Тайник - Тоби Болл

— Ты шутишь?

— Нет, не шучу. Точно он. Я продолжал идти, пока не наткнулся на Берналя. Он был в панике. Это ведь сразу ясно, сами знаете.

Смит заискивающе взглянул на мэра в надежде получить подтверждение. Генри молча кивнул.

— Я подошел достаточно близко, чтобы он мог увидеть мое лицо и узнать. Ну, он посмотрел на меня, отшатнулся и сиганул с моста. Просто перекинулся через перила — и все.

Смит замолчал и посмотрел на Генри. Тот потер руками щеки.

— О чем они говорили?

— Я же сказал, что не слышал.

— А сам ты что думаешь?

— Господи, мэр, да я понятия не имею. Они могли говорить о чем угодно.

— Педжа, а ты зачем пришел? Чтобы я не убил Смита на месте?

Педжа нервно рассмеялся:

— Нет, сэр. Мы просто подумали, что у вас будут какие-то распоряжения.

Генри вздохнул.

— Где сейчас Фрингс?

Педжа и Смит переглянулись.

— Мы точно не знаем, — ответил помощник. — Наверно, пошел на квартиру Норы Аспен.

— Наверно, — передразнил его Генри. — Слушай меня. Утром первым делом доставишь мне Ферала. Он-то уж не завалит дело, как некоторые.

После того как подручные ушли, Генри еще какое-то время не поднимался с кресла. Встреча Берналя с Фрингсом не предвещала ничего хорошего. Вопрос был только в том, насколько серьезными будут последствия. Завтра поляки подписывают контракт, и до этого момента все должно быть под контролем. А потом он лично займется Фрингсом. Возможно, придется немного поприжать его дамочку.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ДЕВЯТАЯ

Когда замерзший и промокший Фрингс добрался до квартиры Норы, он был еле жив от усталости. Обезболивающее и марихуана только усугубили изнеможение.

Нора так и не появилась. Поднимаясь по лестнице, Фрингс думал только о том, как бы поскорее рухнуть на кровать. Однако отсутствие Норы вызвало внезапный прилив адреналина. Он впервые забеспокоился о ее судьбе. Увидев на столе записку, Фрингс вдруг осознал, что ей грозит опасность, а возможно, самое страшное уже произошло. На листке бумаги печатными буквами было написано:

МИСТЕР ФРИНГС, СООБЩАЕМ ВАМ, ЧТО НОРА АСПЕН НАХОДИТСЯ У НАС. ПРЕКРАТИТЕ СВОИ РАССЛЕДОВАНИЯ, ИЛИ ПОЛУЧИТЕ ЕЕ ПО ЧАСТЯМ. НАМ ИЗВЕСТЕН КАЖДЫЙ ВАШ ШАГ.

Фрингс потер глаза. Знаменитую певицу похитили и не выдвинули никаких условий освобождения. Выполнение их требований всего лишь означает, что она останется в живых. И требования эти весьма туманны. «Прекратите свои расследования». Это могло относиться к целому ряду дел, которыми он занимался. Одно репортер знал наверняка — за этим стоит Рыжий Генри.

Сидя за столом в кухне, Фрингс обдумывал, как поступить. Он не представлял, как освободить Нору, и это тревожило больше всего. Ведь не собираются же они держать ее вечно? Она знаменитость, исчезновение звезды заметит не только кучка родных и друзей. Достаточно ли того, что он прекратит свои расследования? Положив на стол локти, Фрингс подпер голову руками. Он страшно устал, губа болела, но голова работала как никогда четко. Нет никакой гарантии, что выполнение условия, предъявленного в записке, приведет к благополучному освобождению Норы. Скорее наоборот. Мэрские холуи могут не отпустить ее, опасаясь, что журналист продолжит раскапывать это дело, как только его женщина окажется на свободе. Единственное, чем можно было бы обеспечить ее безопасность, — иметь возможность торговаться, а для этого необходимо и дальше тянуть за ниточки, полученные от Берналя.

Дело не терпело отлагательств, и Фрингс, забыв о сне, стал просматривать бумаги, которые ему передал Берналь.

На первом листке было указано, как найти Отто Самуэльсона. Тот жил в городишке под названием Фрименс-Гэп, затерянном среди холмов в окрестностях Города. На остальных двенадцати страницах были финансовые отчеты с именами и цифрами, вписанными от руки. По словам Берналя, он скопировал их с оригинала. Фрингсу потребовалось несколько минут, чтобы разобраться. Речь шла о деньгах, которые каждые два месяца переводились группой частных лиц на четыре различных счета. На каждой странице было заглавие «План „Навахо“» с указанием месяца. Отчеты охватывали период с ноября 1932-го по октябрь 1933 года. Имена частных лиц, переводивших деньги, были теми же, что и в списке Паскиса: Самуэльсон, Граффенрейд, Смитсон, Эктон, Макэдам и другие. Деньги переводились на четыре счета, обозначенных как «Святой Марк», «Все Святые», «Святая Агнесса» и «Общий фонд». Ежемесячные платежи каждого были весьма внушительны — от восьмисот до полутора тысяч долларов. Суммы прямо-таки немыслимые. Откуда у этих людей такие деньги? Большая часть переводов направлялась в «Общий фонд». «Все Святые» и «Святой Марк» получали значительно меньше, а «Святой Агнессе» вообще перепадали крохи. Похоже, что распределение средств производилось исходя из определенного процента от общей ежемесячной суммы.

Здесь обнаруживались кое-какие зацепки. «Святой Марк» был сиротским приютом, а «Все Святые» — сумасшедшим домом. Фрингс это знал. Приют, послухам, находился в плачевном состоянии. Похоже, осужденные убийцы переводили деньги на благотворительные цели. Но почему? С какой целью? «Общий фонд» был вообще непонятной организацией, а ведь львиная доля средств направлялась именно туда. Но больше всего вопросов вызывали перечисляемые суммы. Каким образом у осужденных убийц могли оказаться такие большие деньги? Особенно в таком захолустье, как Фрименс-Гэп.

Берналь сказал, что эти бумаги и встреча с Самуэльсоном помогут ему получить полную картину. Однако трудно ожидать, что непосредственный участник аферы вдруг разоткровенничается на этот счет. С этими мыслями Фрингс пошел спать, поставив будильник на шесть утра. Часы показывали уже половину пятого.

ГЛАВА СЕМИДЕСЯТАЯ

На следующий день за Паскисом приглядывали уже другие надсмотрщики: один высокий, с крючковатым носом, другой — настоящий питбуль с горой мускулов и квадратной челюстью. Паскис опять завел разговор о суточных. Крючковатый Нос поначалу отнесся к этому без особого энтузиазма, но, услышав, что вчерашняя смена пошла архивариусу навстречу, смягчился и выдал деньги. Видимо, он счел, что прецедент освобождает его от ответственности.

Утром в пабе Костаса царило оживление — было шумно и многолюдно. Полицейские с увлечением обсуждали вчерашний боксерский матч. Питбуль здорово проигрался — Тино Хуарес побил парня, на которого он поставил.

— Вот уж не думал, что у этого мексикашки такие крепкие яйца, — жаловался он своему напарнику.

Тот сочувственно хмыкал.

Пока они говорили, Паскис сидел и размышлял. Полицейские притащили в архив столы и два аппарата, которые выглядели как гигантские пишущие машинки. Их главный сказал, что они привезут еще несколько таких машин, когда для них освободят место. Сегодня прибудут люди, которые начнут работать на этих машинах, и с этого дня начнется мучительная агония Подвала.

Когда Паскис закончил завтрак, полицейские все еще болтали, их еда так и осталась нетронутой.

— Пойду заплачу за завтрак, — бросил Паскис, вставая из-за стола.

Те согласно кивнули и стали смотреть, как Паскис идет к кассе.

— Доброе утро, мистер Паскис, — приветствовал его Ференц.

— Доброе утро. Они на нас смотрят? — спросил Паскис с вымученной улыбкой.

Сердце у него стучало от страха, но это лишь прибавляло ему решимости.

— Да, — улыбнулся Ференц.

— Я дам вам два чека. Будьте добры, наколите оба на штырек. Когда мы уйдем, возьмите тот, на котором я кое-что написал, и передайте Фрэнку Фрингсу из «Газеты».

Ференц с улыбкой кивнул:

— Я понял.

Паскис вручил ему две пятерки.

— Только дайте мне какую-нибудь сдачу, чтобы это правдоподобно выглядело.

Ференц продолжал улыбаться, но в глазах застыла тревога.

— Только не спорьте, пожалуйста, — попросил Паскис. — Не надо привлекать внимание.

Ференц вручил ему сдачу и наколол оба чека на штырь.

Прошлой ночью Паскис сочинил такое послание:

Дорогой мистер Фрингс.

Я нахожусь под арестом. За мной постоянно следят два человека. Они (вы понимаете, кого я имею в виду) уничтожают улики, содержащиеся в делах. Пишу вам, чтобы вы поняли причины событий, которые могут произойти. Они не в силах уничтожить прошлое, но могут отредактировать нашу память.

ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

Пул снова вернулся в Низину, удивляясь собственной настойчивости. Мокрый снег и пронизывающий ветер наперебой испытывали двустороннюю куртку. Ее подарил пожарник в знак благодарности за те деньги, которые он выиграл, ставя на Пула, когда тот был футболистом.

Сыщик шагал по заброшенным путям, пытаясь вспомнить, где вчера ему послышалось имя Каспера. Через двадцать минут район поисков сузился до трех складов, расположенных в двух кварталах. Пул остановился у крайнего из них, собираясь с духом, чтобы переступить порог. В конце концов стрелы ледяного дождя, вонзавшиеся ему в лицо, заставили его войти.