тебя нормальный, а так-то, знаешь, какие люди есть… Думаю, если речь идет о таких вот бешеных деньгах, лучше вообще затаиться, как мышка, и переждать, пока вся эта история не уляжется.
– И сколько должно пройти времени?
– Ну, никто не знает точно… Может, год…
– Понятно… Ладно, теперь давай спать…
– Ты не обиделась на меня?
– Да нет, что ты?! Думаю, что ты прав… Просто мне хотелось написать роман о добре, понимаешь? Ну, что нельзя проходить мимо чужой боли… Ты не женщина, и не знаешь, каково это – быть изнасилованной, к примеру… А у самой руки чесались, когда моя знакомая рассказала мне о своем начальнике, что он с ней сделал… Мы с ней целый месяц придумывали план мести… Правда, так ничего и не придумали. А в полицию она обращаться не захотела, просто уволилась. Знаешь, Петя, чужая боль до тех пор чужая, пока ты не почувствуешь свою… Вот об этом я хотела написать… Ну и хотя бы в своем романе отомстить всем тем, кому реально желаю наказания.
– Виолетта, но это же глупо! Ты просто ребенок!
– Да, конечно…
– И обязательно поменяй все имена, а то как-то странно слышать твое имя, мое, твоей бабушки… Прямо уши режет…
– Хорошо, я все поменяю. Разве что одно оставлю…
– Спокойной ночи, Веточка, – Петр обнял меня, зарылся в одеяло и мгновенно уснул.
Я снова открыла ноутбук. Сделала все так, как он сказал: поменяла все имена. Кроме одного. Пусть останется Лука Заречный, почему бы и нет? Настоящего-то героя зовут по-другому.
Эта история отгремела еще в прошлом году, когда один парень (явно с дурной кровью) вынул из салона одного (не скажу марку) автомобиля пять миллионов евро. Вероятно, у него был план, причем не самый глупый. Да только все пошло как-то не по плану.
И если бы я не съела за один вечер килограмм мороженого, которым меня угостил Петя, и не простыла, то и не пропустила бы занятия в музыкальном училище, где мы учимся вместе с Петей на народном отделении, и не стояла бы возле окна в обнимку с большим бокалом малинового чая… Возле того самого окна, откуда открывается отличный вид на мусорные баки.
Я в который уже раз встаю на табурет, чтобы достать с антресоли большую дорожную сумку и, открыв ее, полюбоваться пачками новеньких евро. Не шесть миллионов, а пять, но все равно неплохо. Петя советует отвезти их Ольге Михайловне… Да, знаю я свою бабку – точно отправит меня учиться в какой-нибудь Кембридж… А это ничего, что у меня папа реально киллер? И мама мошенница. И все они живы-здоровы и промышляют где-то в Питере… Все как-то устроились, живут неплохо, по заграницам разъезжают… А вот подружка моя, Таечка, до сих пор бессонницей мучается, и никому нет дела до ее кошмаров… Все мечтает о кровавой мести…
Я достаю пистолет, мирно спящий между пачками с евро, разглядываю его внимательно.
Вот интересно, заряжен он или нет?
