Кино, Театр, Бессознательное - Антонио Менегетти

Негативную психологию поддерживают верность, страх, абсолютная вера в прошлое, в наш тип воспоминаний и ностальгии. Это вид "Сверх-Я", которое все сводит к пустому эротизму.

Психическая травма героини заключается в том, что ее поиски причин случившегося с нею — лишь удобное алиби: запускающая причина — лишь возможность выйти из той жизненной разобщенности, которой подчинен человек. Земное творение — человек — страдает, ищет помощи на каждом углу и одновременно живет ожиданием, несется навстречу, следуя комплексу, который заставит его в конце прийти к крайней точке. Где бы ни оказывалась главная героиня, она на всех людей и на все ситуации, проецирует свое одиночество и разобщенность.

Комплекс негативной психологии, который она несет внутри себя, способен выживать в той мере, в какой главная героиня сумеет поляризовать вокруг себя чувства. Ей удается скрыть эту реальность, поскольку она умеет маскировать ее под экзистенциальные проблемы, которые общество принимает и считает нормальными. Любой человек, захваченный негативной психологией, неизменно стремится изобразить образ поведения, считающийся жизненным и функциональным, но не обладает инстинктным осознанием внутренней природы вещей.

Логическая потребность фильма заключена в стремлении к смерти, самоубийству, хотя, возможно, режиссер не поставил для нас последнюю точку в непрекращающемся самоубийстве, происходящем внутри негативной психологии.

В начале есть гнездо, но и оно уже является частью целого мира...

Equus

Режиссер: Сидней Ламет

Сценарий по одноименной пьесе Питера Шаффера

В главных ролях: Ричард Бартон, Питер Фирч, Джон Плаурайт, Дженни Агуттер

Производство: Elliot Kastner & Lester Persky для United Artists, США. 1977 г

Композитор: Ричард Родней Беннетт

Продолжительность: 138 мин., цв.

Оператор: Освальд Моррис

Сюжет: молодой человек (Фиртч) проходит курс лечения у психоаналитика (Бартон) из-за того, что убил лошадей. Психоаналитику удается обнаружить истоки психического расстройства молодого человека в сложных отношениях с лошадьми, однако сам он начинает стремительно входить в жизненный и профессиональный кризис.

Почему Equus1? Таков вызов, остающийся загадкой как для зрителя, так и для психиатра или психоаналитика.

Фильм врывается в реальность своим замысловатым исследованием, полностью разбивая попытки врачей, психиатров, психологов с их аналитическими способностями в нем разобраться. Онтопсихологическая наука позволяет понять и уточнить происходящее в фильме.

Фильм повествует о некоей жизненной истории и достаточно хорошо ее передает; здесь оказываются замешаны различные аспекты: психологический, религиозный и так далее, которые управляют индивидом и человеческим обществом в целом.

Вывод, напрашивающийся сам собой: создается впечатление, что с помощью этой истории фильм хотел бы поставить зрителя в безвыходное положение. В каком-то смысле он как будто говорит каждому из нас: "Сдавайся, все равно ничего не поймешь, сноси жизнь. Пусть ты даже стремишься что-то понять..., но случаются такие вещи, обнаружить которые можно только в глубине человеческого существа, исследовать которую невозможно. Поэтому нужно страдать, платить".

[1 Equino (ит.) означает "конский". Прим. пер.]

Оставим как есть многогранные возможности интерпретации фильма и сконцентрируемся на трех пластах анализа.

Первый пласт: если бы мы решили рассматривать фильм в политическом ключе, то могли бы сказать, что общество воспитывает, заражает инфекцией и потом бесконечно лечит, заставляя человека постоянно вести максимально зависимый и приспособленческий образ жизни.

Второй пласт: психоаналитики, к какому бы направлению они ни тяготели, в процессе лечения направляют пациента в русло социальных ожиданий. Общество лучше лечит, чтобы еще сильнее связать тех, кто посредством болезни пытался отвоевать собственную индивидуальную свободу.

Третий пласт: если человек вылечивается, то либо он подвергся плагиату, либо умерщвлен его инстинкт бесконечности. Даже если он не был функционален, приемлем для общества, болезнь служила единственным оставшимся прибежищем, где он мог поддерживать контакт с бесконечным.

Трудность, стоящая перед педагогикой, состоит в следующем: общество взрослых способно просочиться внутрь воспитательного процесса под видом жизни, реальности, идеи самореализации, призыва к креативной автономии, то есть социальное "Сверх-Я" способно внедриться во внутреннюю сущность детей, искажая изнутри, чтобы приспособить их к установленным веками функциям.

Как ни старались мы в рамках наших цивилизаций на протяжении тысячелетий вплоть до наших дней указать людям главный путь, в реальности все попытки оказались сведены на нет. Люди чувствуют себя ограниченными, страдают, осознают, что в той или иной мере потерпели крах, несмотря на прикрытие важными ролями, которые они исполняют вовне. Даже когда психоаналитик исследует — насколько он может — глубины и пытается привести найденное в соответствие с функцией реальности, стремясь расширить

"Я", в действительности он вынуждает субъекта застрять на такой форме поведения, с которой могут согласиться остальные. Однако, прежде всего, следует выяснить находится ли субъект в согласии со своей собственной жизнью? Оказывая помощь людям, мы действительно обучаем их присущей им самим реальности?

Не подлежит сомнению, что внутренняя сущность каждого человека восхитительна. Все религии и философии говорят о том, что человек происходит из разумного начала, однако, потом его по всякому "валтузят". Если человек есть порядок, то мы должны обучить его верности этому внутренне присущему ему порядку, тому, как этот порядок себя выражает, иначе неизбежно человек упорядочит себя внешне, но потеряет во внутренней сокровенности. Omnis decor eitus ab intus.

Психоанализу, в том числе, не удается постичь то, что разум является одним из результатов действия восхитительной внутренней сущности каждого отдельного человека2. На мой взгляд, психоанализ потерпел крах, потому что для понимания человека он использует лишь одно его измерение, далеко не самое лучшее, тогда как в реальности человек многомерен. Всякий, кто пожелает исследовать глубины человеческого существа, должен обладать высочайшим уровнем подготовки к работе с максимальной конкретностью и реализмом на уровне фантазии, внешней, магической, религиозной конкретики.

Проникнем в живую плоть фильма. Естественно, для его анализа могут быть использованы все имеющиеся в наличии технические инструменты познания. Мы разделим анализ фильма на три аспекта.

1. Вкратце, широкими штрихами, рассмотрим многофакторную этиологию неврозов и шизофрении3: каждый человек, повзрослев, остается вечным ребенком того, кто его сформировал в семье,

2. Рассмотрим реальность семантических полей, то есть проанализируем действенную способность каждого из нас внедряться в психическую реальность субъекта, предвосхищая его разум. То, что мы именуем "семантическим действием", является сетевым

2 Под "психоанализом" я понимаю самые последние, наиболее продвинутые научные исследования в области внутренней сущности человека.

3 См. А. Менегетти. Клиническая онтопсихология. "Многофакторная этиология шизофрении и неврозов". Указ. соч.

действием, следующим непосредственно от бессознательного к бессознательному. Это — могучий язык, или информация, непосредственно поступающая на внутренне присущие пассивному эмоции.

3. В заключение рассмотрим реальность, получившую название негативной психологии.

Поведение молодого человека в фильме типично для шизофреника, в нем нет ничего от невротика. Как и у всех шизофреников, его чувствительность намного превосходит средний предел, вследствие чего он способен постоянно улавливать любую семантику семьи или окружающей среды через собственное мироощущение. В первые шесть лет детерминируется его историческая модель, затем в возрасте от шести до тридцати лет не происходит ничего, кроме непрерывного повторения одной и той же модели. На черной лошади катается и ребенок, и взрослый, что указывает на то, что ситуация не меняется.

Прежде всего, хотелось бы объяснить сновидение психоаналитика. Он — "верховный священник", то есть человек, испытывающий потребность в той роли, которой живет, включая его профессиональную деятельность. Однако он стремится быть психоаналитиком, который четвертует, вынимает все внутренности. А факты подтверждения налицо: сколькие умирают. Но отнюдь не в этом состоит задача психоаналитика. Уже здесь ему следовало бы призадуматься, осознать, что убивает людей, приносит их в жертву, но во имя чего? Тот же самый взгляд жертвы потом появляется и у юноши. Маска, которую психотерапевт видит во сне — роль, сфера его профессиональной деятельности. Общество никогда не дискутирует по поводу самых важных ролей, как, например, профессия врача.