Мой чужой папа (СИ) - Коротаева Ольга

А вот теперь Ася побелела так, что я всерьёз забеспокоился, что она потеряет сознание.

Блять, я дурак! Совсем спятил. Зачем было вываливать всё это так жёстко и прямо? Будто в офисе объяснял, как нужно оформлять документы. Надо было подобрать другие слова, не бить в лоб… Надо было. Но иначе я не могу. Попросту это буду не я. Не тот босс, которого Ася знает, как Горыныча.

Ругая себя, я подхватил на руки покачнувшуюся от слабости женщину и отнёс на диван, рядом с которым стояло два огромных медведя. Уложил и, потирая ледяные ладони, попытался согреть их дыханием.

Да, надо было подождать, не говорить сразу. Но слово за слово, и я не смог удержать правду. Мне хотелось расставить все точки, заявить Асе о своём праве на ребёнка. И на неё.

— Разве это возможно? — пролепетала Ася.

— Не все такие чистые и верные, как ты, — горько усмехнулся я. — Мы оба были обмануты теми, кому доверяли, но я ни о чём не жалею. — Наклонился и поцеловал её в лоб. — Теперь у меня есть вы. Ты и Николай.

Может, она волнуется, что я буду отрицать отцовство? Нет, я чётко дал понять, что не отказываюсь от ответственности. Миша уже начал переделывать документы, и скоро у Николая будет правильное отчество!

Ася помотала головой и посмотрела пронзительно:

— Я… о другом. — Слова явно давались ей с трудом. — Как Боря мог… перенести сперму?

Я поморщился, не желая обсуждать эту мерзкую тему, но ответил:

— Не так и сложно. В складках кожи детородного органа. Моя жена даже ног после меня не задвигала, видимо. Вот моя сперма и попала на член твоего супруга. А он даже не потрудился принять душ перед тем, как исполнить свои обязанности с тобой после исполнения с Валей моих.

Стало горько, и я отодвинулся от Аси. Вспоминать о предательстве той, кому доверял три года, почему-то до сих пор было больно. Думаю, Асе не проще. А может, ещё хуже. Она молчала и упрямо избегала моего взгляда. Поджав подрагивающие губы, тяжело дышала.

Да, мне стоит дать ей немного свободы. Время подумать и принять решение. Я вглядывался в глаза Аси, надеясь, что она его уже приняла. Она же не откажется быть моей?

Через силу улыбнулся и неохотно посоветовал:

 — Тебе стоит подняться в спальню и выспаться, ты ещё слаба. Повезло, что хлороформ не дал осложнений, как у Зинаиды. Я поеду.... Извини, работы много накопилось.

Да, это правильно. Так и стоит поступить. Мне потребовалось время смириться, ей тоже надо. Пошёл к выходу и, желая услышать от неё хоть слово, на пороге обернулся. Может, всё же она меня остановит?

Не желая уходить, посмотрел пытливо и предпринял ещё попытку намекнуть, что я буду заботиться о них с малышом всегда.

— Кстати, этот паренёк, что привёз нас, поможет тебе с разводом. Да и со всем другим тоже к нему обращайся, я его нанял. Парень просто находка! Вызывать его можешь круглосуточно, телефон записан в блокноте, что лежит на столике.

Ася промолчала, и меня это расстроило. Даже немного разозлило. Молча смотрит на меня, будто только и ждёт, чтобы оставил наедине со своим горем. Но мы оба пострадали в этой ситуации!

“Ну скажи что-нибудь, задержи меня” — беззвучно молил я.

Взявшись за ручку, помедлил, всё ещё ожидая хоть какого-нибудь ответа от Аси, но она и сейчас промолчала. Я вздохнул: ей нужно время, чтобы всё осознать и принять.

А мне стоит быть терпеливым, ведь на женщину за последнее время свалилось столько горя и боли. Если ещё и я буду давить, Ася может и не выдержать.

Обернулся и с улыбкой пообещал:

— Я позвоню завтра.

Подождал ещё две секунды, но Ася и сейчас не предложила остаться. Тогда вышел из квартиры и аккуратно прикрыл дверь.

Попытался переключиться, чтобы не проявить слабость и не вернуться туда, откуда так не хотелось уходить.

Проверить безопасность! Это правильно.

Теперь, когда я настоял на замене команды охранников, посадил на освободившиеся места рекомендованных Виктором людей, я был уверен, что моей женщине больше ничего не угрожает. Но тревога за Асю, хотя я и не понимал причины волнения, не отпускала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 48

Ася

Едва двери закрылись, я сорвалась с места и побежала в туалет. Меня выворачивало наизнанку несколько раз, ноги не держали, и я упала прямо на кафель возле унитаза

Боже как это все мерзко! От одной мысли как был зачат ребенок, меня начинало вновь мутить.

Руки тряслись, а на лбу выступила испарина. Шатаясь, я добрела до раковины и умылась, хотя хотелось другого. Залезть под душ и долго-долго отмывать себя, до красноты тереть кожу губкой.

Борис просто извалял меня в этой грязи их измен. А Леонид? Он даже не прикоснулся ко мне! Так сухо все сказал, вывалил на меня все это и ушел. А быть может ему теперь противно прикасаться ко мне?

Я прикрыла глаза. Все вокруг кружилось и вертелось, а я летела в какую-то пропасть и нет ничего, на что я могла бы сейчас опереться, за что схватиться и почувствовать, что я не одна…

Николай еще слишком мал. Конечно, ради него я стану сильной и приму правильное решение, но сейчас в эту самую секунду так не хватает кого-то, кому не все равно, того, кто готов принять меня такой…грязной.

В прихожей зазвонил телефон, и я поспешила к нему. В голове была лишь одна мысль: пусть это будет Леонид! Пусть он вернется и скажет то, что мне необходимо сейчас услышать! Я хочу знать, что он чувствует ко мне, как сам отнесся к случившемуся, каким он видит наше будущее и есть ли оно у нас вообще?

Мне  нужна хоть какая-то опора, если ему не все равно, если происходящее между нами — настоящее, и я не обманываюсь.

Звонила мама. Я похлопала себя по щекам, приводя в чувство и ответила. После нескольких приветственных фраз и традиционного «как там самый лучший в мире внук», мама завела другой разговор.

— Мы с папой уже дни считаем до вашего приезда! Как же хочется увидеть Коленьку, зацеловать его пяточки и укусить за попку! На тех фото, что ты прислала он такой хорошенький, просто красавчик. Жаль, что цвет глазок изменится.

Я усмехнулась. Нет, не изменится. Он будет весь в отца — голубоглазый блондин. Только как все это рассказать родителям? И нужно ли им знать всю эту мерзость? Гуманнее приписать себе измену с боссом. Такой историей никого сейчас не удивишь. Это будет звучать нормальнее, чем весь тот ужас, который обрушился на меня в реальности.

— Я тоже скучаю по вам и так хочется побродить по любимым местам, посидеть на берегу озера.

Внезапно в моей душе разлились такое тепло, спокойствие, почти умиротворение. Мне нужно срочно домой! Набраться сил, очистить душу и окунуться в прошлую, спокойную жизнь.

— Мама, я сегодня же закажу билеты. Отзвонюсь сразу, как узнаю прибытие поезда.

— Как чудесно! Мы с папой тебя встретим на вокзале. Я пирог твой любимый спеку, — засуетилась она и это вызвало улыбку. Меня ждут!

— Мам, я ведь сына кормлю, мне пока нельзя. — мягко заметила я.

— Тогда рыбку в духовке с овощами запеку.

— Спасибо, — прошептала я, кусая губу, чтобы не расплакаться.

— Все, жду от тебя звонка — побежала отца твоего радовать и на рыбалку отправлю, чтобы свежую рыбку мне принес. Не хватало дочь замороженной кормить!

— Целую, — сказала на прощание и услышала уже привычное:

— И мы вас.

Отбив звонок, я прижала к груди телефон. Правильно ли я поступаю?

Договор с японцами подписан, моя работа закончена, деньги мне еще вчера перевели на счет, Леонид же ничего не сказал. Могу ли я остаться здесь и на правах кого? Вдруг Валентина опять прибежит устраивать разборки?

Я не готова к этому.

Присев на диван, обняла медведя. У него под боком стало теплее. Что мне сказал босс? Позвонить парню, который поможет развестись с Борей? Вот и вся забота о нашем с Николаем будущем. Он даже не обсудил тему отцовства. Хочет ли он его устанавливать? Наверно, нет, иначе сказал бы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Леонид в любой ситуации человек прямолинейный, я давно это поняла, и раз не сказал прямо, значит, нет таких у него планов. И нас с сыном в его жизни тоже нет места.