Последние дни Константинополя. Ромеи и турки - Светлана Сергеевна Лыжина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Предатель может оказаться где угодно, - говорил себе Яннис. - Может, что ты с ним и не встретишься. А даже если встретишься, то что? Он наверняка захочет убить того, кто его видел. И как защищаться? Ведь никакого оружия ты с собой не взял".
Меж тем с неба начало капать, и с каждой минутой - всё сильнее. Кто-то будто говорил: "Ты не можешь оставаться на этой крыше всю ночь. Если уж решил действовать, то действуй".
С неба уже не капало, а лило, поэтому Яннис спустился с крыши по каменной лестнице, но остался незамеченным. Венецианцы, видя, что турки не нападают, и что в той части вражеского лагеря, которая располагалась перед ними, нет никакого подозрительного движения, почли за лучшее не мокнуть. Часть из них зашла в башню, чтобы из окон наблюдать за действиями турок, а больше никаких помещений там не было, поэтому остальные венецианцы, не найдя укрытия, просто ушли со стены.
Вот так и бывает с людьми, для которых война - не ремесло, а после того, как Павел Миноттос показал Яннису (по сути, первому встречному!) тайный подземный ход, вряд ли стоило чему-то удивляться.
Яннис меж тем промок почти до нитки, и не только потому, что лило сверху. По стенам, к которым он был вынужден иногда прислоняться, струилась дождевая вода, под ногами тоже было мокро, но зато ловить предателя никто уже не мешал. Даже сквозь мрак и струи дождя было видно, что на стене никого, и если бы там появилась "ночная тень", то есть человек, тайно помогающий туркам, её вряд ли можно было бы с кем-то спутать.
Пригибаясь до уровня зубцов, чтобы движущуюся фигуру не увидели венецианцы из башни, Яннис побежал по стене на юг, внимательно глядя по сторонам.
Вскоре Малый Влахернский дворец остался позади, но и возле Большого Влахернского дворца была та же картина - пустая стена. Венецианцы прятались от дождя в развалинах и не видели, как на фоне зубцов оборонительной стены мелькает тень, то есть Яннис.
Через некоторое время мальчик добрался до Харисийских ворот, где начинались владения Юстинианиса. Там уже нельзя было пройти, потому что даже в дождь на стенах дежурили люди. Если бы появилась "ночная тень", они бы и сами заметили, поэтому Яннис развернулся и побежал в обратную сторону.
На стенах возле Большого Влахернского дворца по-прежнему не было никого, хотя дождь уже почти не лил. Или Яннису, промокшему насквозь, это только казалось.
Зато турецкий лагерь как будто ожил. В тёмной дали загоралось всё больше огней, а затем Яннис услышал где-то у себя за спиной звук труб и барабанов - боевую турецкую музыку. Он остановился, оглянулся и начал всматриваться в даль - туда, куда уходила тёмная лента оборонительных укреплений. Судя по движению огней, которые вдруг потоком потекли от турецкого лагеря в сторону Города, там, где-то возле Пятых военных ворот или ворот Святого Романа, начиналась битва.
"Неужели это и есть то, что решит нашу судьбу?" - подумал Яннис, глядя на огоньки и вслушиваясь в далёкие звуки. Стоя на таком большом расстоянии, он чувствовал себя в безопасности и, наверное, поэтому битва представлялась не более опасной, чем молнии где-то на краю неба.
Кажется, чуть ближе к дворцу, у Харисийских ворот, тоже могла скоро начаться битва. Возле стен, шагах в трёхстах горел большой факел, как будто турки обозначили себе место сбора прежде, чем напасть. Свет был виден издалека, но вокруг него - пока никакого движения.
Та часть турецкого лагеря, которая располагалась напротив Малого Влахернского дворца, почти не шевелилась. "Почему турки нападают только в одном месте, а не со всех сторон? - удивлялся Яннис. - Если их так много, то почему они не пользуются преимуществом?"
Пожалуй, из всего увиденного Яннисом в нынешнюю ночь, это было единственное, что вызывало хоть какие-то подозрения. Вначале казалось, что если двигаться по стене туда и обратно, то рано или поздно увидишь странные "тени" или услышишь шорохи, которые могут означать присутствие тайных врагов. Однако - ничего. Лишь ночная тьма, дождь, мерцание огней в турецком лагере, а теперь ещё - звуки далёкой битвы и "огненная метка" напротив Харисийских ворот. Больше ничего.
Яннис уже успел подумать, что ради этого не стоило делать то, что сделал он. Сбежал ото всех, ничего не сказав, и из-за него отец, мать и все домочадцы проведут ночь в смятении. Даже воспитанницу матери, Анну, было жаль. Вдруг она и вправду влюбилась? Значит, будет плакать не меньше, чем сестра. Стало стыдно, что пришлось заставить всех так волноваться, не имея веской причины. К тому же по возвращении домой следовало ожидать сурового наказания. Отец, всегда мягкий, наверняка посчитал бы нужным высечь. И правильно.
Возвращаясь к Малому Влахернскому дворцу, Яннис уже сам не понимал, как решился ловить "ночную тень" лишь на основании смутных подозрений. На что надеялся? Он уже готов был идти и "сдаться" венецианцам, дежурившим в башне у дворца, когда увидел почти прямо перед собой, за зубцами стены, некий слабый отсвет. Как будто с внешней стороны стены, где-то у подножия развели костёр. Мальчик подошёл и посмотрел вниз. У подножия горел факел, воткнутый в землю неизвестно для чего. Не такой большой, как возле Харисийских ворот, но яркий. Из-за дождя он чуть дымил.
Кажется, отсвета не было раньше, когда Яннис бежал по стене в противоположную сторону. А в остальном - всё как прежде. Стена близ дворца оставалась пустой, ни одного движения и ни одного огня.
И вдруг Яннисом овладело такое же чувство, как минувшим днём: когда ты совершенно уверен в своей правоте, но понимаешь, что для других твои доводы весят мало. На сей раз это касалось не записки на стреле. Это касалось подземного хода, показанного Павлом Миноттосом. Яннис был совершенно уверен, что тайный ход сейчас открыт. "Ночная тень", которую он пытался выследить, открыла этот
