Гарриет - Джилли Купер

Глава 23

День скачек запомнился Гэрриет надолго, на всю жизнь: крики букмекеров, йоркширцы в выходных костюмах, дети с леденцами на палочках, толчея вокруг беговых дорожек и у финишной черты, лоснящиеся крупы лошадей.

Неподалеку от того места, где Гэрриет с трудом удерживала за руку перевозбужденную Шатти - бедному Джону пришлось-таки остаться дома, седлали Пифию. Ее вороная шкура отливала синим на солнце.

Подошел Кори. На нем была полосатая розовая с серым рубаха и такая же розовая с серым кепка. После отъезда Ноэль они почти не разговаривали, разве что перекинулись парой слов. Сняв с себя часы, Кори вложил их в руку Гэрриет.

- Пусть пока побудут у тебя, - сказал он, зажимая ее руку в кулак.

- Удачи тебе, - прошептала она.

- Удачи, - сказала Шатти.

Кори проверил подпругу, похлопал Пифию по черному копыту и, вскочив в седло, не спеша поехал по кругу.

Двое мужчин рядом с Гэрриет поглядывали на участников и обменивались впечатлениями.

- Вот как будто неплохая кобылка. Хотя, пожалуй, слишком молоденькая.

- Ничего, под Эрскином и молоденькая хорошо побежит.

- Ага, так это, значит, Эрскин? Ну, тогда тем более стоит на них поставить.

Гордость шевельнулась у Гэрриет в груди. Господи, думала она, пусть он выиграет, пожалуйста! Конечно, это будет маленькая, незначащая победа - но она так нужна ему сейчас.

В забеге участвовало девять лошадей. Почти все ставки были сделаны на кобылу-фаворитку Славу, поджарую, длинноногую гнедую. Гэрриет и Шатти забрались на вершину холма, откуда им был виден почти весь скаковой круг и слышны слова комментатора. Гэрриет волновалась в ожидании начала.

Наконец старт был дан, и лошади рванулись вперед. На первом круге Пифия почти до конца оставалась шестой, но, когда лидеры вышли на второй круг, она начала медленно продвигаться вперед.

- Осталось восемь барьеров, - говорил комментатор. - Вслед за Славой по-прежнему идет Белоснежка, потом Ленивица Люси, потом Трагедийная Королева. Пифия тоже идет неплохо, все время сокращает разрыв. Участники подходят к следующему барьеру, седьмому от конца, впереди все так же Слава и Белоснежка. Вот Слава берет барьер, делает рывок в сторону... Ай-ай-ай, кто-то упал!.. Не вижу точно, кто... Кажется, Пифия. Да, по всей вероятности, Пифия натолкнулась на Славу и выбыла из борьбы.

Толпа ахнула. Гэрриет почему-то пронзила острая боль, ее тут же сменил страх. Вдруг Кори сильно ударился? Вдруг он разбился?

Шатти захныкала.

- Не бойся, все будет хорошо, - дрожащим голосом успокаивала ее ГэррИет.

Потрещав немного, репродуктор произнес:

- Простите, я ошибся. Это оказалась не Пифия, а Ленивица Люси. Меня сбило, что обе кобылы вороные. Ну а Пифия продолжает сокращать разрыв.

У Гэрриет с плеч будто свалилась огромная тяжесть. На ее ресницах дрожали слезы.

Словно в полусне, она следила за напряженным силуэтом Кори, зависшим в полете над Пифией. Казалось, что он, всадник, мчал вороную кобылу вперед, и дистанция между ней и лидером медленно, но неуклонно сокращалась. Остался последний барьер, на нем упала Белоснежка, и теперь только гнедая Слава отделяла Кори от победы.

- Давай, давай! - кричала Гэрриет.

Пифия наконец-то поравнялась со Славой. В какое-то мгновение казалось, что Слава идет чуть впереди, но у самой финишной черты Пифия все же опередила ее.

Гэрриет и Шатти обнимались как сумасшедшие.

- Я выиграла пятьдесят пенсов! - не могла успокоиться Шатти.

Толпа приветствовала победителя радостными криками. Кори, перешедший на шаг, ласково похлопывал разгоряченную кобылу по холке, его бесстрастное лицо наконец-то осветилось довольной улыбкой.

- Ой, папочка, какой ты молодец! - визжала Шатти.

Взгляды Кори и Гэрриет встретились.

- Видишь, - сказал он. - Все вышло как надо.

Он спешился, и тут - Гэрриет потом пыталась и не могла вспомнить, как это произошло, - из толпы вдруг появилась ослепительно золотая красавица в мехах и бросилась Кори на шею. Это была Ноэль.

- Милый мой! - вскричала она. - Я так горжусь тобой!

- Мама? - удивилась Шатти. - Ты тоже была здесь?

- Я решила не выходить за Ронни, - торжественно объявила Ноэль. - Я возвращаюсь - возвращаюсь к папе, и мы снова будем жить все вместе, одной дружной семьей.

Неожиданно оказалось, что кругом полно фоторепортеров.

- Это самый чудесный день в моей жизни, - говорила Ноэль, ослепительно улыбаясь в каждый объектив.

Лицо Кори совершенно ничего не выражало.

Гэрриет почему-то не могла оторвать взгляд от Шатти, которая тянула Ноэль за шубу.

- Мамочка, ты привезла мне подарок?

- Конечно, милая! И не только тебе. - Прекрасное лицо Ноэль Белфор обернулось к Гэрриет. - У меня есть кое-что даже для твоей няни.

Гэрриет подняла голову и чуть не вскрикнула. В двух шагах от нее, стройный и элегантный, как всегда, стоял Саймон. На нем была черная соболья шуба и темные очки.

- Привет, Гэрриет, - сказал он.

- Саймон? О Боже! - прошептала она. - Откуда ты здесь?

Она машинально коснулась рукой своей щеки.

И тут Шатти пронзительно взвизгнула:

- Смотрите, смотрите, у Гэрриет вся щека в крови!

Оглядев себя, Гэрриет поняла, что кровь течет у нее из руки. Потом чьи-то испуганные лица поплыли перед ней по кругу, и она потеряла сознание.

***

Было темно и душно, кровь пульсировала в Гэрриет толчками, в ушах гудели знакомые голоса.

Испуганный всхлип Шатти:

- Она не умирает? Нет? Нет?

Голос Ноэль с металлическими нотками раздражения:

- Господи, нет, конечно. Это просто обморок.

Голос Кори, громкий и резкий от волнения:

- Да расступитесь же наконец! Не видите, ей нечем дышать!

Еще один голос - бархатистый, медлительный. Неужели Саймон?

- Все, малышка. Теперь все будет хорошо, я же с тобой.

Потом черная туча снова заклубилась и поглотила ее, потом начала медленно рассеиваться, и наконец, открыв глаза, она увидела склоненное над ней лицо, бледное в обрамлении собольего воротника, - лицо, которое являлось ей в снах и пропадало в кошмарах.

- Саймон, - с трудом разлепив губы, пролепетала она. - Это правда ты?

- Привет, детка. Это я. Но не разговаривай, тебе сейчас нельзя.

- Ты не сон?

Он улыбался, но его глаза блестели, словно от слез.

- Я не сон. Вот, потрогай. - Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она повернулась, чтобы поцеловать его руку, но он сказал:

- Лежи тихо, не дергайся.

- Где я?

- Во врачебном пункте. Какой-то старый педик - наверное, самый главный здешний врач - уже перебинтовал тебе руку. Ты порезала ее о стекло часов, которые были у тебя в кармане, - наверное, слишком сильно сжала их от неожиданности, когда увидела меня. Мне, честно говоря, приятно, что я до сих пор так на тебя действую.

Кажется, что-то тут было не так, но Гэрриет в своем полубессознательном состоянии не могла сообразить что.

- Где Кори? Где дети и вообще все?.

- Хватит волноваться обо всех, - прервал ее он.

- Саймон, какой ты красивый, - пробормотала она, и он тут же расплылся в довольной улыбке.

Намочив тонкий носовой платок в кружке с водой, он начал бережно вытирать кровь с ее щеки. От платка пахло лавандой.

- Когда ты немного придешь в себя, я отвезу тебя в больницу - там тебе наложат швы.

Гэрриет проследила за тем, как он закурил сигарету и вставил ее в синий мундштук.

- Саймон, это Ноэль заставила тебя сюда приехать?

На его лице появилось обиженное выражение.

- Думаешь, я такая скотина? Вскоре после того, как я видел тебя последний раз, мы с Борзой окончательно разошлись, с тех пор я пытался тебя разыскать. Никто ничего толком не мог сказать - ни Тео, ни твоя бывшая хозяйка, ни даже родители. Про ребенка я вообще узнал только сегодня утром, когда мне позвонила Ноэль. До сих пор не могу прийти в себя: то радуюсь, что ты наконец-то нашлась, то пытаюсь представить, сколько тебе пришлось за это время пережить, и сам прихожу в ужас. Он взял ее за обе руки.

- С сегодняшнего дня я принимаю все решения за нас обоих, и я уже решил, что никуда тебя не отпущу.

Тут дверь отворилась, и в комнату вошел Кори. Гэрриет вырвала у Саймона руки и тут же обругала себя за это.

Кори был в старенькой дубленке, наброшенной прямо на полосатую розовую с серым рубаху. На пороге ему пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку.

- Ну, как дела?

Как сдержанно и прохладно, особенно после щедрой нежности Саймона.

Она попыталась сесть.

- Все хорошо. Извини, что с часами так получилось.

- За часы можешь не беспокоиться, в них надо только заменить стекло.

- Я рада, что ты выиграл забег.

На его губах мелькнула улыбка.

- Да, мы с Пифией неплохо прошли. Отлежись немного, чуть попозже я отвезу тебя в больницу.

- Я сам отвезу ее в больницу, - медлительно, словно лениво проговорил Саймон и стряхнул пепел с сигареты на пол, к ногам Кори. В этом жесте сквозило что-то дерзкое и презрительное. - Ну а после хотелось бы заехать к вам домой. Я горю желанием увидеть своего сына.