Погоня за счастьем - Джоанна Линдсей

Йен сокрушенно покачал головой. Нашла о чем волноваться! Нет чтобы побеспокоиться о родственниках!

— Тебе следовало бы спросить, насколько сильно изувечены твои бедные дядюшки!

— Шестнадцать против одного? Не думаю! Вы, разумеется, зверски его избили!

— Ничуть, — фыркнул Йен, — он почти невредим, чего нельзя сказать о большинстве из нас!

Мелисса вопросительно подняла брови:

— Однако ты выглядишь на удивление хорошо и к тому же чересчур весел. Насколько я поняла, ты из той половины, кому не досталось на орехи?

— Именно. К счастью, до меня так и не дошла очередь.

— Очередь? — нахмурилась Мелисса. — Значит, он не дрался сразу со всеми?

— Нет.

— Почему не начал с этого? — упрекнула она. — А я‑то представляла ужасные сцены, повторяющие те, что случились много лет назад.

— Нет, ничего подобного не было, — признался он. — Хотя он все равно спятил: драться со всеми без отдыха и перерыва! Куда разумнее было бы назначить каждый день по одной схватке!

— А вы бы на это согласились?

Немного подумав, Йен кивнул:

— Почему бы нет? За шестнадцать поединков кому‑то да повезло бы. Впрочем, что теперь жалеть! Он очередной раз доказал, что безумен, только и всего.

— Вздор. Он поступил благородно, если решился отомстить. Он ни разу не попробовал застать вас врасплох. Даже если он и не думал выиграть, все равно доказал свою правоту.

— О нет, как раз думал! И если уж быть справедливым, нужно упомянуть, что, по его словам, вызов не имеет ничего общего с местью, и он не желал отплатить за свое небольшое морское путешествие.

— В чем же дело?

— Он дрался за тебя, — хмыкнул Йен. — Вернее, хотел избавиться от нас, чтобы без помех ухаживать за тобой.

— Правда?! — с сияющей улыбкой воскликнула Мелли.

— Ба, никто этому не поверил! Мы же сказали ему, что отправимся домой, как только твой па окажется здесь. Кстати, он приезжает сегодня, так что не было смысла драться с нами, кроме стремления наказать за то, что мы с ним сделали.

— Вовсе нет, если смотреть на это с его точки зрения. Он видит не одного, а шестнадцать человек, стоящих на пути к его цели. И без того ему придется иметь дело с моим па, что достаточно сложно. А тут еще шестнадцать буянов и дикарей, отправивших его в Китай! Так что вам лучше поверить, что он решил избавиться от милых братцев, поскольку это куда важнее любой мести.

Йен сосредоточенно нахмурился.

— Ты так все повернула, что думаю, он правду говорит.

Мелисса задорно кивнула.

— Кого он побил?

Йен перечислил имена. Мелисса широко раскрыла глаза.

— Как?! Йен Второй?!

— Да, одним ударом.

Ее глаза распахнулись.

— Правда?

— И нечего удивляться. Так уж им было задумано, и, пожалуй, это единственное, что могло сработать: разделаться с нами быстро, прежде чем кто‑то собьет его с ног. Будь нас поменьше, он боролся бы до конца. Но нас осталось семеро, прежде чем он окончательно обессилел.

— И, как всякий нормальный человек, отступил, когда вы поняли, что не сможете победить! — торжествующе заключила она.

Йен негодующе фыркнул:

— А я никогда и не утверждал, что у него не бывает просветлений!

— Чушь! Говорю тебе, он уже не ребенок! Признайся, что просто пытаешься его очернить!

— Признаюсь, я с удовольствием наблюдал его на ринге. Ну и здорово же он дерется! К сожалению, это еще один довод против него.

— Это еще почему?

— Потому что он может искалечить тебя, если потеряет контроль над собой. Сегодня он показал всем нам, что вполне может убить тебя одним ударом.

Мелисса вскочила и, стиснув кулаки, метнулась к двери.

— Если, если, если! Я отказываюсь гадать, что было бы да как было бы… Моя жизнь — это моя жизнь, без всяких «если», так и передай братцам!!

Глава 30

Кимберли сердится на него. Вернее… трясется от злости и убить готова. Локлан пытался ее улестить, но ничего не вышло. Впрочем, и неудивительно. Тревога за Мелиссу едва не лишала ее рассудка, а она была вне себя от беспокойства, с той минуты как получила записку Йена.

Кимберли хотела немедленно отправиться в Лондон и выяснить, что происходит. Локлан уже назначил отъезд на следующую неделю, с тем чтобы за эту срочно переделать все дела, включая несколько важных встреч. И как ни старался, не мог покинуть Шотландию раньше этого воскресенья. Но жене казалось, что он непростительно медлит, поэтому она срывала на муже дурное настроение.

Она даже попыталась уехать одна. Но тут уже взбесился Локлан и строго‑настрого запретил нос из дома высовывать. В отличие от нее он не так уж и расстроился, получив послание Йена. Вполне возможно, это очередная глупость, вроде той, когда милые родственнички отпугивали всех ухажеров Мелиссы. Линкольн Бернетт не таков. Ему понравился этот человек. А братья Кимберли, как всегда, поднимают много шума из ничего. Локлан не сомневался, что легко сможет все уладить.

Но Кимберли волновало вовсе не поведение ее родни, а состояние Мелиссы. Она не выносила, когда дочь расстраивалась. Именно это лишало ее разума. И ее гнев на мужа был ничем по сравнению с той яростью, которая грозила обрушиться на братьев. На этот раз они перешли все границы! С чего это вдруг они оказались в Лондоне? Только Йену Шестому было велено сопровождать Мелиссу. А на этот раз они обидели ее малышку! Что бы они ни сотворили, им не следовало этого делать, и уж она позаботится о том, чтобы отныне им ничего подобного в голову не приходило.

Она так и сказала, прежде чем перестать разговаривать с Локланом. Так что путешествие на юг вышло крайне неприятным. Локлан то и дело вздыхал. Кимберли не обращала на него внимания. Его Кимбер, с прямой, как палка, спиной, чопорная и застывшая, представляла довольно забавное зрелище. Но у него становилось плохо на душе, когда она злилась на него, да еще за проделки своих же братьев! Правда, последнее случалось довольно часто. К несчастью. Поэтому в данный момент и он был не слишком доволен Макферсонами.

Жаль, что отцу Кимберли взбрело в голову собрать всех своих бастардов под одной крышей. Живи они по отдельности, не мозолили бы глаза так часто. Но вместе они представляли собой настоящий чирей на заднице!

Кимберли не улыбнулась, даже когда карета вкатилась на улицы Лондона. Однако по мере приближения к дому Сент‑Джеймсов она стала выказывать некоторые признаки нетерпения.

Как ни странно, первое, что они услышали, был смех Мелиссы, который родители легко узнали. Локлан победно взглянул на жену, словно хотел выпалить: «Говорил я тебе!» К счастью, он вовремя сдержался, поскольку она грозно фыркнула и направилась к гостиной, откуда доносился смех.