Кыся 3: Кыся в Америке - Владимир Кунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шли какие-то гвардейцы с барабанами и тоскливыми дудками – "волынками", как сказал мистер Хьюз. Шли полицейские, катились в зеленых колясках инвалиды всех войн, девочки из школы "Дрик Тауншип Дракон" в одних купальниках размахивали лентами и делали всякие гимнастические упражнения. А перед ними, с короной на голове и в норковой шубке, вышагивала "Мисс Нью-Йорк" Килин Криник!..
С целой свитой фальшиво веселящихся солидных дядечек руководящего типа шел губернатор Патаки. В петлице его черного пальто красовался зеленый листок клевера. Неподалеку от губернатора, в одном пиджаке и зеленом галстуке, топал мэр Нью-Йорка Джулиани. И губернатор, и мэр махали нам руками, посылали воздушные поцелуи всем, стоявшим за ограждениями, – словом, вели себя как отцы родные…
За ними топали какие-то вопящие грымзы – ни одной хорошенькой! Несли плакат: "Англичане! Руки прочь от Ирландии!"
И все вокруг было зеленым! У некоторых – даже уши…
Ах, как мне стало жалко, что мой Шура Плоткин не видит всего этого! Стоял бы он сейчас рядом с нами…
Но тут же мне пришло в голову, что Шура к этому празднику отнесся бы не с таким восторгом, который испытывали мы с Тимуром. Наверняка Шура ухмыльнулся бы и, естественно, если Тимура не было бы рядом, сказал бы открытым текстом:
– На хера попу гармонь, если есть колокола? Почему Америка должна праздновать День какого-то святого из Ирландии?! Где именье – где вода, где Ромео – а где Джульетта?.. У американцев своих поводов для веселия и праздников достаточно. Есть, есть во всем этом какой-то фальшак…
Я даже услышал привычные насмешливые Шурины интонации, даже его ироничную рожу увидел, черт бы его побрал!
И вдруг мне почудилось… И вдруг мне прислышалось, как откуда-то издалека – ну, совсем непонятно откуда – негромкий Шурин голос внутри меня проговорил с характерной его усмешечкой:
– Ты абсолютно прав, Мартышечка… Умница ты мой ненаглядный.
Я так заволновался, так задергался, так стал крутить башкой и оглядываться, что, уже не говоря о Тимуре, даже мистер Хьюз всполошился.
– Что с ним, Тим?!.. – спросил мистер Хьюз у Тимура.
– Что с тобой? – спросил встревоженный Тимур у меня.
– Все… Все в порядке, – ответил я Тимуру поШелдрейсовски.
– Говорит – "все в порядке", – перевел Тимур мистеру Хьюзу, и тот, приняв это за шутку, весело рассмеялся и погладил меня.
Но было все совсем не "в порядке"!
Я понимал, что крутить головой и выискивать в толпе Шуру Плоткина – полнейший бесполезняк. Это был голос СВЫШЕ, из НЕВЕДОМОГО…
Но интерес к этому действительно странноватому для Америки празднику у меня вдруг иссяк и сменился на совершенно конкретную заинтересованность двумя типами, которых я неожиданно увидел совсем неподалеку от нас.
А увидел я двух здоровенных мужиков, прекрасно одетых, с золотыми кольцами на пальцах и золотыми цепочками на могучих шеях, которые когда-то, когда мы с Водилой еще плыли из России в Германию, ночью в переполненном корабельном баре по приказу Бармена освободили место у стойки для моего Водилы. Правда, им для этого пришлось снять пьяного финна с высокого круглого табурета у стойки и вынести его вместе с его бутылкой из бара, к чертям собачьим. И в тот вечер мы были очень даже признательны этим парням, так верно служившим Бармену.
Но уже потом – после Германии, когда я на несколько дней вернулся в Питер, перед самым моим отплытием в Америку, – мой дружок, бывший Морской, а ныне обычный Береговой, Кот Рудольф, проплававший с Барменом несколько лет по всем морям и океанам, рассказал Мне, что именно эти два крепких паренька, один – русский, другой – немец, после захвата партии кокаина немецкой полицией, пришли ночью в уже закрывшийся бар и сказали Бармену, что "товар" погиб под Мюнхеном. И на глазах ошалевшего от ужаса Кота Рудольфа в упор расстреляли Бармена из длинных и тихих пистолетов…
Тимур… Вот чуткий звереныш, стервец! Он сразу почувствовал, что я вздрючился. И спрашивает меня, как обычно спрашивают во всех американских фильмах, независимо от того, подвернул ли герой ногу или его разнесло взрывом на мелкие куски:
– С тобой все в порядке?
– Тимурчик, – говорю, а сам по сторонам озираюсь. Мало ли!.. Одни мы по-Шелдрейсовски чешем, что ли?! Береженого Бог бережет. – Тимурчик, посмотри назад и чуточку налево. Но с понтом делай вид, что тебе все до фени… Видишь двух мужиков в золоте?
– М-гу… – аккуратненько отвечает Тимур.
– Так вот это – киллеры. Убийцы, Один – русский, второй – немец…
И в двух словах рассказываю все, что я про них знаю.
– Спокуха! – Тимур автоматом переходит на блатной русский жаргон, но по-Шелдрейсовски:
– Счас мы этих сук обратаем. Век свободы не видать!..
И говорит мистеру Хьюзу по-английски:
– Сэр, мы не могли бы на секунду отлучиться?
– Конечно! – говорит мистер Хьюз. – Только не надолго.
– Спасибо, сэр.
И мы с Тимурчиком смыливаемся. Тимур прокладывает дорогу сквозь толпу, прилипшую к ограде, а я ни на секунду не выпускаю из вида тех двух жутких Типов. И прошу Тимура пройти мимо них как можно ближе. Что Тимурчик и делает. А я прекрасно чувствую, как от одного из них аж прямо в нос шибает пистолетом!.. Да и от второго, кажется, тоже оружием потягивает…
Подгребаем к здоровенному полицейскому, обвешанному всеми примочками с головы до ног, и просим его отойти в сторонку. А он наклоняется к нам сразу же и говорит без запинки:
– Туалет – за углом Сорок шестой, в Китайской закусочной "Панда", в глубине зала, влево от стойки, первая дверь направо.
– Сэр, – негромко говорит Тимур и оглядывается по сторонам, не слушает ли его еще кто-нибудь. – Я Тим Истлейк. Моя мама – сержант полиции Рут Истлейк. Сто двенадцатое отделение в Квинсе. Телефон…
И сходу диктует полицейскому служебный телефон Рут. И, на всякий случай, домашний. И говорит:
– Это для того, чтобы вы могли меня проверить. Но дело в другом. Посмотрите, сэр… Вон туда! Видите тех двух джентльменов? Левее смотрите. Видите?
– Да. Это Ал Каноне и Джо Валлачи? – смеется полицейский.
– Нет. Это убийцы. Один – русский, второй – немец. Они недавно прибыли сюда из Европы…
– О'кей. Постойте рядом и помолчите.
Полицейский нажал на кнопку своей рации и чтото тихо забормотал. Помолчал, послушал и снова забормотал. Мы расслышали только два его слова "сержант Истлейк".
Мы даже и сообразить не успели, как откуда-то, словно с неба, около нас появились трое высоких парней, размалеванных зелеными листиками клевера, и пожилой толстяк в зеленой шляпе и ^куртке с капюшоном.
– Это ты – Тим Истлейк? – спросил толстяк.
– Да, сэр.
– А кота твоего зовут Мартин?
– Да, сэр, – ответил Тимур, не поправив толстяка.
Тот откинул полу куртки, показал нам полицейский жетон у пояса и спросил:
– Откуда у тебя эти сведения? – и Толстяк незаметно повел подбородком в сторону тех двух Типов.
– От одного моего русского друга, сэр.
Толстяк посмотрел на размалеванных парней и спросил у них:
– Ну, что? Возьмем в разработку?..
– Да, надо бы, – сказал один парень.
– А потом опять – мордой об стол!
– Не исключено, – заметил второй.
– Ох, боюсь, что ты нас сильно подводишь, сынок, – сказал Толстяк Тиму.
– Но на всякий случай… – медленно проговорил третий.
– Учтите, сэр. Они оба вооружены, – говорит Тим Толстяку.
У всех пятерых – полицейского, трех парней и Толстяка – сразу ушки топориком!
– Откуда это тебе известно?!.. – спрашивает Толстяк.
– От него, – говорит Тимур и показывает на меня.
– Тебя мама никогда не водила к психиатру? – спрашивает Толстяк и протягивает ко мне руку, чтобы почесать меня за ухом.
Я ка-а-ак разину пасть на него, ка-а-ак покажу ему клыки – он сразу руку отдернул, засранец! Как он смел так разговаривать с Тимуром?!.. Ни хрена не петрит в науке, тупица толсторожий, а еще и хиханьки строит… Жлоб с деревянной мордой!
– Ол райт, ол райт!.. – примирительно говорит Толстяк. – Я потом перезвоню твоей матери. Она попросила тебя не задерживаться в Манхеттене и немедленно возвращаться домой. У нее что-то там для вас есть…
В животе у меня даже екнуло: неужели Рут нашла Шуру?!! Я так засуетился, задергался в своем рюкзаке, так разнервничался, что чуть оттуда не выпал! Толстяк удивился, спросил у Тимура:
– Он что, понимает, о чем мы говорим?..
– Он все понимает, сэр. Он и опознал тех Типов!
– О, ччччерт!.. Идти на задержание без единого доказательства, да еще и по наводке КОТА!.. Большего идиотизма я никогда себе не позволял…
– Вменим незаконное ношение оружия, – говорит один парень.
– А ты убежден, что оно у них есть?!.. – взъярился Толстяк.
– Но Кот же говорит!
– Ты себя слышишь – псих?!.. "Кот говорит"!!! Ты в своем уме? Ладно, черт с вами, попробуем. Скорее всего, уже завтра меня вышибут из полиции и я получу вполне пристойную пенсию… А вы, Пинкертоны чертовы, марш отсюда!
