Магический перстень Веры Холодной - Елена Арсеньева

Что-то должно было случиться! Он придет! Он не может не прийти! Каждый, самый легкий шорох чудился ей его шагами! Конечно, вокруг дворца есть охрана, но разве это остановит мужчину, который хочет… хочет…

Неужели она неправильно прочла выражение его глаз, ту жажду немедленного обладания, ту страсть, то обещание, которые увидела в них… или ей показалось?

Придет? Не придет?

Что-то зашуршало в кустах. Это мог быть какой-нибудь зверек…

– Кто здесь? – спросила она без тени страха, опьяненная своей странной, непоколебимой уверенностью.

Мужчина в черном плаще легко перемахнул через балюстраду.

На миг Мария Васильевна увидела его силуэт на фоне белых колонн – и тотчас он канул во тьму.

– Кто здесь? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал строго, но он дрожал от предчувствия счастья.

Из темноты протянулась рука, стиснула пальцы Марии Васильевны, потянула ее к себе…

Она вдруг забыла все, забыла всю свою жизнь, и имя, и титул, и годы, и мужа, и сына, и все минувшие любови – она почувствовала себя юной девушкой, которая впервые оказалась в объятиях возлюбленного мужчины.

Так это началось. Их тайные встречи длились не один год.

Но все начала обречены идти к концу…

Почему? Что произошло? Как он мог разлюбить? Когда это случилось?!

Мария Васильевна думала об этом непрестанно, силясь понять, что же, почему произошло?

Вот и сейчас она искала ответ в шелесте листьев, в аромате цветов, в шуме моря…

Ответа не было.

Вдруг издалека донесся чуть скрипучий звук музыки. Еще один… Звуки складывались в мелодию. Это шарманка, поняла Мария Васильевна. Может быть, та самая, которая играла, когда они увиделись впервые!

Ох, как живо вспомнилось то мгновение, и нежный голос маленькой певицы, и его полные страсти глаза, когда он переводил немудреную песенку:

Мне кольцо любимый подарилИ носить велел, ни разу не снимая.Но давно прошли те нежные дни мая…Знаю, он меня не разлюбил,Только я к нему уже остыла,Для другого я его забыла –И теперь его колечко мне тесно,Уж не радует, а палец жмет оно.

И вдруг пришел ответ: «Он разлюбил меня после того, как я подарила ему перстень гречанки! Значит, надо вернуть этот перстень. И тогда он вернется ко мне!»

На площадке, за столиком дежурной, сидела, вытянув ноги в своих невероятных шлепанцах, Оксана.

Алёна чуть улыбнулась. Оксана была в списке тех, кому следовало задать парочку вопросов. Очень удачно: она ведь работала вчера, то есть сегодня могла вообще не появиться в гостинице. Повезло!

– Оксана, я могу с вами поговорить? – спросила Алёна тихо, беря со стойки ключ. – Только не здесь – мне бы не хотелось, чтобы нас слышали.

– А шё? – с вызовом глянула на нее девушка своими голубыми глазами. – Вы чего-то забоялись?

– Забоялась, ага, – покладисто кивнула Алёна. – Забоялась того, что, если наш разговор кто-то услышит, из «Дерибаса» еще одну дежурную уволят.

– Шё?! – вскинула брови Оксана. – Это с какого перепугу?

Однако тон она все же сбавила и голос понизила, и Алёна про себя усмехнулась.

– Меня кто-нибудь спрашивал? – поинтересовалась она.

– Когда? – насторожилась Оксана, и наша героиня мысленно кивнула: ага!

– Сегодня.

– Нет, никто! – с прежней вызывающей интонацией ответила девушка. – А кто-то должен был? Ну так вот: никто!

В голосе ее прозвучало злорадство.

– А тот мужчина, которого вы водили осматривать мой номер вчера вечером? – равнодушным голосом сказала Алёна.

Опа… голубые Оксанины глаза вмиг обесцветились. Но она еще не сдавалась и даже помнила, что нападение – лучший способ обороны:

– Шё?! Шё вы такого стрекочете?!

– Выбирайте выражения! – рявкнула Алёна. – Он мне сам говорил, что вы водили его в номер. У меня кое-что пропало из вещей. Осталось только выяснить, кто из вас это взял.

Оксана выскочила из-за барьера, схватила за руку Алёну и потащила в боковой коридор, ведущий к десятому номеру.

– Тише, тишеньки, – бормотала она. – Ой, да шё ж вы так кричите? Давайте дверь скорей откроем и войдем.

Оксана выхватила у Алёны ключ, мгновенно открыла дверь, впихнула туда Алёну и вскочила следом.

– Шё вы такое говорите? – спросила она без следа былой агрессии, всего лишь с легким, можно сказать, нежным укором. – Вещь пропала? Какая? Я ничего не брала, ей-богу. Зачем мне? У нас с этим строго! Сразу вон с работы! И он тоже не мог ничего взять… он только прошелся по номеру, ну, в чемодан ваш заглянул, да он пустой был, вы ж вещи в шкафы положили, вот и все, Богом клянусь.

– Не поминайте Господа всуе, – посоветовала Алёна холодно. – Почему вы его вообще впустили? По каким таким причинам? Он вам удостоверение показал, что ли?

– Какое удостоверение, да вы шё? – изумилась Оксана. – Да я ж его знаю. Он пришел и спросил Танютку. Я говорю, так, мол, и так… И он сказал… – Она всхлипнула. – Он сказал, шё хочет поглядеть, шё за фря такая зловредная тут живет… Это он так сказал! – торопливо уточнила девушка, заметив, как изменилось лицо Алёны.

– Ну вообще ведь это все и придумать сейчас можно, чтобы гадостей мне наговорить, – пожала плечами Алёна. – Я ведь точно знаю, что кто-то в моих вещах рылся.

– Да не могло такого быть! – возопила Оксана, но тут же испуганно прихлопнула рот рукой и зашептала из-под ладони: – Быть такого не могло! Я с него глаз не сводила ни на минуточку.

Но вдруг она испуганно заморгала, и Алёна поняла: что-то тут не так.

– Ни на минуточку? – повторила она саркастически.

Оксана вздохнула:

– Ну знаете, там телефон вдруг зазвонил, на стойке, я выглянула, но это вот правда была буквально минуточка, не больше, я когда вернулась, он так и стоял, сложив руки на груди, посреди номера, и осматривался. Ничего он не брал и я не брала! А что у вас пропало?

– Об этом, – высокомерно ответила Алёна, – я расскажу в милиции.

Оксана побелела и бухнулась на стул.

– Не надо в милицию… не надо… если уволят по статье, я ж работы не найду, а у меня ребенок, а мужа нету… Не надо в милицию… шё хотите для вас сделаю!

– Тогда говорите правду, – прошипела Алёна и села на кровать, чтобы оказаться вровень с Оксаной и лучше видеть ее глаза. – Этот мужчина раньше приходил в «Дерибас»?

Оксана жалобно сморщилась:

– Ой, да я не знаю, как про то сказать… мы с Танюткой смеялись… він такий немолодой вже, а чудачит…

– Ну, продолжайте! – понукнула Алёна. – А то…

– Да я раз видела и Танютка тоже… он по стенкам в окна гостиницы влезал. Ночью.

«Хорошо, что я сижу», – подумала Алёна.

– А за этими окнами что было? – спросила она, прибавив недоверия в голос. – Банковские сейфы?

– Да какие там сейфы! – фыркнула Оксана. – Бабы! Я ж говорю: он в гостиничные номера влезал. За потрэндать! Циркач! Наверное, не хотел светиться и баб своих светить, ну и как бы незаметно… конечно, ночью площадь пустая, там нет никого, можно и незаметно влезть.

– Какая площадь? – нахмурилась Алёна, не понимая.

– Да у нас же с другой стороны Греческая площадь, – пояснила Оксана. – Вы разве не были там? Вы ж ночевали в номере, который туда окошком выходит. Ой, – вдруг сказала она радостно, – да он же как раз в то окошко и лазил… в пятнадцатый номер.

– А кто в то время там останавливался? – спросила Алёна.

– Да сейчас разве вспомнишь? – развела руками Оксана. – Может, Танютка вспомнит? Хотите, дам ее телефон?

Алёна сделала самую равнодушную мину, хотя, честно говоря, всю эту сцену она разыграла только для того, чтобы выманить у Оксаны именно Танюткин телефон. Но узнала куда больше, чем могла, а главное – чем хотела. Так сказать, метила в волка, а попала в медведя.

– Давайте, – кивнула она, достав мобильник. – Записываю.

Оксана продиктовала номер.

– Ну шё? – спросила умоляюще. – Я таки вже пойду, а? А то директриса увидит, что меня нету, такой хай поднимет!

– Ладно, идите, – милостиво кивнула Алёна. – Нет, еще минуточку: теперь правду скажите, спрашивал меня кто-нибудь или нет?

Оксана вздохнула:

– Да я ж говорю, никто… ну ей-боженьки!

– Хорошо, – сказала Алёна, сама толком не зная, хорошо это или плохо. – Тогда вот что: вы до завтрашнего утра дежурите?

– Ну да, – с досадой сказала Оксана. – Вторые сутки, офигеть можно. Вместо Танютки-то не взяли еще никого. А если вы думаете, что нам платят за переработку, вы сильно-таки ошибаетесь.

– Если меня кто-то спросит, скажете, что я съехала, понятно? Собрала вещи, заказала такси и уехала в аэропорт. Слышите? И скажете, что вы мой десятый номер уже забронировали для другого человека.

– Да вы шё? – испуганно уставилась на нее Оксана. – А вдруг кто-то узнает, меня же директриса с потрохами…