Проверка на прочность - Екатерина Береславцева

– Вчера? – он задумался, на лбу морщинка появилась. – Не помню, что вчера было.

– Я бы тоже не хотела этого помнить, – пробормотала я тихонько.

– Пожар помню. Тебя вот… не забыл. А что вчера делал – убей, из головы выскочило!

– Чай! – я звонко стукнула кружкой об пол. Другую кружку – с густым малиновым вареньем – поставила рядом. И сама уселась тут же. – Давай помогу.

– Я же сказал, варенье не буду!

– Будешь! – строгим мамочкиным голосом произнесла я. – Открывай рот!

– Но…

– Вот и умница, вот и молодец! – я ловко впихнула в него ложку и поднесла к губам чашку с чаем. Он замычал изумлённо, но отворачиваться не стал, выпил. А я что говорила? Мужчины – малые дети, и вести себя с ними нужно соответственно. А то – не буду!

– Ладно, силы появятся, я с тобой разберусь… – он опустил голову на свёрнутый калачиком кусок одеяла и притих.

– Конечно, разберёшься, – прошептала я и потихоньку поднялась. Пора и мне завтракать…

Глава 2

7 августа.

Сегодня ночью мне снился такой стыдный сон, что после пробуждения даже неловко было всем в глаза смотреть. Особенно Ему, как самому главному участнику ночных событий. Так и казалось, что он обо мне всё-всё понял, и от этого хотелось забиться куда-нибудь в уголок, чтобы про меня забыли. На самом деле у меня так бывает, иной раз приснится какая-нибудь гадость, а потом весь день ходишь под впечатлением, как будто на самом деле всё произошло.

Но ничего, недолго я мучилась. Стоило только на Стрелку запрыгнуть (запрыгнуть – это, конечно, я хорошо написала, скорее взгромоздиться с помощью Фёдора), как все печали тут же позабылись. Стрелка у меня – просто умничка! Мне кажется, так, как она, меня никто не понимает. Только папа. Но папа сейчас далеко… С тех пор, как он ушёл из дома, я совсем редко его вижу. Иногда мне кажется, что я его очень хорошо понимаю, с нашей мамой непросто жить, но чаще я на него злюсь. Ксюшка говорит, что одно из двух – или я скоро привыкну, или в конце концов повзрослею и пойму. А раньше, между прочим, замуж выходили в двенадцать – тринадцать лет! Вот к чему, спрашивается, я это написала? Моя рука сама пишет всякую чепуху, а всё потому, что Он на меня сейчас посмотрел! Розочка затащила Его к нам в комнату, показывает что-то в телефоне и хихикает, как дурочка. А он зачем-то на меня посмотрел. Вот мысли мои и съехали в сторону.

Я, пожалуй, о сегодняшнем дне потом напишу. Завтра. Я не могу сосредоточиться, когда он так смотрит. Или уже не смотрит? Глаза боюсь поднять, чтобы убедиться. А то увидит мой взгляд и ещё подумает, что я им интересуюсь! А я вовсе не интересуюсь, больно надо!

Ушёл! А мне писать совсем расхотелось… И девочки спать укладываются. Значит, надо свет выключать.

Спокойной ночи, Нинчонок-бельчонок! Сладких тебе снов!

12 августа.

Не писала уже несколько дней. Но не потому, что ничего не происходило, а наоборот! Столько эмоций за день накапливается, что потом даже жаль их на бумагу выливать. Хочется, чтобы они в сердце скапливались, бурлили, и будоражили меня постоянно. Хотя так не бывает, конечно.

Завтра у нас последний день. На лошадках мы поездили, на байдарках поплавали, даже чуть не утонули, страху натерпелись, ужас просто! Но все живы, и это главное. Алевтина Викторовна на завтрашний день предложила свободную программу, и все с радостью согласились. Мы с Тимошкой решили по лесу прогуляться. Тут недалеко, в северном направлении, есть просто сказочные места. Люся с Фёдором хотели к нам присоединиться, а потом передумали. У Люси спина разболелась, так что они в лагере отдыхать будут. Остальные тоже придумали себе занятия. А что будет делать Он, я не знаю. Не у Розочки же спрашивать? А перед Тимошкой я в долгу – он мне по-настоящему жизнь спас, когда мы тонули. Правда, сам он смеётся, когда я ему об этом говорю. Мол, ничего такого я не сделал. Но я-то знаю! А он, оказывается, сильный ого-го какой! Как он меня на берег тащил, тяжеленную, в набухшем от воды костюме, до сих пор помню. И никогда мне этого не забыть…

Спокойной ночи всем добрым людям!

13 августа

Как нас вывело к этому дому – непонятно. Кружило, кружило, голову закружило, а когда мы с Тимошей совсем уж отчаялись, вдруг бац – а перед нами избушка сказочная появилась. Мы в один голос ахнули и к ней помчались. Откуда только силы взялись, не знаю. Только что плелись, как два старичка, уставшие, испуганные – заблудились в лесу. И вдруг сразу камень с плеч и пятьдесят лет долой!

И даже контроль над эмоциями смогли взять – сразу вламываться в дом не посмели. Сначала в дверь постучали. Домик хоть и выглядит заброшенным, но мало ли, вдруг люди внутри есть? Неа, не оказалось. Никогошеньки! Это, конечно, не очень хорошо, но зато теперь крыша над нами есть, одну ночь вполне переночевать можно. А при дневном свете возвращаться на базу будет гораздо легче. Тимоша сказал, что про домик этот он знал, оказывается, Алевтина Викторовна ему говорила. Так что никто волноваться за нас не будет. Во-первых, мы вдвоём, а во-вторых, всё-таки жильё, не в открытом лесу ночевать!

А жильё ничего себе! Рога оленьи на стене, шкура вон валяется, настоящая, медвежья. И даже книги имеются. Ого, вижу альбом Сальвадора Дали, вот это да! Между прочим, это мамин любимый художник. И мой тоже! Хороший знак!

А ещё хорошо, что я тетрадку свою с собой прихватила, как чувствовала, что пригодится! Пишу, пока ещё хоть что-то видно, скоро стемнеет, тогда уж не до отчётов будет! Хотя Тимошка говорит, что в доме наверняка свечи должны быть. Пока он их ищет, я быстренько строчу – а вдруг не найдёт? А ещё есть хочется, но голод мне совсем не страшен. Я привыкла мало есть. Только за Тимофея переживаю. Он мужчина, ему надо много и калорийно питаться. Мясом, например. У меня папа без мяса совсем не может. А Тимошка, хоть и молодой мужчина, но вон какой сильный. Как ему без пищи обходиться? А может быть, в доме и съестное имеется? Вот сейчас допишу и пойду на подмогу. А про Костю мне почему-то совсем здесь не вспоминается. Вот, я даже имя его смогла написать.