Мой чужой папа (СИ) - Коротаева Ольга

— Владимир! — рявкнул я так, что в кабинет влетел не только помощник Миши, но и до смерти перепуганная Дина. Я отправил секретаря обратно кивком головы и протянул папку бывшему курьеру: — Как это понимать? — Голос загремел: — Почему в графе «отец» грёбаный прочерк?!

Володя гулко сглотнул и побелел, как стена. Я швырнул папку на пол:

— Переделать!

— Но Ася… — едва справляясь с дрожью в голосе, пролепетал парень. — Она сама так попросила сделать.

В груди противно закололо, будто в меня напихали мешок ржавых гвоздей. Я молча наклонился и, подцепив папку с ковролина, стремительно вышел в приёмную.

— Леонид… — подскочила было Дина.

— К Глебу, — коротко осадил я и побежал.

Если после моей выходки подчинённых что-то ещё могло ошеломить, так это несущийся со скоростью бешеного лося босс. Я перепрыгнул через тележку, и раздались испуганные крики:

— Пожар! Землетрясение! Налоговая! Потоп!

Времени объяснять не было, я сердцем чувствовал беду, поэтому бежал так, словно за мной гналась Валя с садовым секатором Бориса. Прыгнул в машину и, игнорируя возмущённые гудки, вырулил со стоянки. Чудом никого не задавив, выехал на шоссе и вжал педаль в пол. Не понимая, какой цвет у светофора, проявлял чудеса ловкости и фигурного вождения.

Тормозного пути у дома, где я оставил своих, не хватило, и я врезался в стену. На капоте дорогущей машины выгнулся горб, но мне было плевать. Чувство непоправимого гнало меня вверх по лестнице.

Замерев у порога, я уже знал, что можно было не спешить.

Ася ушла.

Папка выпала из ослабевших пальцев. Я приблизился к брошенному медведю и со всей силы пнул его:

— Блять!

Я был таким же медведем: большим, неудобным и никому ненужными. Я пинал не игрушку, а самого себя. За чёрствость, за слепоту, за то, что считался лишь со своими чувствами. За то, что позволил ей исчезнуть.

Поднялся на второй этаж и толкнул дверь в детскую. Сиротливо покачивающийся над пустой люлькой мобиль заставил меня, задыхаясь, опуститься в кресло. То самое, где моя женщина кормила грудью моего ребёнка. Я сжал подлокотники та, что под пальцами лопнула обивка.

Повернулся к кровати, где мы с Асей занимались любовью. Я до сих пор будто ощущал на своей груди нежные и ласковые прикосновения её тонких пальцев, видел её затуманенные страстью глаза, слышал её возбуждающий стон. Решительно поднялся.

Не отпущу. Они мои. Это… моя семья!

Сбегая по лестнице, я набирал Мишу:

— Найдите её! Поднимите Витю, полицию, да хоть пожарных, я хочу знать, где Ася!

— Вы между огнеснарядами вдох делайте, босс, — проворчал адвокат. — Может, тогда услышите меня.

— Говори! — Я застыл посреди гостиной и, не выдержав, посадил избитого медведя обратно. — Не тяни.

— Вы так быстро сбежали, что Вова не успел сказать, что Ася оставила адрес, куда просила переслать готовые документы.

— Скинь сообщением, — подняв папку Аси, приказал я.

— Уже, Леонид Григорьевич, — весело отозвался он. — Жаль, вы так его и не прочитали.

— Перезвоню.

Я нажал отбой и открыл сообщения. Путь неблизкий, но я не собирался отступать. Я верну свою женщину и ребёнка. Но перед тем как отправиться в путь, стоило заглянуть кое-куда.

Если быть честным перед самим собой, это нужно было сделать ещё утром. Я заплатил за ошибку минутой душевной пустоты, но больше я не дам Асе повода в себе сомневаться!

Глава 50

Ася

— Как это разводитесь? — ахнула мама и перевела взгляд на мирно спящего внука.

Николаша лежал на диване, со всех сторон окруженный подушками и время от времени подсасывал соску.

— Я изменила мужу, это не его сын.

Сказала, а у самой внутри все вздрогнуло. Ведь ни слова лжи, я действительно спала с боссом, будучи женой Бори и ребенок не его. Так, что это почти и не обман. Так, недомолвка.

Правда видеть мамино лицо было больно. У нее в глазах читалось неверие, а на лбу крупными буквами было написано: “Не так я тебя воспитывала!”

— Боря мне тоже верность не хранил, и выяснилось, что он бесплоден. — Я не себя оправдывала, а мамино упущение в воспитании, которое она уже себе приписала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Выпей домашнего вина, — отец налил маме полбокала и передал. — Чей бы бычок не пасся, а теленочек все равно наш, — спокойно подметил он и даже подмигнул мне.

— Я знаю, вы расстроились.

— Еще чего! — возмутился отец. — Мне твой Борис сразу не понравился. Пижон какой-то, а не мужик!

— А как же тот другой? Он что сказал о ребенке?

— Отец Николая мой босс Леонид. Мы с ним еще не обсуждали случившееся.

— Как это? — удивилась мама. — Ты девять месяцев беременной была!

— Я думала, что от мужа жду ребенка. Все выяснилось несколько дней назад.

Говорить, что вчера язык не повернулся.

— Сбежала? — нахмурился отец.

— Мне нужно дух перевести. К тому же Леонид знает о Николаше. Так, что пусть сам решит, а я… мне тоже есть о чем подумать.

— Женат? — строго спросил отец.

Я вся запылала от стыда, но кивнула. Врать родителям не хотелось.

Мама до этого крутившая в руках бокал, разом выпила его содержимое и обессиленно опустила руку.

— Боже мой. Как же так?

— Не причитай, мать. Хорошо все будет! Вон гляди какой у нас внук. Богатырь растет! Вещичек ему навяжешь. Ты ведь на днях сокрушалась, что кроме носков для меня и вязать некому! А там подрастет, пойдет с дедом на рыбалку, и с ружья его научу стрелять. Настоящим мужиком воспитаем, не чета этим пижонам столичным. А ну, не реви, Ася.

Я вытёрла щёку и шмыгнула носом. Какие же они у меня хорошие!

— Спасибо вам, — всё же разрыдалась я.

— Асенька, — мама подсела рядом и давай как в детстве слезы мне платком вытирать. — Все хорошо будет — прав отец. Что ж мы внука не поднимем? Мы ж еще молодые! Все можем и подсобим тебе!

Я подняла глаза и крепко обняла маму.

— Спасибо! Вы даже не представляете, что значат для меня сейчас ваши слова.

— Мы ж семья! Так все, хватит сырость разводить! Кушай рыбку и спать ложись. Тебе с дороги отдохнуть надо.

Я потянулась к тарелке, и атмосфера за столом стала другой. Словно ливень прошел и солнышко выглянуло. Мама стала рассказывать о последних новостях, отец иногда дополнял ее фразы и все поглядывал на внука, не скрывая радости.

А мне было так хорошо и тепло, как только бывает в семье. Эта расслабленность очень быстро переросла в сонливость. Меня почти вытолкали в спальню.

— Так день ведь на дворе, — слабо сопротивлялась я, желая хотя бы помочь матери убрать со стола.

— Обеденный сон самое оно, — строго заявил отец и подтолкнул в сторону моей кровати.

— А Николаша?

— Я ему смесь разведу, если что. — мама отвергла последний мой довод.

Я все еще кормила сына грудью, но теперь, после суток проведенных в больнице, молока стало меньше. Оно не перегорело, просто прибывает теперь не каждые два часа, как прежде, а реже. Вот и выходит, что у сына смешанное кормление: и грудное, и искусственное.

На кровать я упала как подкошенная, одеяло приятно укутывало, но даже сейчас в сонном состоянии, я все равно думала о Леониде.

Мне все не давала покоя какая-то деталь, которая все ускользала от внимания.

Какая именно, я поняла только под вечер, когда мыла посуду.

Тест ДНК! Леонид сказал мне о нем, но когда он успел его сделать и зачем? Допустим Борис признался, что имеет связь с его женой, но это не повод для определения отцовства! К тому же ДНК-тест делают не за сутки…

Видно я поспешила уехать. Нам с боссом есть что обсудить. Я хочу все знать: когда и почему он решил провести тест на отцовство!

Бросив посуду, я вытерла руки и побежала к телефону. Мне не терпелось позвонить и выяснить у Леонида все! Только телефон оказался разряженным. Как не вовремя! А может, наоборот, к лучшему? Вряд ли я сейчас смогу сохранить спокойствие. Мне лучше успокоиться и хорошо подумать, что я ему скажу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поставив телефон заряжаться, я вернулась к посуде. В дверь позвонили, когда  домывала последнюю тарелку.