Грешный любовник - Джулия Росс

– Я не знаю! Я бы предпочла... да и не можете вы нанять женщину в качестве секретаря!

– А ты бы все-таки предпочла оставаться секретарем, а не любовницей? Проклятие! – бросил он беззлобно. – Как и всякий мужчина, я фантастически нетерпелив. Однако я по-прежнему нуждаюсь в твоих услугах, а ты по-прежнему должна мне крупную сумму. Так что можешь продолжать существовать в моем доме под личиной «Джорджа», если желаешь, а я пойду на риск, но при одном условии.

Несмотря на то что сердце ее отчаянно билось, она попыталась ответить ему в тон, так же легкомысленно:

– А именно?

– Предоставленная самой себе, ты выглядишь в мужском платье так, что не смогла бы провести и слепого нищего в Михайлов день. Если ты желаешь продолжать свой маскарад на публике, то мне волей-неволей придется научить тебя, как стать настоящим мужчиной.

– Как, сэр? После того как я так мужественно предавалась зимним развлечениям, я плохой мужчина? Да вы что! Леди Шарлотта пыталась затащить меня в постель!

Он разразился веселым смехом.

– Только потому, что была пьяна. – Он потер пальцами глаза. – К счастью, я пришел тебе на выручку.

Она принялась расхаживать взад-вперед, и тень ее заплясала по стенам. Опять она достигла всего, чего хотела. Ее пульс бился сильно и быстро. После того как она столько узнала от Ившира, ее желание вызывало ужас.

– По-моему, из меня и так вышел неплохой мальчик. Несмотря на мой недавний истерический обморок, я вовсе не подвержена чрезмерной женской чувствительности. Я не подведу вас.

Он окинул ее взглядом с ног до головы.

– Итак, ты не расплачешься на людях и не зальешься румянцем, услышав грубую шутку?

– Вопль, плач и скрежет зубовный вообще не в моем стиле. А вы полагали, что меня придется учить?

– Увы, тебя придется учить всему.

– А я-то думала, что у меня все отлично получается! Вы хотите начать прямо сейчас?

Глаза его так и сверкали – таинственно, весело.

– Завтра! Завтра! Мы начнем завтра, когда ты надежно скроешь свою внешность под своим уродливым париком и галстуком.

И он закрыл себе лицо подушкой, как если бы его душило горе или смех.

– Но для чего вам оставлять меня мужчиной?

– Право, мадам! Если вы и дальше будете расхаживать взад-вперед вблизи моей кровати, то вид ваших волос очень скоро совсем лишит меня мужества.

Она остановилась, словно вросла вдруг в ковер.

– Комплименты? Вы открыто заявляете, что желаете меня? – требовательно спросила она.

Дав откинул подушку и потянулся, раскинув руки в стороны. Черные волосы его взлохматились. Обрисовались длинные ноги под шлафроком. У Сильвии перехватило дыхание.

– Боже, конечно, нет! Влечение давно уже стало взаимным. Открыто заявлять о том, что я высоко ценю вас, излишне. Неужели вы еще не догадались, что мои приманки будут гораздо хитроумнее?

Горло у нее сдавило, она чуть не задохнулась. Руки ее бессильно повисли.

– Вы предупреждаете меня, – сумела она наконец выговорить, – что в процессе обучения тому, как стать настоящим мужчиной, меня ждут искусные силки?

– Нет, я собираюсь учить тебя в собственных целях. А смертоносные силки таятся в том, что ты женщина.

– Я не отрицаю, что я женщина, но сам факт отнюдь не делает меня уязвимой.

– Он делает тебя уязвимой.

Не найдясь что ответить, она направилась к выходу. Возле двери оглянулась.

– Вы говорите так уверенно, – упрекнула она. – Совершенно не понимаю почему.

– Уверенно? Абсолютно уверен я только в одном...

– В чем же?

– Что наш с тобой удел – экстаз вдвоем.

Щелкнула, отворяясь, щеколда, и Сильвия вышла в коридор. Лицо ее горело, кровь бежала как расплавленный металл. Она прижалась лбом к холодной стене.

Все у нее внутри сжималось от страха. Решимость ее того и гляди грозила рухнуть под напором желания – пронзительного даже сейчас, когда ей убедительно доказали, что Давенби развращен, лжив, двуличен. Она приняла на себя миссию уничтожить его. Теперь же она испытывала ужас, в котором не смогла признаться Ивширу и едва могла сейчас признаться самой себе.

«Я страшусь оказаться в его постели, потому что ласки развращенного подлеца могут оказаться невыносимо прекрасными».

Наследующий день Сильвия расхаживала по его кабинету. Блеклый свет меркнущего зимнего дня с трудом проникал сквозь разрисованные морозными узорами оконные стекла. Вчера она пролежала без сна до самого исхода ночи, а потом проспала допоздна. Дав отсутствовал. Он не вызывал ее и не предлагал научить, как стать настоящим мужчиной. Может, он избегал ее?

Только бы он не догадался, какую сердечную муку она терпела, слушая его заявления о том, что он ею заинтересовался! Не надо ему разбрасывать никакие приманки. Она уже очарована, уже подпала под дьявольское обаяние.

Хотя Ившир и раскрыл ей правду о нем, невероятная привлекательность Дава по-прежнему подавляла ее. Она относила свое чувство к нему как какой-то ужасный изъян ее характера, слабость, которую она твердо решила вырвать с корнем.

А вдруг вместо того, чтобы обнаружить подтверждение его вины, она найдет доказательства его невиновности? Нечто такое, что объясняло бы, почему ей так приятно его общество, невзирая на улики, предъявленные Ивширом? Какая трусливая мысль! Она видела улики, написанные его собственной рукой. С каких пор она не смеет посмотреть правде в глаза?

Обуреваемая тревожными мыслями, она вышла в коридор, рассеянно прислушиваясь, не раздастся ли звук его шагов.

Дойдя до окна в конце коридора, она вернулась назад, пытаясь составить какой-то план, понять, испытывая ужас от того, что интуиция все-таки может обманывать ее. Получалась какая-то бессмыслица. Ее шаги отбивали такт. Бес-смы-сли-ца. Бес-смы-сли-ца. Наверняка она что-то упустила. Она осмотрела все шкафы и ящики. От нее ничего не запирали, однако что-то же в этом доме спрятали. Но что?

Наконец она сдалась, вернулась в кабинет и стала расхаживать по нему, делая все те же восемь шагов от окна до камина.

Восемь шагов? .

Сердце ее отчаянно забилось. Просто на всякий случай она вернулась в коридор и снова посчитала шаги. Разница очевидна. Коридор длиннее, чем комната рядом. Возбужденная от пришедшей в голову мысли, она вновь ворвалась в кабинет Дава. Торцовые стены и коридора, и кабинета составляли части одной и той же внешней стены дома, значит, разница заключалась в стене с камином.

Она провела руками по панелям рядом с камином, нажимая и пробуя все подряд выпуклости резьбы. Странно, что она раньше ничего не заметила. За стеной должен находиться потайной шкаф. Однако сколько она ни нажимала, ничего не получалось: никакой замок не щелкнул, ни одна часть панели не сдвинулась. Ничего.