Искусственный свет - Букреев Владимирович

– Что это такое он там делает? – улыбаясь спросил Азазель у подходящей к дереву, Элли.

– Не твоё дело – фыркнула она, бросая рюкзак под дерево.

– Если я должен за что-то извиниться, тебе достаточно об этом, хотя бы намекнуть – сказал блондин, доставая из сумки сразу с десяток плиток шоколада.

– Мой друг мёртв, а ты нет – рявкнула Элли, бешено глядя на развалившегося под деревом с пачкой шоколадок в руке, Азазеля.

– Все вопросы к мушиному королю – отмахнулся он, распечатывая, хрустящую фольгой, сладость.

– Которого ты к нам приволок? – уже едва не рычала разведчица.

– Слушай, угомонись деточка и дай мне спокойно пожрать – вскипел блондин, приподнимаясь на локтях.

– Сейчас ты у меня пожрёшь – выхватывая из-за пояса клинки и подаваясь вперед, процедила сквозь зубы, взбешенная Элли (Элли?).

Мгновенно оказавшись на ногах, Азазель, не выпуская из руки, шоколада, увернулся от прямой атаки разведчицы. Девушка, пролетев мимо цели, извернулась в воздухе и пустила один из клинков прямо в голову блондина, который, ухмыльнувшись, растворился, превратившись в облако голубого пара.

Упав на спину, разведчица выставила второй клинок перед собой. Азазель исчез. Осталась только лежавшая среди листвы, надкушенная плитка шоколада.

– Элли? – раздался голос Дерека, и она, посмотрела в сторону наводчика, который, поднявшись на ноги и недоуменно озираясь, шёл к ней.

В тот же миг, откуда-то из-под земли вынырнула, покрытая продолговатыми, слюдяными наростами, рука, и крепко схватив разведчицу, утянула её вниз, сквозь опавшую листву.

– Элли! – выкрикнул Дерек, подбегая к тому месту где всего секунду назад лежала девушка, и беспорядочно вороша листву.

– На той стороне через пять секунд – донёсся до него утробный голос из-под земли.

– Ублюдок, что ты творишь? – выкрикнул наводчик.

– Уже три, две… – донеслось с поверхности почвы.

Дерек, концентрируя силы и чувствуя, как бешено колотится сердце, попытался сходу нырнуть во Внешнюю тьму, но она не отзывалась.

– Я не могу. Не понимаю, чего ты хочешь. Я не умею.

– Просто прекрати стараться. Оставь свой разум в покое и дай подсознанию перенести тебя туда, куда ты хочешь.

– Я понятия не имею где вы сейчас.

– Нужно просто захотеть.

Наводчик закрыл глаза и глубоко-глубоко вдохнув, немного расслабился.

– Так, молодец, а теперь иди сюда, к нам – донёсся до него приглушенный голос Азазеля.

Мобилизовав всю свою веру, всё свое воображение, Дерек представил то место, куда отправились Азазель и Элли. Окутанные серой дымкой, они, казалось были прямо перед ним. Но напоминающие призраков они всё ещё были слишком далеко. От сильного напряжения на лбу у наводчика выступили крупные капли пота, и тогда он, сосредоточившись на серой, размытой картинке, которую видел перед собой, сильно выдохнул, потоком воздуха направляя свое тело в другой мир.

Где-то глубоко в мозгу, в самых его самых дальних, самых сокровенных комнатах, он почувствовал, как, резко, безо всякого труда просто взял и соскочил со всех дверей разума ограничивающий, сковывающий свободу души, замок.

Забытые воспоминания лавиной хлынули через открывшиеся двери, и Дерек, заваливаемый ими стал терять связь с реальностью. Перед его лицом мелькнула холодная вспышка, и он оказался во тьме. Окруженный плотным, непроницаемым черным полотном, он впервые, осознавал, как он попал сюда. Усилием воли, рванувшись вперёд, он увидел, как мрак, расходясь в стороны освобождает для него проход. Устремившись туда, парень буквально вылетел в Сопряженный мир, в котором, посреди поляны, держа, Элли на руках, стоял Азазель.

– Умничка. Идем дальше? – спросил блондин и, вместе с разведчицей на руках, рассыпался в мелкую пыль, которая плавно осела на землю.

– Куда, дальше? – выкрикнул Дерек, чувствуя, как слабость разрывает его на части. Прозрачный пар, выйдя из его рта, медленным облачком, поднялся к небу, от которого вниз тянулись, крупные капли дождя, не задевавшие призрачного тела наводчика. «Ну что ж, дальше так дальше» – стиснув зубы, сказал про себя он.

Новые, всё ещё не занявшие места в нейроновых связях мозга, воспоминания, витали казалось где-то вне его сознания, но он, ощущая их эфемерное присутствие, попытался заключить их в клетку разума. Сбивчивое и несвязное, одно из них проникло внутрь и заняло своё место среди картин его прошлого.

Он вспомнил как родился. В белой комнате с блестящими, крытыми кафелем, полом и стенами, он смотрел на процесс появления своего тела, словно со стороны. Лёгкий и эфемерный, он, казалось, был пригвождён к одному месту и не мог с него сдвинуться. Ему отчаянно хотелось бежать, хотелось исчезнуть, хотелось раствориться. Но удерживаемый чужеродными силами, он принуждён был смотреть на то, как буквально из ничего создается тюрьма, в которой ему суждено будет жить.

В большом продолговатом стеклянном резервуаре, заполненном водой, слой за слоем воспроизводилось маленькое человеческое тело. Люди давно научились «печатать» свои тела. Самый последний, и самый сложный орган – мозг, был искусственно воссоздан в две тысячи девяносто восьмом году. Устроенный сложным, казалось бы, хаотическим образом, каждый мозг, как и отпечатки пальцев, попросту имел свою уникальную неупорядоченную структуру, разбираться в которой совершенно не было никакого смысла. Поэтому учёные, не занимаясь копированием, попросту воссоздали свой, уникальный и неповторимый, головной орган. И уже после этого стало возможным полное воссоздание человека.

Тельце маленького девятимесячного ребёнка, плавающее внутри прозрачного резервуара было полностью готово. Не хватало одной, последней составляющей, которой и являлся он – тот кто рядом смотрел на всё это, будучи в подвешенном состоянии.

Маленький бледный младенец, плавающий в воде, с поднятыми вверх ножками и ручками – было последнее что он увидел, прежде чем его бросили вперёд, и он, врываясь в тесную рубашку из плоти, почувствовал неимоверную, почти что осязаемую тяжесть бытия.

– Как я смогу? – спросил Дерек глядя перед собой.

Ответа не последовало. Тогда наводчик обратился к своему обновленному разуму, который теперь, казалось, жил собственной жизнью. Закрыв глаза он попытался представить место, куда ушёл Азазель с разведчицей. Перед его глазами тотчас возникла мрачная гротескная картина. Тёмное небо, нависшее над серой лужайкой, посреди которой, широко раскинув, скрытые густой, ослепительно белой листвой, ветви, стояло высокое дерево.

Дерек вдруг почувствовал легкое прикосновение к плечу и открыл глаза.

– Я помог тебе немного. Надеюсь ты не против? – спросил стоящий перед ним Азазель – А в целом, конечно, неплохой мирок ты придумал.

– Я? – спросил наводчик, поднимаясь на ноги и осматриваясь.

Всё вокруг было таким, каким он себе представил. Мрачные тяжёлые тучи, отливая глубокой синевой медленно ползли по тёмному небосводу. Где-то на горизонте ярко полыхали молнии. Серая трава, на которой они с блондином стояли хищно сверкала, отражая на своей поверхности далёкие светлые всполохи, вызванные разрядами в облаках. Дерек не сразу понял, что будь он сейчас не в прочной синтетической обуви, его стопы уже бы во всю кровоточили. Трава, очень похожая на обычную осоку была из какого-то металла. Усиливающийся ветер с запада, колыхал поверхность лужайки и блестящая, металлическая трава издавала громкие, режущие слух, шелест и скрип.

Взглянув за спину блондина, Дерек почувствовал лёгкий, задевающий вскользь, но всё же ужас. Азазель, обернувшись, посмотрел на то, к чему был прикован, дрожащий зрачок наводчика.

В нескольких десятках ярдов позади него, шуршали светлой листвой бордовые деревья. Но затмевая их всех, впереди стояло одно, которое было гораздо массивнее и ветвистей остальных. По его тусклому, тёмно-красному стволу, напоминающему скорее соединение огромных, пульсирующих мышц, нежели древесину в привычном её понимании, стекали ветвящиеся паутиной, струйки крови. Трепещущая на тонких, но прочных ветвях, листва, пронизанная ярко-красными прожилками, была цвета свежевыпавшего снега. Листья, беспорядочно колыхаясь создавали впечатление что вокруг дерева кружит торнадо. Но, пока еще не разогнавшийся как следует, ветер дул в одном направлении. И тут Дерек понял, что листья живые. Словно сплющенные кишечнополостные, прикрепившиеся своими микроскопическими зубами к плоти дерева, они, изгибаясь из стороны в сторону как будто бы пытались освободиться от дающего им свои соки, бордового ствола. Но не дерево, с его бордовой древесиной, покрытой толстым слоем коричневой коросты и не живые листья-аскариды привлекли внимание наводчика.

Прячась за широкий ствол, позади дерева стояло какое-то существо. Высокое, тощее, с бледно-серой пергаментной кожей, которая кровоточила в нескольких местах, оно смотрело на стоящих Азазеля и Дерека своими огромными, чёрными как ночь, глазами, из которых, на сверкающую холодным серебряным блеском, траву, падали большие алые капли крови. Немой взгляд его словно хотел что-то выразить. Казалось оно собиралось что-то сказать, но сросшиеся и кровоточащие края губ попросту не позволяли ему это сделать.