После нашего разрыва (ЛП) - Регнери Кэти

Вайолет продолжила говорить о группе гурманов, когда в Зак почувствовал себя неуютно. Он оглядел ресторан: белоснежные скатерти и сверкающая посуда, на официантов в белых перчатках и суетливых помощников. Дело было не в том, что такой ресторан был полностью вне поля зрения Зака, просто это было далеко за пределами его зоны комфорта.

Мужчина посмотрел назад на Вайолет, кивнул, когда она описывала цветочные композиции на швейцарском вечере фондю, и почувствовал первый настоящий всплеск неуверенности в возможной жизни с ней. Если это то, кем она была, что ей нужно было, сможет ли он научиться делать это частью и своей жизни тоже?

— А что еще... эм... что еще вы с Шепом делали ради веселья?

Сначала девушка удивилась, что он прервал ее, потом тепло улыбнулась ему.

— Ради веселья? О, я не знаю. Обычные вещи, я полагаю. Теннис и гольф летом, катание на лыжах зимой.

— Ты не любишь кататься на лыжах, — выпалил он.

— Я научилась это ценить, — тихо сказала она, в ее голосе слышалась оборона.

— Что еще? — строго спросил он.

В ее глазах появилась сталь.

— Мы посещали благотворительные мероприятия и открытия галерей. Шеп любил званые ужины, поэтому мы устраивали их каждый месяц.

— Пара званых ужинов в месяц? Хозяйкой была девушка, которая ела пиццу из коробки на полу в своей комнате общежития?

— Я научилась ценить и это, — ответила Вайолет, поджав губы.

— Что еще?

Она сделала глоток вина.

— Ничего.

— Да ладно тебе, Вайолет. Я просто пытаюсь понять, кто ты сейчас.

— Нет. Ты осуждаешь то, кто я сейчас.

— Говорит цыпочка, которая морщится каждый раз, когда смотрит на мои татуировки.

Она пожала плечами.

— Так к чему ты клонишь, Зак? Мы изменились. А чего ты ожидал? Прошло уже десять лет.

— Девять. Сколько из этих вещей, которые ты «научилась ценить», ты действительно любишь делать?

— Все, — прорычала девушка. — Теперь я просто мелкая пригородная яппи.

— Ты ведешь себя неразумно.

— Неужели? Ты заставляешь меня защищаться. Да, я люблю изысканную кухню, Зак. Это вкусно. Нет, я не влюблена в лыжный спорт, но я научилась терпеть вещи в своей жизни, даже если мне было не очень комфортно. Я бросила себе вызов, чтобы примирить симпатии и интересы кого-то, о ком я заботилась!

Зак уставился на ее сердитое лицо, ее слова обжигали его сердце, когда он понял, каким засранцем был. Она не хотела идти на концерт хэви-метал, но тот же самый открытый дух, который побудил ее научиться кататься на лыжах и устраивать роскошные званые ужины, проложил путь для нее, чтобы присоединиться к нему сегодня вечером. И он нападал на нее за это.

Мужчина протянул руку через стол и обхватил своими пальцами ее.

— Прости, — прошептал он, прижимая ее руку к своим губам.

В ее глазах читалось замешательство, и ему хотелось чтобы у него были лучшие ответы, чтобы сделать их путь более гладким, их переход от раздельно к вместе более органичному.

Девушка вздохнула.

— Мне не все нравилось.

— Что тебе не нравилось?

— Это ощущается предательством, говорить о нем в таком тоне.

— Мы не говорим о нем. Мы говорим о тебе, — прошептал Зак, напротив ее кожи. — Ты можешь мне рассказать что угодно, Вайли.

— Благотворительные мероприятия, особенно обеды, продолжаются слишком долго, и нет, я никогда не любила каникулы для лыжного спорта. Большую часть времени я проводила одна в домике, свернувшись калачиком с горячим какао и журналом, — Вайолет закусила нижнюю губу, уставившись на стол. Когда снова заговорила, ее голос был очень мягким. — Он даже не читал мою книгу. И... и он считал мои стихи глупостью. Пустой тратой времени.

Зак стиснул зубы, пытаясь контролировать эмоции, вызванные ее признанием. Если бы Шеп Смолли был еще жив, Зак хотел бы выследить его и ударить кулаком по его самодовольному лицу. Глупости? Пустая трата времени? Неудивительно, что она не верила в свой огромный талант. Проклят Шеп Смолли, за то, что сделал это с ней. Проклят я, что толкнул ее в его объятия. Он крепче сжал ее руку, снова поцеловал, и девушка посмотрела на него блестящими глазами. Зак смотрел прямо на них.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ненавижу благотворительные мероприятия, — сказал он. — Я никогда не учился кататься на лыжах. Мне понравилась твоя книга. И твои стихи пронзают мою душу.

Никто из них не заметил, что Жак принес первое блюдо и снова наполнил их бокалы.

*** 

Зак открыл дверцу машины на стоянке, и Вайолет взяла его за руку, улыбнувшись ему, чего даже не почувствовала. Она пожалела, что не проверила, во что был одет Зак, и не выбрала что-нибудь более подходящее для себя. Или, по крайней мере, использовала свою самую темную подводку и принесла черную толстовку, чтобы накинуть поверх своей шелковой блузки. Со всеми пирсингами, татуировками и футболками с постерами рок-групп, на шумных посетителей, приближающихся к дверям арены, Вайолет выглядела как белая ворона, а это всего лишь была парковка, ради бога.

Она видела волнение на лице Зака. Мужчина начал нервничать, когда ужин затянулся, и Вайолет, наконец, попросила Жака сообщить месье Леонарду, что им нужно было отправляться на концерт. Шеф-повар упаковал два ломтика тартататен с карамелизированными яблоками, с явным желанием, чтобы она и Зак снова вернулись на более неторопливый ужин в ближайшее время. В этот момент Зак бросил на нее взгляд, который она прекрасно прочла: два часа были столь же неторопливым обедом, которые она могла провести с ним.

Девушка вздохнула, не обращая внимания на легкий дождь, который моросил вокруг них, и обошла выбоину на стоянке возле Мюзик-Холла портового города.

— Итак, сколько концертов ты посетила? — спросил Зак, притягивая ее ближе, когда они вместе пересекли оживленную парковку.

— О, эм, два.

Зак остановился как вкопанный.

— Два?

— Да. Однажды я ходила на «Simon and Garfunkel» в Ньюарке, и еще, Шеп отправил меня с Софи в Мохеган на «Jason Mraz». На мой день рождения. Шепу больше нравились симфонии.

— Вайли. Ты никогда не была на рок-концерте? Как такое возможно?

— Ты лучше всех знаешь, какая музыка мне нравится.

— Ладно. Предупреждаю. Хэви-метал будет громким. Экстремально громким. Что могут стучать зубы, и казаться, что внутри твоего тела гремит раскат грома, — свободной рукой он полез в карман и вытащил оттуда маленький пластиковый пакет. — Тебе это понадобится.

— Хорошо.

Вайолет взяла у него мешочек, подняла его, чтобы посмотреть на две ярко-желтые беруши, затем сунула его в карман, тронутая его заботой.

— Возможно, впереди есть мош пит (прим.: образованный толпой круг перед сценой на рок-концертах), но мы будем на семнадцатом ряду, и мы собираемся избежать этого любой ценой.

Хотя Вайолет и раньше слышала термин «мош пит», она понятия не имела, что это такое.

— Хорошо. Никакого мош пита.

— Люди вокруг тебя, вероятно, будут биться головами. Просто кивать взад вперед под музыку, — он продемонстрировал ей, и она подумала, что это выглядело смешно и бессмысленно, но она не поделилась этим наблюдением. Все обычно тоже проходят через шоу, и в воздухе много кулаков. Знаешь, ребята, устраивающие наполеоновские бои, отшибленные. Это ничего не значит. Это просто энергия.

— Ла-адно.

Она знала, что ее глаза, должно быть, были похожи на два больших блюдца, но ничего не могла с собой поделать. Девушка чувствовала, что Зак готовил ее к битве, и она совсем не была уверена, что готова.

— Когда мы войдем, тебя обыщут, но помни, это для безопасности каждого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О, хорошо.

Мужчина взял ее за другую руку и улыбнулся.

— Иногда в шоу используют пиротехнику. Она может стать смехотворно горячей и ощущаться очень реальной, если ты слишком близко, но она регулируется очень тщательно для безопасности, и это все... показушно. Ладно?

— Угу.