Темное сияние (СИ) - Сэнь Соня

— Знаешь, — прошептал он, слегка отстранившись, — это все, что мне нужно для счастья. Ты, море… Да к черту море, честно говоря. Лишь бы ты была рядом.

— Ты уверен? — Кассандра провела ладонью по его щеке, слегка колючей от свежей щетины.

— Абсолютно. Все мои мысли только о тебе, Кэс — еще с того момента, как я увидел тебя возле салона Флер. Меня тогда словно током шарахнуло. Я… я никогда никого не любил раньше. Ну, кроме родителей, но это другое…

«Любил». Если это не признание, то что же еще? Кассандра смотрела в карие глаза демона и пыталась понять, что чувствует к нему сама. Влечение, нежность, привязанность? Безусловно — хотя когда-то она бы ни за что не поверила, что способна испытывать подобные чувства сразу к двум мужчинам. Но если Теодор был ее темной запретной страстью, то Дар обещал ей будущее, полное любви и заботы…

— А мне хорошо с тобой, — совершенно искренне призналась ему она, и их губы встретились.

Они целовались, потеряв счет времени и ощущение окружающей реальности, но раздавшееся совсем рядом негромкое пофыркивание заставило их оторваться друг от друга и оглянуться на источник звука. Им (разумеется!) оказался Асмодей, стоящий у самой кромки воды и переминающийся с лапы на лапу. В его пронзительно-зеленых глазах ясно читалось неодобрение.

— Твой кот — тот еще ревнивец, — ухмыльнулся Дар. И добавил, обращаясь к уставившемуся на него животному: — Придется тебе смириться с конкуренцией, приятель!

— О, Модя — грозный соперник, — хихикнула Кассандра. — На твоем месте я бы теперь проверяла свою обувь, прежде чем сунуть туда ноги. Раз уж мы будем жить все вместе…

— Ничего, разберемся. — И демон притянул ее к себе для очередного долгого поцелуя.

Кассандре было хорошо рядом с ним, и все же, когда он вернул их с Асмодеем в ее квартиру, она не стала предлагать ему остаться. Впрочем, и Дар на этом не настаивал, будто понимая, что не стоит торопить события. Лишь крепко обнял ее на прощание, зарывшись лицом в ее волосы.

— Ты пахнешь морем, — тихонько фыркнул он ей на ухо.

— Спасибо за незабываемое путешествие, — так же негромко отозвалась Кассандра. — Мне понравилось.

— Скоро весь мир будет наш. Всего шесть дней, и мы исчезнем из Руннса… А пока будь очень осторожна. Ладно, Кэс?

— Конечно. И ты тоже.

— Чуть что — звони, — строго напутствовал ее демон, прежде чем исчезнуть прямо из ее прихожей.

Кассандра поежилась — никак она не могла привыкнуть к этим его трюкам. Коснулась кончиками пальцев своих губ, разгоряченных тропическим солнцем и поцелуями Дара, и непроизвольно улыбнулась. Она знала, что еще нескоро забудет Теодора (если это вообще возможно), но любовь казалась ей лучшим доктором, чем время — а Дар ее по-настоящему любил. И то, что она чувствовала к нему, однажды вполне может вырасти в нечто большее, способное, со слов Артура Нуаре, принести ей счастье и покой…

«Если и есть на этой Земле мужчина, с которым мне стоит связать свою жизнь, — с легкой горечью подумала Кассандра, — то это явно не Теодор Хаммер…»

* * *

Все вышло так, как и говорил Артур: тем вечером, когда Риннон отбыла куда-то по своим делам, Гидра открыла им ворота и впустила внутрь, после чего с выражением легкого недоумения на лице сама покинула дом. Накануне Артуру удалось подстеречь ее на пустынной улице и внушить ей все, что ему было нужно; к счастью, это оказалось не слишком трудно. Теперь же ему и его неизменной команде — Саламандре, Всполоху и Блу — предстояло справиться лишь с оставшимся в доме Танком, единственной серьезной преградой на их пути к Проводнику.

Всполох, за считаные секунды оглядев весь дом, сообщил затаившимся в огромной кухне товарищам, что их цель, по всей видимости, находится в подвале. И, скорее всего, где-то там же околачивается и Танк. Оставив Саламандру следить за входной дверью, они осторожно двинулись вглубь коридора, погруженного в тишину и полутьму. На этот раз Артур захватил с собой оружие, свой старый добрый «Глок 17», который долгое время лежал без дела — демоны предпочитали сражаться при помощи своей силы, что в большинстве случаев было вполне разумно. Нуаре, старавшийся придерживаться проповедуемых им принципов пацифизма, надеялся, что и сегодня пистолет ему не понадобится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через пару минут перед ними возникла массивная стальная дверь подвала, наводящая на мысли, что Проводника здесь держат в качестве пленника. Дверь запиралась на замок и дополнительно была снабжена засовом, сейчас отодвинутым.

— Танк внутри, — прошептал, взглядом указав на засов, Всполох. Артур согласно кивнул.

— Приготовьтесь, — так же негромко велел он демонам. — Когда дверь откроется, дайте ему выйти и повернуться к нам спиной — затем ты, Блу, выруби его.

Девушка криво усмехнулась, приняв выжидательную позу. Глаза ее заволокло тьмой — точно шторы упали на окна — и в лица ее спутников отчетливо дохнуло холодом, как из открытого холодильника.

Ждать пришлось недолго: минут через пять дверь натужно скрипнула и распахнулась, выпуская наружу хмурого верзилу с уставленным какой-то посудой подносом в одной руке и связкой ключей — в другой. Не замечая незваных гостей, укрывшихся за выступом коридора, он повернулся к двери, намереваясь запереть замок, и тут за его спиной бесшумно выросла Блу, смотрящаяся рядом с ним хрупким ребенком. Вскинула руки, вокруг которых уже завихрялась водяная взвесь, но Танк, почуяв ее присутствие, с поразительной для своего телосложения ловкостью развернулся и отскочил в сторону, одновременно швырнув в девушку поднос.

Блу попыталась уклониться, но поднос таки задел ее голову, не причинив ей, впрочем, особого вреда. В ту же секунду позади Танка появился Всполох с ножом в руке, но нанести удар не успел — верзила, даже не оглянувшись на него, закинул руку себе за плечо, сгреб парня и играючи перекинул его вперед, используя, точно живой щит. Выпущенные демоницей ледяные стрелы утыкали его грудь, словно иголки — игольницу, прежде чем она сообразила, кто именно стал ее мишенью.

Артур, не дожидаясь итога схватки, проскользнул мимо сцепившихся демонов в подвал, и вслед ему полетел пронзительный, полный ярости и отчаяния вопль Блу. Ответом ему было звериное рычание Танка, сменившееся приглушенным шумом драки; похоже, эти двое схватились там не на жизнь, а на смерть.

Нуаре и ухом не повел. Торопливо спустился по широкой лестнице и ступил на бетонный пол, обшаривая взглядом просторное, скупо освещенное помещение.

Проводник обнаружился сидящим на подпирающем стену диване — испуганный светловолосый мальчишка, с виду даже младше его дочери. При виде ворвавшегося в подвал незнакомца он неуверенно поднялся на ноги, но Артур не стал тратить времени на разговоры и объяснения, с ходу всадив в него пару пуль. С досадой отметил, что промахнулся мимо сердца и снова вскинул руку, целясь в оседающего Проводника — но в ужасе выронил пистолет, увидев перед собой вместо паренька Кристину. Кровь заливала ее белую футболку, сочилась сквозь прижатые к ранам пальцы, и спустя мгновение девушка, потеряв сознание, рухнула на диван.

— Крис… Кристина! — от потрясения Артур окаменел, а когда все же сумел сделать шаг вперед, на его затылок обрушился страшной силы удар, заставивший померкнуть свет перед его глазами. Уже падая на пол, демон успел разглядеть, что лицо лежащей перед ним дочери дрожит, расплываясь и принимая черты Проводника, а потом тьма окончательно поглотила Нуаре.

Глава 18. В западне

— Флер? — Дар прижал телефон к уху, ощутив легкое беспокойство еще до того, как расслышал напряженное дыхание подруги. — Что-то случилось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да. У меня… неприятности, — ее голос звучал подавленно. — Можешь «прыгнуть» ко мне прямо сейчас?

— Дай мне пять минут — я не одет, — ответил он, стягивая полотенце со своих бедер; звонок Флер застал его выходящим из душа.

— Жду тебя в салоне.

Надев чистые джинсы и одну из своих черных «рокерских» футболок, Дар наскоро высушил волосы, которые тут же встали торчком, и, перед тем как телепортироваться в тату-салон Флер, остановился у окна, за которым один за другим зажигал огни готовящийся к ночи город. В отличие от Кассандры, он не особенно полагался на свою интуицию, но сейчас в нем нарастало смутное чувство тревоги.