Залог страсти - Бертрис Смолл

Она окинула сестру строгим взглядом.

– О, не отсылайте меня в Рэт, – взмолилась Агнес. – Я этого не вынесу! Там так тоскливо, и родители немедленно начнут искать мне подходящего мужа. Робби не выберет себе жену, пока все мы не выйдем замуж, а па хочет поскорее получить нового наследника для Рэта.

– Ну…

Анабелла притворилась, что раздумывает.

– Отошлите это неугомонную болтушку, – лукаво посоветовал Мэтью.

– О! Ты! – с бешенством прошипела Агнес. – Ты говоришь это мне назло! Чтобы вывести меня из себя!

– Пожалуйста, скажи, что мне это удалось, – поддел он.

– Почему ты вечно говоришь гадости, когда я вижу, что предпочел бы меня поцеловать? – издевалась Агнес. – Так сильно хочешь?

Мэтью залился краской. Интуиция ее не обманула, хотя он не собирался в этом признаваться. Что, если он поцелует ее, а она посмеется над ним, как сейчас?

– Ты недостаточно взрослая для поцелуев, – хмыкнул он.

– Ха! – не уступала Агнес. – В декабре мне будет шестнадцать!

– Довольно, – тихо велела Анабелла. – Веди себя прилично, Агги. И можешь остаться в Дуне. Мэтью, перестань ее дразнить! Моя сестра не слишком молода для поцелуев, зато ты достаточно стар, чтобы задевать ее подобным образом!

Наблюдая, как мягко она журит строптивую парочку, Ангус ухмыльнулся. Что за удивительная женщина его Анабелла!

Октябрь миновал, и охота на дичь закончилась. Пришел ноябрь, когда резали свиней на зиму, почти всех, если не считать нескольких. В декабре отпраздновали шестнадцатый день рождения Агнес. Было это в праздник Святого Николая, который пришелся на шестой день месяца.

Мэтью отвел именинницу в темный уголок и наградил первым поцелуем. Она удивила его, ответив на поцелуй.

Пришел январь, а за ним короткий месяц февраль.

В конце февраля Босуэлл ненадолго появился в Дуне. Закрывшись с Ангусом в личной комнате графа, он без обиняков сказал:

– Ты должен узнать первым. Дарнли мертв. Убит. Найдутся такие, которые возлагают вину на меня, но клянусь, что не делал этого.

– Ты знаешь того, кто это сделал? – спросил Ангус, наливая в чаши собственного виски и протягивая одну Босуэллу. – И как?

– Подозреваю, это дело рук Морея и Мейтланда. Единокровный брат королевы, как всегда, исчез, перед тем как это случилось: верный знак, что у него рыльце в пушку, – сухо сообщил Джеймс Хепберн. – Королева отправилась на свадьбу одной из фрейлин. Я тоже там был. Ранее мы навестили Дарнли, поскольку она отказывается жить с ним в одном доме, а он болен. Он поселился в доме в Керк о’Филде. Кто-то принес в подвал бочонки с порохом и поднял на воздух дом. Дарнли и его слугу нашли в саду. У слуги было перерезано горло, и, похоже, кто-то удушил Дарнли, когда тот пытался бежать.

– Иисусе! – воскликнул Ангус. – А королева?

– Потрясена, опечалена и не подозревает, что убийство Дарнли можно обернуть против нее. Поскольку теперь есть наследник мужского пола, решено низложить королеву. Но это им не удастся, пока я буду ее защищать, а я буду это делать, пока жив.

– А принц?

– Она приставила к нему Джона Эрскина, графа Мар. Они живут в Стерлинге. Враги ничего ему не сделают. Они стремятся избавиться именно от Марии.

– Прежде всего, Джеймс, ты должен защитить себя, – посоветовал граф. – Если тебя впутают в судебные разбирательства, ты помочь ей не сможешь. Мейтланд, при всех своих качествах хорошего слуги, будет единственным доверенным лицом королевы, как Сесил для Елизаветы. Он достаточно умен, чтобы справиться с Мореем, но ты – дело другое. Ты в нее влюблен, а наша королева не обладает способностями Елизаветы Тюдор к выживанию. Она живет сердцем и слишком доверяет людям.

Джеймс Хепберн виновато вспыхнул, потому что в самом деле любил ее. Любил с той минуты, как встретил при французском дворе много лет назад. Но Хепберн никогда не будет считаться достойным Марии Стюарт. Пусть он влюблен, но глупцом его никто не считал.

– Я должен защитить ее, – повторил он. – Моя честь не позволяет мне сделать иначе.

– В таком случае убедись сначала, что они обвинят в убийстве кого-то другого. Что бы ни случилось, я твой друг и союзник, – спокойно сказал граф Дун. – И ты не покинешь королеву. А я не покину вас обоих. Буду верен.

Босуэлл проглотил остаток виски, чтобы овладеть собой.

– Я очень тебе благодарен, Ангус, тем более что знаю, как Фергюссоны стараются сохранить свою анонимность.

– Пришлешь ко мне гонца и сообщишь, что происходит. Я должен быть готов к событиям, – велел Ангус.

Босуэлл кивнул и, взяв свежего коня, поскакал в Эдинбург.

– Что он хотел? – спросил Мэтью.

Ангус покачал головой:

– Ничего. Приехал сообщить, что Дарнли убит.

– Это его рук дело?

– Нет.

– И ты ему веришь?

– Я знаю Джеймса Хепберна едва ли не с детства. Способен он на убийство? Да. Многие хотят свалить вину на него, поскольку он лучшая защита королевы.

– Нам не следовало бы впутываться в эти дела, – заметил Мэтью.

– Согласен, – кивнул Ангус. – Но Джеймс Хепберн – мой друг. Помни это, младший брат. Я не так легко дарю свою дружбу, но всеми силами буду защищать и Дун.

Анабелла соглашалась и с мужем, и с Мэтью. Близких друзей не предают, но Дун нельзя подвергать опасности. Она счастлива быть ничем не примечательной женщиной, вышедшей замуж за ничем не примечательного приграничного лэрда. Она видела, что могут сделать власть и желание власти, в тот вечер, когда стала свидетельницей убийства Давида Риччо.

Анабелла горячо сочувствовала королеве. Очень немногие женщины обладали силой характера или были способны править страной, которую разрывали распри алчных лордов и их семей.

Кузина королевы, Елизавета Тюдор, с детства хорошо усвоила науку выживания. А вот Марию нежили и баловали. Она была достаточно мудра, чтобы по возвращении в Шотландию искать доброго совета у Джеймса Стюарта, своего единокровного брата, которого наградила титулом графа Морея, и у Уильяма Мейтланда, которого сделала первым министром. Но когда ее желания пошли вразрез с их советами, не приходилось ждать ничего хорошего. Анабелла гадала, с какими бедами столкнется Мария Стюарт. Бедами, которые в конце концов приведут ее к падению. Только время даст ответ на этот вопрос.

Глава 9

Верный слову, Джеймс Хепберн старался сообщать Ангусу обо всем, что происходило в Эдинбурге и было связано с убийством Дарнли. Хотя Мария так и не короновала его, все же позволила называть себя королем. Он был похоронен с королевскими почестями и по обычаям римских католиков в Холируде, в могиле рядом с королем Яковом V. Мария надела траурные одежды, но через несколько дней уехала из Эдинбурга, чтобы скорбеть у моря в одиночестве.