Враг мой – друг мой - Сергей Самаров

И потому, расставшись с полковником, тоже куда-то спешащим, отец с сыном стали проявлять обычную осторожность разведчиков. Они не бросились сразу перебираться через железобетонный забор, а решили сначала осмотреться. Сидя в кустах, они наблюдали за территорией. Долго наблюдали. Но никого не заметили. Здесь, как казалось, спрятаться было негде. Только после этого Умар с Астамиром вышли к самому забору, и, не сговариваясь, каждый отыскал щель и постарался через нее прослушать, что с той стороны происходит. Конечно, по большому счету Умар мог бы и на одного сына положиться. Тот слышит, как муха по стеклу ползает... Но Умару тоже необходимо было действие, чтобы вернуть себя в нормальное состояние. По крайней мере, ему так казалось. Может быть, вместо действия стоило бы просто взять автомат в руки. Но автомата им никто не приготовил, даже одного на двоих.

– Тишина... – сказал Умар, самостоятельно делая вывод.

– Разговор где-то... Шепчутся, что ли... Или просто далеко... Ветер не оттуда... Сбоку поддувает, относит... Иначе, я услышал бы...

– Ветру я приказать не могу, – сказал Умар с некоторым сожалением. – На каком языке они говорят?

Астамир снова ухо к щели приложил. Минуту с небольшим слушал, и отец в это время не смел пошевелиться, чтобы не помешать сыну случайным звуком.

– Слов не могу разобрать... Разговор, как фон... Кажется, русский, но утверждать не буду...

– Что за забором? Не знаешь?

– Мы только мимо проезжали, когда на склад добирались... – сказал Астамир. – Из машины много не увидишь... Сейчас... Попробую вспомнить...

Когда-то Умар сам занимался с сыном. Их в десантуре не обучали способности к «задней памяти». Умар однажды услышал от капитана Макарова, отца, как оказалось, нынешнего майора Макарова, про активизацию «задней памяти». Оказывается, спецназ ГРУ учили этому. Умар заинтересовался и стал расспрашивать. Конечно, полноценных тренировок не получилось, потому что такие тренировки проводятся в спецназе со специалистом-психотерапевтом. Такого найти было негде. И Умар занимался самостоятельно и кое-чего все же достиг. А потом и сына учил. Сейчас Астамир именно так пытался вспомнить...

– Вспоминай...

Астамир сосредоточенно опустил голову и глаза закрыл.

– Мы проехали мимо КПП... Мовсар наклонился, чтобы на ворота посмотреть... Сказал, что хорошо бы по воротам как-нибудь в праздник из «РПГ-7» шарахнуть... Едем дальше... Поворот направо... Дорога вниз идет... Как в яму... Слева заросли... Кирпичный забор... Потом опять заросли... Справа... Справа только пригорок... Редкие кусты по пригорку, трава высокая... Поверху забор... Да, такой... Бетонный забор... Дальше дорога поднимается... К следующему углу забора... Но до него больше километра...

Астамир открыл глаза и на отца посмотрел.

– Где мы сейчас? – спросил Умар.

Астамир опять долго соображал.

– Мне кажется, что в самой середине спуска... Сразу за забором должна быть ямина и спуск к ней... Высокая трава, редкие кусты... Это помню... Может быть, чуть дальше середины... Спуск до самой дороги...

– А за дорогой?

– А за дорогой заросли...

– Откуда разговор слышишь? Далеко?

Астамир снова стал слушать, а отец опять замер.

– Теперь вообще не слышно. Мне кажется, из зарослей говорили, прямо напротив... Если ветер учесть, могли говорить чуть выше...

– Помоги...

Умар положил руки на верхний край забора. Астамир наклонился, подставляя спину, и тяжелая нога отца без стеснения на нее встала. Умар только едва-едва высунул из-за забора голову. И спрыгнул после пары минут наблюдения.

– И что? – поинтересовался сын.

– Ничего не видно... Но если не видно мне, то не видно и меня... Так?

– Не так... – Астамир не согласился. – Когда ночью по дороге едешь, село издалека видно. Оно светится и воздух над собой освещает... Как зарево... Батальон так же... Светлый фон... На забор забираешься, ты на светлом фоне...

– Согласен, – кивнул Умар. – Ночевать здесь будем?

– Идем... – сделал сын выбор.

В самом деле, ждать было нельзя. А разговор вообще мог ветер принести. Или померещиться. Ветер в ветках деревьев шумит, тоже иногда на разговор похоже. Ручей по дну ущелья бежит, тоже кажется – кто-то шепчет...

Первым забор преодолел Умар. Вернее, за верхний край они взялись одновременно, но Умар и ростом был выше, и физически сильнее, и подтянуться, чтобы перебросить через забор тело, ему было легче. Но и Астамир тут же оказался на той стороне.

Присели, стараясь стать как можно ниже, и стали осматриваться. Ничего опасного не заметили. Выпрямились настороженно, готовые к резкому рывку в случае опасности. Опасность себя никак не обнаружила. Если бы кто-то караулил их, уже начал бы стрелять, потому что прицелиться можно было трижды по три раза. И Умар двинулся первым...

И в это время ударили автоматные очереди – сразу три... Из тех самых зарослей, что были внизу, по другую сторону дороги.

Умар сначала услышал, как ударили пули в бетонный забор за спиной – стрелки были не самые, видимо, лучшие, потом увидел, как падает сын. Он даже бросился было к Астамиру, но его самого тут же ударила в бок пуля, а вторая задела руку и ударилась в забор. А потом что-то случилось с ногами, и они отказались держать его сильное тело. Астамир уже скатывался с пригорка, а следом за ним, все видя и понимая, желая задержаться, но не имея для этого сил, начал скатываться и сам Умар. Он катился долго, неимоверно долго, он катился целую вечность и при этом больной спиной ударился о какой-то камень, перекатился через него, с сожалением отмечая, что сейчас травму получить ему было бы совсем некстати, и не понимая еще, что это уже неважно...

Внизу, из-за неровности спуска, хотя наверху они стояли рядом, Умар от сына оказался метрах в пяти. Он хотел было встать, чтобы к тому месту, где Астамир лежал, подбежать, но встать почему-то не смог. И только тут понял, что ему прострелили обе ноги и помочь Астамиру он уже ничем не сможет... Это было концом... Вернее, началом конца... Но перед этим Умару хотелось все-таки узнать, кто же их подкараулил. Трое военных в камуфлированной форме вышли из зарослей... Они даже не прятались, потому, наверное, что знали об отсутствии оружия у беглецов. Двое двинулись к Умару, один пошел в сторону Астамира. Умар отчего-то резко ослабевшим зрением всматривался в подходящих людей. Нет, он ни секунды не сомневался в честности полковника Раскатова, он не думал, что полковник подставил его. Но он хотел знать, кто сидел в засаде...

Астамир почти не терял сознания. Он услышал очереди, хотел было присесть, чтобы пропустить пули над головой, но не успел... Пули ударили в забор за спиной, одна из них срикошетила и угодила Астамиру точно по затылку. Он упал и покатился. Но еще в непроизвольном и бесконтрольном движении по склону Астамир уже пришел в себя и пытался оценить ситуацию. У него, конечно, не было такого богатого боевого опыта, как у отца. Но всем, что знал, отец всегда старался делиться с младшим сыном, в котором видел продолжение самого себя. И потому Астамир, сам того не сознавая, был уже хорошо подготовленным бойцом. И присутствия духа не потерял. Он сразу ощутил, что не ранен, пуля только ударила по голове, но она уже потеряла свою кинетическую энергию и в голову не проникла. И пусть кровь ручьем за шиворот бежит... Это кровь только от рассечения кожи... Ну, ушиб еще может быть, даже сильный ушиб, но не больше...

Еще не докатившись до низу, где предстояло естественным образом остановиться в канаве у обочины дороги, Астамир уже начал принимать позу, удобную ему, и не забыл вытащить из рукава и зажать в руке единственное оружие, которое у него было, – Лонг Гиан. Даже в беспомощном падении он не собирался сдаваться без боя и к бою готовился.

Но канава, к счастью Астамира, в том месте, где он в нее угодил, оказалась в дополнение ко всему еще и глубокой. Настолько глубокой, что он легко сумел в ней перевернуться незаметно для постороннего взгляда, и змеей отползти в сторону, где рос большой и густой куст.

Беспокойство за отца, естественно, заставило его сначала отыскать взглядом Атагиева-старшего. И ради этого Астамир даже на риск пошел, излишне приподнявшись. И увидел-таки... Отец лежал, так и не свалившись у канаву, под самым склоном, уперевшись боком в камень и неестественно подвернув под себя ногу. И пытался голову поднять. То ли он отыскивал сына взглядом, то ли смотрел куда-то на дорогу. Да, смотрел на дорогу, на которую и Астамир посмотрел. С той стороны, из зарослей, к ним шли трое в военной форме, с автоматами. Но автомат в руках уже держал только один, высокий и сутулый. Он что-то сказал, распоряжаясь, а сам в сторону Астамира направился. Вернее, в ту сторону, где Астамир был минуту назад. Двое пошли к отцу. Они шли неестественно медленно, словно умышленно Астамира дразнили. И он мысленно подгонял их, старался заставить быстрее ноги переставлять... Сутулый шел медленнее всех. А двое других уже к отцу подходили. Только бы они не надумали сразу выстрелить... Только бы не решили сразу добить...