Темная Прага - Кэрри Гринберг

— Виктория, мне важно знать, что там случилось, — медленно, четко выговаривая каждое слово, повторил инспектор.

Сидевшая напротив девушка не отвечала, держа в руках туфли, которые практичный Тесарж отыскал в кустах перед поместьем графини Варвик и возвратил хозяйке. — Не хочешь говорить, не надо. Но графиня Анна сказала мне, что ты хотела что-то украсть…

— Вы мне не поверите. — Виктория едва сдерживала слезы. — Не поверите.

— Давай хотя бы попробуем, — доверительно сообщил Тесарж. — Если ты не расскажешь свою версию событий, мне придется принять на веру слова графини Варвик и арестовать тебя, — усмехнулся он.

— Она злая, плохая женщина, — обиженно ответила Виктория.

— Ну, Виктория, мне вовсе не кажется, что графиня собирается убить меня или кого-нибудь еще, — заметил Тесарж.

— Вы не понимаете… Вампиры… — Виктория прильнула к окну и замолчала.

«Вампиры… Не знаю как насчет вампиров, но какая-то чертовщина в этом доме определенно происходит… — подумал инспектор. — Пожалуй, все же стоит наведаться туда самому вместе с жандармами этим вечером».

Анна вернулась в кабинет, и теперь молча стояла, прислонившись к косяку двери. Лучше бы ей было что-то сказать, тогда хотя бы повисшая в воздухе тишина не давила так сильно и не звенела в ушах. Но Анна молчала, сама не зная, что сказать…

— Что спрашивал инспектор? — осведомился граф, как ни в чем не бывало.

— Он не спрашивал… Он говорил, — хмуро ответила Анна, проходя в кабинет и садясь за стол.

В тусклом свете лампы ее лицо казалось совсем неживым, а огромные темные глаза ничего не выражали.

— Он все знает, — сказала она, как само собой разумеющееся, — я смогла отправить его вон из поместья, но он вернется. И не один.

Анна снова надолго замолчала. Только сейчас она заметила листки, неровной кучей лежащие на столе. Она нежно провела рукой по старому портрету Эдварда, нарисованным ей в одну из тоскливых ночей в Вене, вдали от него… Она никогда особо хорошо не рисовала, но этот портрет она любила… Глядя на него и вспоминая, с какой тоской и болью в сердце она рисовала знакомые и любимые черты, Анна каждый раз благодарила небеса, что сейчас он снова с ней.

— Эта девчонка все расскажет. Она ведь знает… Она ведь поняла, кто мы? — Анна внимательно посмотрела на Эдварда, желая угадать его мысли. Но те были скрыты от графини где-то глубоко внутри.

— Она не расскажет, — уверенно произнес он.

— Я не понимаю твоей симпатии к ней! — вспылила она.

Глаза графини загорелись красным, так, словно она видела перед собой очередную жертву. Если бы Эдвард не знал ее уже несколько сот лет, он бы испугался.

— Ты просто ревнуешь, — улыбнулся Плантагенет. — Ты считаешь, что я должен принадлежать только тебе. Не так ли?

Эдвард подошел к Анне и обнял ее за талию, внимательно глядя в глаза.

— С нашей первой встречи ты решила заполучить меня себе в мужья. Тебя всегда притягивала тьма, дорогая графиня. И как только я чувствовал, что твоя власть надо мной слишком велика, я покидал тебя. И это было жестоко по отношению к тебе. Но я не выношу, когда меня ограничивают. Я всегда буду с тобой, до тех пор, пока ты не станешь заставлять меня играть по твоим правилам.

Анна развернулась и оттолкнула от себя Эдварда.

— Я никогда не делала ничего подобного! — воскликнула она, — я просто любила тебя. Я всегда тебя любила, с самого первого дня, как только увидела тебя тогда, в Реймсе… Я не любила никого до тебя, никого после — даже Фридриха, — шепотом произнесла она, а Эдвард довольно улыбнулся.

Он знал это. И знал, что свадьба была для его дорогой Анны лишь попыткой доказать, что она может жить так же, как и обычные люди. Жить среди людей… Неудачная идея.

Она отошла к окну и резко отдернула гардины — полуденное солнце ярко светило на небе. Анна отшатнулась от резкого света, закрыла глаза ладонью и вернулась в глубину комнаты, насквозь пронизанной солнечным светом.

— Только ради любви одного человека во всем мире я согласилась на такую жизнь. Эдвард, ты единственный, кто может заменить мне солнце… — грустно проговорила она. — Уже две сотни лет я живу только из-за тебя. Эдвард…

Эдвард молча подошел и занавесил гардины, погружая кабинет в привычный полумрак. Так безопаснее. Так должно быть. А солнце может убивать…

Это было неправильно с его стороны. Он перегнул палку и обидел свою графиню. Вампир был слишком жесток с ней и успел уже пожалеть об этом. Анна стояла к нему спиной, и он не видел ее лица, но был уверен, что она плачет. Красная, кровавая слезинка скатилась по ее щеке и тут же впиталась в кожу.

Эдвард чувствовал себя виноватым, но…

— Уйди. Эдвард, пожалуйста, уйди. Я хочу остаться одна.

Карета медленно подъехала к полицейскому управлению, где, несмотря на разгар дня, было малолюдно. Лишь рядом с дверью, прислонившись к стене, стояла одинокая фигура. Когда полицейская карета приблизилась, фигура отделилась от стены и подалась вперед.

Несмотря на наличие длинного плаща и мужского костюма, Рихард понял, что перед ним стоит девушка, причем уже виденная им однажды. Она была на похоронах герцога фон Валленштайна вместе с Черником. Ева — кажется, так ее звали.

— Рихард Тесарж? — тихо осведомилась она.

— Да, чем могу быть полезен?

— Думаю, нам есть, что обсудить, — задумчиво проговорила она.

Вик выглянула из-за спины инспектора и недоверчиво уставилась на Еву. Та, казалось, даже не заметила девочки.

— Что вы имеете в виду? — на всякий случай уточнил Рихард, хотя и так прекрасно знал ответ.

Последние дни вся его жизнь крутилась вокруг одного расследования, а все дороги вели в поместье Варвик. Ева усмехнулась краешком губ, ничего не ответив. Все и так понятно.

Инспектор отвел ее в свой кабинет, Вик прошмыгнула за ними.

— Пожалуйста, располагайтесь, — Рихард предложил девушке стул, а сам сел напротив. — Варвик, как я полагаю? Именно о них вы хотите поговорить?

— О них? — Ева удивленно приподняла бровь, — меня интересует Эдвард Плантагенет!

Она сказала это с такой злобой и ненавистью, словно называла имя своего самого заклятого врага… Наверное, так оно и было.

— Я знаю, что вы были сегодня в поместье Анны Варвик, — на не прозвучавший вслух вопрос инспектора, откуда она это может знать, Ева хитро улыбнулась: слухами земля полнится, а что уж говорить про полицейское управление! — Но, судя по тому, что вы вернулись ни с чем, вам ничего не удалось обнаружить, так? — она внимательно посмотрела на Рихарда.

— Да, — осторожно начал он, — меня заинтересовала фигура Эдварда Варвика. Карел Черник натолкнул меня на мысль узнать, кто же этот человек… — инспектор достал из кармана плаща уже виденные ранее документы. Женщина бросила быстрый взгляд на них, даже не прочитав.

— Карел… — прошептала Ева. Лицо ее исказилось от злости и боли. — Вы же знаете, что он был убит, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказала она, — я уверена, что и здесь замешан Эдвард Плантагенет!

Вик внимательно следила за разговором, пытаясь понять, что хочет эта странная девушка от инспектора. Лишь услышав знакомое имя, она вскочила.

— Эдвард… — пробормотала она.

«Что они все хотят он него? Оставьте его! Оставьте его… мне», — подумала про себя Вик и сама испугалась своей мысли.

— Но позвольте, неужели и вы верите тем слухам, что ходят об Эдварде Плантагенете? — воскликнул Рихард.

— Каким слухам? — Ева подняла на него глаза.

— Ну… Говорят, что он — вампир, — произнес инспектор, — разумеется, мы с вами серьезные люди и не верим в это, но…

— Istenem! — нервно засмеялась она. — Наконец-то у вас открылись глаза, и вы прозрели! Задумайтесь хотя бы на секунду и сопоставьте факты, дорогой инспектор.

— Пани, это смешно. Этого не может быть! — разговор с этой взбалмошной особой стал порядком надоедать Рихарду.

— Тогда просто поверьте мне, — тихо и серьезно сказала она. — Поверьте, как это сделал в свое время старший инспектор Черник.

— И что с ним стало?! — воскликнул Рихард.

Ева замолчала. По лицу женщины он понял, что переборщил.

— Простите. Сегодня же вечером полиция направится в поместье, и мы разберемся, в чем виновен Эдвард Варвик, — твердо сказал Рихард.

— Вы сошли с ума? — в вопросе Евы не было ни капли сарказма, — вы не отдаете себе отчета, что делаете! Вы понятия не имеете, кто он такой и какую опасность представляет. Ломиться в дом к вампиру вечером или ночью — это самоубийство, пан Тесарж!

— Что же вы предлагаете?

— Поверьте, у меня есть план. Сегодня же вечером я собираюсь разобраться с Эдвардом Варвиком. Надеюсь, я сотру его с лица земли.

Ева достала из кармана плаща небольшую ампулу — в таких обычно продавали дорогие масла и благовония с Востока. Только на сей раз там, казалось, плескалась простая вода. Рихард заинтересованно поддался вперед.