Золотой ангел - Олег Мазурин

Жао Паштега был богатым человеком для того времени. Капитан закупал в Макао чай, шелк, серебро, и конечно опиум. Он являлся порученцем двух португальских купцов. Они ему платили за наем (фрахт) судна, жалование и одну треть прибыли от продаж. Пиренейским торгашам было удобно иметь дело с Паштегой. Они не мотались по морям и не рисковали жизнью, а сидели дома на диванах, пили кофе с ликером и подсчитывали прибыль. А индийский опиум, покупаемый Паштегой в Макао у британцев, покрывал все их расходы с лихвой.

– Что это за люди? – спросил у купца капитан. – Могу ли я им доверять? И не возникнут ли у меня проблемы с ними? Может, они беглые заключенные или военные преступники?

– Это очень надежные люди, уважаемый Паштега. Они были моей охраной и сопровождали меня от Амура до Восточно-Китайского моря, в том числе и до Макао. Много раз они успешно отражали нападение пиратов и разбойников. Часть их товарищей погибла. Они доблестные воины. И хорошие люди. К тому же они русские путешественники, этнографы и естествоиспытатели. Они вам, господин Паштега, весьма пригодятся. При встрече с пиратами и прочими трудностями.

– Пиратов не я ни капли боюсь. У меня грозный корабль. Шестьдесят пушек на борту. Разнесу в клочья любое разбойничье судно. Но люди мне твои пригодятся. Я знаю тебя, Ли Сюань, много уже лет и доверяю твоим рекомендациям. Пожалуй, я их возьму. Пусть идут на мой корабль. Мой помощник Луиш даст им приют в гостевой каюте.

– О, благодарю тебя, уважаемый Паштега…

Купец откланялся и почти полдня занимался торговыми делами. Сделки, сделки, сделки. Он едва не опоздал со своими телохранителями к отплытию «Мадре де Христофор».

И вот наступил час расставания. Русско-польское трио тепло обнялись с купцом и его толмачом.

– Прощай, Дим Рим, мне будет тебя не хватать, – смахнул слезу старик. – И твоих друзей. Славное было у нас путешествие по Чжун Го. Не правда ли?

У Алабина в горле запершило.

– Благодарю вас глубокоуважаемый Ли Сюань. Без вас мы бы не добрались до Макао.

– А я без вас.

Алабин обнялся с Вин Чоу.

– Прощай, Ваня. Удачи тебе. Не будь тебя рядом с нами в твоем родимом Чжун Го, нам, право, было бы весьма нелегко понимать, о чем нас спрашивают и что от нас хотят твои соотечественники.

Лицо Вин Чоу сделалось грустным. Блеснули на глазах и предательские слезы.

– Прощайте, командир. И великая вам от меня благодарность за то, что спасли от вечной каторги и помогли вернуться на Родину.

– Я уже давно не твой командир, твой полковой шеф – Ли Сюань. А благодарить меня не за что. Я оказал тебе поддержку, ты – мне. Мы оба в полном расчете. Никто никому ничего не должен. А помнить о тебе я всегда буду, Ваня.

Ли Сюань погладил бородку и хитро сощурился.

– Дим Рим, через несколько дней я отправлюсь обратно распродавать британскую отраву. Только вот надо снова нанять охрану. Не желаете пойти со мной, заплачу втройне и более.

– Нет, уважаемый Ли Сюань, с нас достаточно и этой китайской одиссеи. Благодарим вас за все, что вы нам сделали. Особенно за то, что вы привели нас в Макао.

– Вы тоже мне оказали неоценимую помощь. Без вас я бы не добрался до Аомынь.

– Господа, пожалуйте на судно! – раздался сверху голос помощника капитана. – Мы отправляемся в дальнее плавание.

Алабинцы стали еще теплее прощаться с купцом и Вин Чоу. Они безудержно обнимались, целовались, хлопали друг друга по плечам. Почти все плакали. Прощания бывшего хозяина и телохранителей было бы долгим, если бы Луиш снова не повторил просьбу взойти на корабль. Алабинцы подчинились приказу. Потом они долго махали руками оставшимся на причале донельзя грустным Ли Сюаню и Вин Чоу.

Едва португальское судно вышло в открытое море, как вдруг из какого-то острова выплыло множество джонок пиратов и быстро двинулось навстречу португальскому кораблю.

– Адмиральша Шинг! Ее флаги! – закричали матросы.

Алабин, Кислицин и Юзевский кинулись к правому борту.

– Опять люди мадам Шинг! Они мне уже порядком поднадоели! – раздраженно выпалил поручик.

– И мне тоже! – поддержал командира Кислицин.

– Мне кажется, ладроны будут нас преследовать до самого Лиссабона! – пошутил Юзевский. – Они повсюду, словно тараканы.

– Не дай бог, милостивый государь, я тогда сойду с ума, – взмолился Кислицин – Довольно и тех схваток, что мы провели, путешествуя по Китаю.

– Без паники! – рявкнул капитан. – А ну все по местам! Канониры, к пушкам! Мой корабль непобедим! Зарядить орудия!

Корабль набирал ход. Канониры прильнули с зажженными фитилями к орудиям…

Дружный залп тридцати пушек охладил пыл флота адмиральши Шинг. Пираты, потеряв три джонки и людей, повернули обратно в бухту. Они передумали нападать на мощный корабль. К тому же при масштабном сражении к каракке могли присоединиться стоящие в гавани Макао британские и португальские корабли. И ладроны могли оказаться между двух огней и погибнуть.

– Трусы, они улепетывают, как зайцы! – торжествовал португальский капитан. – Я же говорил, мой корабль – грозная сила!

Алабин, облегчено вздохнув, засунул в ножны саблю и заткнул за пояс пистолет.

– Слава Всевышнему, хоть на этот раз избежим кровопролития! Я так устал от этих стычек, что при виде атакующего меня противника мною овладевает непонятная злость и раздражение. Хочется мирного неба и мирных снов.

– Не получиться, командир, спать спокойно, – улыбнулся Кислицин. – Мы, по сути, военные люди, и уничтожать врагов – сие наше первостепеннейшее ремесло. Никто искуснее и лучше нас не может биться с недругами. Я полагаю, Дмитрий Михайлович, нас впереди ждут новые приключения, быть может, даже более интересные и захватывающиеся, чем прежде, в Поднебесной. Вы же сами говорили, будучи в Сибири: хочешь мира готовься к войнех». Вот так, командир…

– Благодарю, Сергей Сергеевич, утешили…

После ужина Алабин и Кислицин вышли на палубу подышать свежим воздухом. Юзевский отказался от их компании: он начал страдать от морской болезни и остался в каюте. Поручик и капитан увидели на палубе двух французов благородных кровей. По-видимому, это были муж и жена. Месье бережно держал за руку даму и что-то ей говорил.

Он был толстенький, круглолицый, в очках с золотой оправой. Малиновый сюртук не мог скрыть его большого брюха. Француз был, видимо, не дурак покушать. На голове у него красовался малиновый цилиндр, а на ногах – черные из мягкой кожи сапоги.

А она являлась настоящей красавицей! Белокурая, кудрявая, голубоглазая, стройная. С тонкой талией, высокой грудью и красивыми бедрами. Она была в иссиня-черном платье с белым кружевным воротником и в модной широкополой шляпке с синими голубыми и черными перьями. В руках она держала изящный зонт от солнца иссиня-черного цвета.

Кислицин тронул Алабина за локоть.

– Взгляните сюда, Дмитрий Михайлович, какая белокурая бестия плывет на этом корабле! Вот бы с ней переговорить наедине.

– Смею уверить вас, капитан, вряд ли ее муж одобрит ваше страстное желание поговорить с его женушкой тет-а-тет. Прибудем в Европу там и развлечемся.

– Вашими устами, милостивый государь, да мед пить. Впереди у нас расстояние в тысячи миль. Еще надо как-то до Туманного Альбиона добраться. А там затеряться в пригородной гостинице и как-то купить справные документы на чужие имена.

– Дорогой Сергей Сергеевич, если мы прошли такие невероятные испытания и расстояния, то бояться какой-то чопорной Англии? Думаю, не стоит. Мы ее тоже завоюем. Мне сейчас даже черт козлоногий, хвостатый, рогатый или дракон огнедышащий о трех головах и о семи крыльях не страшен! Я чувствую всем сердцем и душой, что Всевышний на нашей стороне: нам так фантастически в последнее время везет. Вот так-с, капитан… Ну, а пока попробуем познакомиться с этой интересной парочкой, по всей видимости, из городу Парижу.

Алабин, прекрасно знавший французский, подошел к супружеской чете и учтиво кивнул.

– Разрешите представиться, месье, мадам, перед вами поручик Лейб-гвардии Кавалергардского полка в отставке Алабин Дмитрий Михайлович. А это мой вернейший друг, капитан Кислицин Сергей Сергеевич. Тоже офицер-гвардеец. С кем имею честь?..

– Очень приятно, господа офицеры, – охотно откликнулся на попытку знакомства мужчина в очках. – Я научный исследователь путешественник, писатель и историк – барон Франсуа-Пьер Лакавалье. А это моя жена – баронесса Лаура Лакавалье.

– Нам тоже очень приятно.

– Вы сказали, поручик, что служили в Кавалергардском полку? О, это великолепно, великолепно! Вы, месье, были чрезвычайно привилегированным военным. Вы охраняли жизнь и покой вашего императора Александра и его семейство и имели честь его лицезреть и разговаривать с ним. Я его видел лишь издалека.

– Да я имел честь, месье, общаться с нашим монархом и его приближенными. Зато вашего императора я не видел воочию. А вы, барон?