От кутюр - Джейсон Томас

— Я многое умею, — прошептала она Заку на ухо. — Очень многое.

Зак застыл. Все еще тяжело дыша, он отодвинулся от Баффи и гневно глянул на нее. Она вздрогнула, заметив злость в его глазах.

— Ты ничего не понимаешь, — чуть ли не крикнул Зак. — Ты действительно мне небезразлична, но ты ведешь себя так, как будто перед тобой один из твоих жеребцов-футболистов. Тебе не нужно продавать себя. Бог ты мой!

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив! — Баффи тоже закричала. — Я знаю, как сделать мужчину счастливым. Я могу тебе показать. — Она лихорадочно продолжала раздеваться. — Я тебе понравлюсь. Обещаю, я тебе понравлюсь.

Заку стало нехорошо.

— Кто я для тебя, еще один… то есть… знаешь, ты мне нравишься. Больше чем нравишься… я сам не знаю, что говорю. — Зак сел на диван и подпер голову рукой. — Я тебя не понимаю.

— Ты хочешь меня? — по-настоящему растерялась Баффи.

— Только не таким образом, леди. О, я тебя хочу, с этим все в порядке, но я хочу женщину с фотографии, а не богатую шлюху, которая сейчас стоит передо мной. — Зак пожалел о сказанном. — Извини.

Баффи расплакалась. Ее и раньше называли шлюхой. Она и сама называла себя шлюхой, но слова никогда не ранили ее, как теперь, когда их произнес Закери Джонс. Внезапно она ощутила себя голой, выставившейся напоказ дешевкой. Она снова это сделала. Сломала свою жизнь. «Почему у меня ничего не получается как надо?»

— Прости меня, — плакала она. — Прости меня, пожалуйста.

Она повернулась и бросилась бежать через пустой редакторский отдел к лифтам. Зак внезапно понял, что остался один. Он вскочил и помчался следом, но когда он добежал до приемной, двери лифта уже закрывались.

В кабинке Баффи плакала и колотила руками с безукоризненным маникюром по деревянным панелям, пока не доехала до первого этажа.

— Я плохая. Я шлюха. Папа прав. Я… я…

Рыдания Баффи сменились икотой.

Наверху Закери Джонс в кровь разбил костяшки пальцев, ударив в закрытые двери лифта, увезшего от него Баффи. Медленно, с силой он снова и снова ударял кровоточащим кулаком в металлические двери, пока их блестящая поверхность не покрылась пятнами крови.

— Что я наделал? — спрашивал он себя вслух. — Что я наделал?

Он нажал кнопку вызова, но до того как подошел лифт, Зак услышал голос Марселлы Тодд.

— Вот ты где, — весело позвала она. — А мы тебя везде ищем. Я видела слайды в просмотровой комнате — они потрясающи… — Марселла замолчала на полуслове, увидев кровоточащую руку Зака и испачканную кровью дверь лифта. — Твоя рука, Зак! Что случилось? — Она выхватила бумажную салфетку из коробки на столе администратора и осторожно промокнула кровь. — Идем со мной.

Она привела Зака в дамскую комнату и сунула его руку под холодную воду, одновременно быстро намачивая несколько салфеток, чтобы сделать компресс.

— Может, ты все же скажешь, что случилось? — спросила Марселла.

— Просто проявление артистического темперамента. — Зак попытался шутить, но голос у него все еще дрожал. — Послушай, я не могу сейчас об этом говорить.

— Хорошо, — сказала Марселла.

— Значит, ты видела фотографии, — сказал Зак, пытаясь сменить тему.

— Они изумительны. Ты сделал необыкновенную работу. И Баффи тоже. — Марселла остановилась. — А где Баффи? Это все из-за нее?

— Я не хочу об этом говорить.

— С ней ничего не случилось? — Голос Марселлы зазвучал резко. Зак не понимал почему. — Ты не ударил ее?! — Как это было давно, когда она в последний раз видела окровавленный мужской кулак. Это была ее кровь. Марселла пристально посмотрела на Зака.

— Ударил ее! — Зак был потрясен. — Я не мог ее ударить! Я ее люблю! — Он почувствовал, как у него внутри нарастает гнев, гнев, направленный против Марселлы. — Да как ты могла даже подумать, что я…

— Извини, — перебила Марселла, моментально осознав, что Зак не относится к тем мужчинам, которые нападают на женщин. — Я просто… о, Зак… прости меня.

— Послушай, мне нужно закончить с фотографиями, — безжизненно проговорил Зак. — Уже поздно, все мы здорово устали. Все бывает. Забудем.

— Хорошо, — согласилась Марселла.

Но еще несколько минут после ухода Зака Марселла стояла и смотрела на забрызганные кровью двери лифта. Эти пятна и то, что произошло, поразили и удивили Марселлу. Может, она не доверяет мужчинам. Может, Берт Рэнс прав, и она с головой уходит в работу, потому что боится возникновения любой эмоциональной связи. Но одно она знала твердо: больше никогда ни один мужчина не обидит ее — никаким образом.

Ей захотелось поговорить с Бертом.

Глава 24

Было четыре утра, и Закери Джонс был рад, что живет в Нью-Йорке, городе, в котором никогда не замирает жизнь, если верить рекламным проспектам. Всего несколько минут назад окончательно разошлись пришедшие посмотреть на фотографии сотрудники. Предстояли долгие часы работы по превращению фотографий в макет роскошного модного журнала.

Но все были полны энтузиазма.

Зак знал, где живет Баффи. Это был один из небоскребов, в которых корпорации арендовали чересчур роскошные, но стильные апартаменты для своих руководителей, когда те приезжали в Нью-Йорк. Это была квартира отца Баффи.

Чтобы добраться до этой квартиры, Зак взял один из фургонов. Он остановился у ночного магазина, торгующего спиртным, и купил три бутылки шампанского и свечи. Затем нашел китайский ресторан и заказал там десять коробок со всевозможной снедью, какая только была в ночном меню.

Зак нажал на газ, и гигантская машина рванула по Второй авеню, развив по мере приближения к небоскребу Баффи скорость в пятьдесят миль в час.

Уже собираясь припарковаться, Зак понял, что здесь, в центре Манхэттена, негде поставить машину в шестьдесят футов длиной. Тогда Зак нажал несколько кнопок, включив габаритные огни этого чудовища — наверху, по бокам, сзади и спереди дома на колесах. Его удивила компьютерная система, установленная внутри машины, с помощью которой можно было высветить на передней части фургона и по бокам какие-нибудь слова по своему желанию.

Зак набрал такое послание, и оно тут же засияло белым светом по всему передвижному дому. Вход в здание осветился.

— Что тут происходит! — заорал швейцар-охранник. — Убери ее с дороги. Ты загородил всю улицу.

— Послушай, приятель, — спокойно произнес Зак, — мне очень нужно.

— А мне плевать! — фыркнул швейцар. — Двигай отсюда!

Зак дал швейцару стодолларовую купюру. Тот посмотрел на деньги, и свирепое выражение лица сменилось улыбкой.

— Ну раз ты привел такие доводы, я за ней пригляжу.

— В какой квартире живет Баффи Сарасота? — спросил Зак.

— Не могу сказать. Таковы правила. И никаких исключений. — Швейцар снова посерьезнел. — Я могу потерять работу.

— Я хочу сделать ей сюрприз, — сказал Зак, вытаскивая еще сто долларов. — Послушай, тут все чисто.

Швейцар задумчиво посмотрел на банкноту.

— Думаю, раз ты приехал на этой махине, бояться нечего. Ты вроде ничего не скрываешь. Она живет в номере шестьдесят четыре ноль восемь, восточное крыло. — Швейцар улыбнулся. — А ты не промах, парень, она красотка.

Но Зак уже бежал к лифту с бутылкой шампанского в одной руке и двумя бокалами в другой. Первый уровень лифтов заканчивался на сороковом этаже, поэтому, чтобы добраться до шестьдесят четвертого этажа, пришлось пересесть в другой. Зак начал снимать фольгу с горлышка бутылки, но он нервничал, руки его не слушались.

А в огромной квартире, отделанной хромом и стеклом, сидела в темноте Баффи. На ней все еще было полурасстегнутое платье, в котором она сбежала из редакции «Высокой моды». Она была там с Заком. Девушка наконец перестала плакать, но остатки туши продолжали стекать по ее красиво очерченным скулам.

Зак забарабанил в дверь.

— Баффи, открой! — потребовал он. — Я дурак! И ты дура! Мы оба дураки! Проклятие! Открой дверь!

Она бросилась открывать тяжелые стальные двери, но запуталась с многочисленными замками и электронными сенсорами, защищавшими квартиру.

— Открой дверь! — кричал Зак.

— Я пытаюсь, сладкий! — воскликнула Баффи.

Не набрав цифровую комбинацию, которая отключала охрану, Баффи наконец справилась с замками. В подвале здания, в помещении охраны, замигал огонек, говоривший, что в квартире 6408 что-то не в порядке.

— О, Зак, — начала Баффи, — я чувствую себя…

— Я тебя люблю, — перебил Зак.

— Повтори, — потребовала Баффи.

— Ты что, не слышала, сумасшедшая женщина? Я тебя люблю. Я люблю тебя всю целиком, — пропел Зак.

Баффи прижалась к Заку и поцеловала его. Она чувствовала себя львицей, готовой поглотить этого мужчину, мужчину, который действительно ее любит. Позади них раскрылись двери лифта, и оттуда вышли два вооруженных охранника, но Баффи увидела их через плечо Зака и жестом дала понять, что, несмотря на явный непорядок, в квартире 6408 на самом деле все очень, очень хорошо.