Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна

— Ну, а собаки как же того не почуяли?

— А оборотень мог простой свинячьей кровью обмазаться, вот они и гнали его, как обычного кабана, — ответил и на это Ворон. И тут же замах рукой: — Нет, не подумайте, это не я так решил, а тоже ваш Тигр.

— Ну, дела… надо думать, кто ж у нас при дворе такой умный, что такое придумать смог и главное устроить, — протянул задумчиво Архимаг.

И тут в дверь постучали.

— Нельзя! — рявкнул он в ту сторону, — Это Катенар вернулся, наверное. Давай Птица, лети домой и скажи Таю, что мы со всем согласны. Пока будем действовать по его плану, а там посмотрим… А тебя завтра к ночи ждем опять здесь, — свернул разговор Владиус и тоже направился к окну, которое уже открывал Ворон.

Вот, все и разъяснилось, и можно вздохнуть полной грудью. Кай расслаблено откинулся на спинку своего кресла. Птица к тому моменту уже выпорхнула в окно, и Владиус закрывал за ней створки. В дверь опять постучали и голос Катенара напряженно произнес:

— Ваше величество, у вас там все в порядке?

— Заходи Волк, — разрешил ему Архимаг.

Тот вошел и втянул глубоко воздух, поведя носом в сторону окна. Вот же, придется его поставить в известность, пока ничего себе не надумал. Но в следующий раз проследить, чтоб никто из его ребят больше в этой комнате не появлялся.

— Владиус, расскажи ему, что здесь произошло, а мы с Беляной отправляемся спать. Что-то я устал сегодня… — что, собственно, и не было ложью, поскольку неимоверное напряжение, державшее не только разум, но и тело короля в тисках весь день, сейчас схлынуло. И ему казалось теперь, что не только его ноги немощны, но и весь организм, как будто лишился костей.

Катенар напряженно посмотрел на него и вопросительно на Архимага, но Кай махнул рукой, давая понять, что более разговаривать не намерен.

А три часа спустя, лежа в кровати рядом с мирно посапывающей женщиной, Король ворочался с боку на бок и не мог все еще уснуть. Та слабость, что пришла на смену напряжению, его уже не тревожила. Внутри осталась только испытываемая радость от осознания, что брат жив, и некоторая, понятно, тревожность. Но не болезненная, что терзала его весь прошедший день, а скорее волнующая — хотелось какого-то действия, чтоб все не замирало вокруг.

Но замок спал. По крайней мере, так казалось. Поиски, что вели подчиненные Катенара, тот, после разговора с Архимагом, направил в сторону от земель Силвэйских. И обратившиеся оборотни прочесывали чащу, где-то по направлению к горам. А в самом замке было тихо, только приглушенный окрик часового: «— Смена стражи!», иногда долетал с крепостной стены.

Где-то в соседних покоях, возможно, еще рыдала Кайрина, но толстые стены гномьей кладки, в отличие от наборного оконного стекла, не позволяли услышать этого наверняка. Впрочем, пока, следуя плану Тайгара, ее оповещать о том, что Ройджен нашелся, не стали. Об этом особо просили Архимаг с Катенаром, все же пришедших в покои короля после краткой беседы между собой. И выпроводить их Кай не смог, пока не дал клятвенное обещание, что за круг тех людей, которые тайну уже знают, это знание не уйдет дальше.

Ну, дал — значит, дал, хотя сестрицу было жалко. Сам-то он не мог даже подумать, что она или ее муженек-душка причастны к этому кошмару. Сестра была его близнецом и всегда ощущалась им неотъемлемой частью… хотя он допускал, что большинство людей подобной связи просто не понимало. Так что, даже малая толика предположенья, что Кайя причастна к покушению на брата, никак не приживалась в его голове.

А супруг ее… этот любитель всего, что пошумнее и поярче, на показ кичащийся своей близостью к королевской Семье… Ну, тогда можно было считать, что такое дело мог провернуть кто угодно, потому как более легкомысленного человека Кай в своем окружении не встречал.

Хотя… подозревать в том же дядю и двоюродного деда… людей, на чьих достойных поступках он вырос, Кайрен тоже не мог. Ну, а белее дальние родственники, все равно не могли бы пробиться к трону, не уничтожив семьи всех вышеперечисленных. А значит, Тай был прав, когда предлагал молчать о местонахождении Роя при всех без исключения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Под эти мысли, припустившие уже, наверное, круг на пятый, король снова попытался изменить положение своего тела. Потому, как всегда бывает, когда за раздумьями не можешь уснуть, кажется, что подушка колом встала, нога затекла или одеяло сползло. Но в этот раз ему это сделать аккуратно не удалось и Беляна, лежащая рядом, тоже проснулась.

— Что случилось?! — подскочила и села она.

«— Вот, опять глаза перепуганные и губа дрожит, — расстроенно подумал Кай, — тяжело ей дался прошедший день…»

И погладил ее по плечу, притягивая опять на подушку:

— Спи, родная, спи спокойно. Просто мысли разные одолевают, — а сам стал выбираться из постели, кряхтя, — пойду у окна посижу. А ты спи, не волнуйся, теперь-то все будет точно хорошо, — и, спустив свои ноги, оперся на кресло. То едва слышно скрипнуло от его веса и послушное рукам покатило к ближайшему окну, поддерживая собой неловкое тело.

Да, он мог сам ходить. Если, конечно, можно было так назвать сей процесс подволакивающихся ног. И — да, кроме Владиуса, Беляны да старого Светла, слуги, что обихаживал его с детских зим, об этом никто не знал, даже сестра с братом. Почему? Да, наверное, потому, что само достижение было невесть, каким большим. А успеха добился Кай, благодаря упорству Архимага и терпению той же Беляны, когда уже взошел на трон и прочно на нем утвердился. Пройти даже десяток саженей самостоятельно с достойного вида тростью он все равно не мог. А показываться на людях, висящим вот, как сейчас на кресле, или поддерживаемым крепкими слугами… да уж лучше, как все привыкли — сидя и с должным окружением вокруг.

Но в своих покоях он ходил. Потихоньку, понемногу, испытывая боль, но все, равно получая удовольствие. И потому, во всех покоях короля, расположенных там, где он бывал: и во дворце, и в Лиллаке, и здесь — в Лесной Цитадели, везде вдоль стен и под окнами стояли скамьи, с обитыми мягким сиденьями.

Вот и сейчас, устроившись на одной такой, он укрыл покрывалом поработавшие на славу ноги и стал смотреть на улицу. Беляна, давно привыкшая к его таким ночным брождениям по комнате, проводила его взглядом до окна и опять улеглась. Раньше она вскакивала, пыталась поддержать, но он, тогда еще молодой и, не считая ног, здоровый, злился на нее, не дающую ему хоть немного почувствовать себя самостоятельным. Потому, спустя годы, она приучила себя оставаться там, где в этот момент находилась, когда у него возникало желание, вот, как сегодня, побродить. Ну, а ее настороженный следящий взгляд… пусть, он тоже привык его не замечать. Все равно эту трепетную женщину не переделаешь…

А за окном стояла ночь, глубокая в своей черноте, и даже легкие блики рогатой луны, мелькавшие сквозь проносящиеся тучи, почти не нарушали ее полной власти. Лишь чуть серебрились верхушки деревьев, казавшегося бескрайним Спасского леса, который колыхался за едва видимой стеной. Ветер, как часто бывает по осени, поднявшийся к ночи, тревожно гудел в дымоходах камина. А едва начавшая желтеть листва под его порывами раньше времени прощалась с родившими ее деревьями и пускалась в странствие, долетая и до окон замка.

Потому и Ворона, постукивающего в стекло, сразу не услышали. И пришлось ему долбать со всей дури и пугать впечатлительных женщин. От этого недавнего воспоминания Кай улыбнулся, и посмотрел на возлюбленную, опять уснувшую и раскинувшуюся сейчас вольно по всем подушкам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Счастье его и радость! Он так мечтал, наконец-таки, остаться с ней вдвоем! Обвенчаться, пусть тайно, но достойно — в храме Светлого, отдавая этим дань и его дару, и их многизимним чувствам, и самой женщине, оказавшейся не только красивой и нежной, но сильной и верной. Чтоб ни шумного двора, ни множества навязчивых людей, ни дел, которых не переделать. А чтоб только он и она, где-нибудь в тихом замке, чтоб река или озеро рядом, а до шумной столицы не один день пути. Да, еще книги и розы. И, возможно… Кай затаил дыхание, даже про себя боясь озвучить свою мечту полностью… пару сироток, которых они смогли бы взять на воспитание…