Изюм из булки - Виктор Шендерович

— У тебя есть визитная карточка? — поинтересовался сын журналиста.

— Кредитная, — не переставая жевать, поправил вопрос сын бизнесмена.

Процесс приватизации

Мелкий олигарх N., в порыве профессионального сладострастия, рассказывал мне, как получил от государства в личное пользование большое химическое производство в области, которую тактично назовем Святогорской.

У N. имелось полтора миллиона долларов — производство стоило двадцать с хвостиком. Но уж больно хотелось. И тогда он пошел в местный исполком к чиновнику, ведавшему приватизацией.

Фамилия чиновника была, допустим, Бублик.

— Бублик, — сказал ему будущий олигарх, — ты мне Родину продашь?

— Всю не продам, — ответил Бублик, — а Святогорскую область — продам.

И они договорились.

Бублик отсеивал конкурентов (типа, бумаги не в порядке) и сливал будущему олигарху информацию о том единственном, которого они решили допустить до аукциона (типа, честная конкуренция). Тот, тоже не лыком шитый перец, имел симметричные планы получить завод на халяву, т.е. за те несколько миллионов долларов, которые бог послал ему на закате строительства коммунизма.

«Перец»-конкурент страшно обрадовался, услышав за несколько дней до аукциона, что N. соскочил с торгов, потому что у него не хватает денег. (Об этом «Перцу» под страшным секретом сообщил, разумеется, завербованный его противником Бублик.) Полагая, что конкурентов больше нет, «Перец» пожадничал и заявил на аукцион всего миллион долларов.

Что было меньше полутора, имевшихся у N.

Задача N. была теперь в том, чтобы не попасться на глаза несчастному скупердяю-конкуренту раньше времени. Три дня и три ночи он рыскал по Москве и скупал резаную бумагу под названием «ваучер» — и скупил ее на все полтора миллиона.

Скупка завершилась поздно вечером, накануне дня аукциона, а к десяти утра все эти мешки с макулатурой надо было доставить на торги в Святогорскую мэрию. «Аэрофлот» помочь уже ничем не мог, и резаная бумага имела все шансы так резаной бумагой и остаться. По счастью для будущего олигарха, в соседней квартире жил военный летчик, у которого не было полутора миллионов долларов, но был грузовой самолет.

Ночью, с пятью мешками ваучеров, за штуку баксов, они вылетели в Святогорск с военного аэродрома. Я думаю, в случае необходимости летчик организовал бы по указанному адресу ракетный удар, но они успели за полчаса до начала торгов. Защитник неба получил обещанную стопку баксов, Бублик — откат, а N. — многомиллионное химическое производство в личное пользование.

По сведениям СМИ, производство это давно накрылось медным тазом, рабочие годами не получают зарплату, все активы выведены в теплые благословенные места, а N. входит в список журнала «Форбс» как один из пятисот самых богатых людей России…

Бублика вспоминает с нежностью.

Человеческий фактор

Как делаются деньги из воздуха, не знаю. А вот как они делались из воды — могу рассказать, Точнее — пересказать технологию, которой в минуту русского алкогольного откровения поделился с моим другом-журналистом один из авторов этого ноу-хау.

Итак: ГДР, Западная группировка советских войск, конец восьмидесятых. Перестройка, человеческий фактор и всякое такое…

Действие первое. Энтузиасты из армейской продовольственной службы берут воду из-под казарменного крана, которой десятилетиями пользовались советские солдаты, и отправляют ее в немецкую экологическую экспертизу с наводящим вопросом: не вредно ли это пить? Из немецкой экологической экспертизы приходит заключение, из которого следует, что об пить не может быть и речи.

Действие второе. Немецкая бумажка отправляется в Москву с наводящим вопросом: не начать ли (по случаю перестройки и человеческого фактора) покупать для советских солдат хорошую питьевую воду; смета прилагается. Оптовый литр воды стоит смешное количество пфеннигов, однако ж, будучи перемножены на пять литров в день на человека, 365 дней в году и число солдат в Западной группировке советских войск, эти пфенниги дают цифру вполне ничего себе.

Действие третье. Финотдел Министерства обороны, прослезившись от собственного гуманизма, выписывает искомую цифру.

Действие четвертое. Тихий немец оптовик за смешной «откат» пишет бумагу о том, что поставил в Западную группировку советских войск миллионы литров хорошей питьевой воды.

И, наконец, хеппи-энд: энтузиасты из продслужбы Западной группировки советских войск и гуманисты из фин-службы Министерства обороны по-честному делят промеж собой оставшиеся десятки миллионов марок. Советские солдаты пьют себе, как пили, воду из-под казарменного крана. Перестройка и человеческий фактор продолжают победное шествие по просторам Родины.

Наш Голливуд

В 1992 году я написал свой первый киносценарий. (Потом я написал их еще несколько, и десять килограммов измаранной бумаги, до сих пор пылящейся на шкафу, — тому вещественное доказательство.)

А в том годуя писал первый сценарий — причем это был не потный вал вдохновения, а заказ! Через цепь шапочных приятелей на меня вышли какие-то новосибирские братки, занимавшиеся глиноземом, а может, красной ртутью; в общем, что-то у них эшелонами шло куда-то в обмен на «гуманитарку», которая, в свою очередь, на что-то обменивалась…

Короче, эти братаны, измученные внезапно появившейся у них наличностью, известили о желании построить под Новосибирском Голливуд и своей готовности со страшной силой вкладываться в кино. (Это в те годы была главная отмывка бабок.)

А у меня с моим другом режиссером как раз имелся симпатичный сюжет для кино, — и мы поняли, что это судьба!

Через какое-то время я был приглашен зайти в их офис, поговорить. Офис оказался обычным номером в гостинице «Севастополь», насквозь прокуренным, с бутылками из-под хорошего вискаря у дешевых вдавленных кресел. Я начал что-то рассказывать про сценарий, но инвесторы в тренировочных костюмах только замахали руками: давай, давай, пиши!

Я так и не понял, зачем звали.

Через какое-то время я получил аванс, оказавшийся впоследствии окончательным расчетом. Суммы не помню (время было девальвационное; счет шел на миллионы) — хорошо помню, однако, способ оплаты: посланец инвесторов занес деньги мне на дом в полиэтиленовом пакете с надписью «Мальборо».

Это был человек в майке, под которой угадывалась мощная и хорошо напрактикованная мускулатура. Он с выгрузил дензнаки прямо на кухонный стол и предложил пересчитать. Будучи в предынфарктном состоянии от присутствия этого субъекта на своей жилплощади, я, ничего не пересчитывая, только спросил, где мне расписаться за получение.