Время колесниц - Дмитрий Чистов

Инген больше не появлялся, зато в деревню неведомо откуда прискакал суровый витязь. Колесница его была запряжена тройкой взмыленных боевых коней. Лица воителя и его колесничего покрывала татуировка с неизвестной общинникам символикой.

Имени своего воин не назвал, но пообещал подпалить «этот муравейник», если жители не укажут ему, где похоронены трое ургитов. Всё повторилось заново: старейшина ползал на коленях в пыли перед колесницей витязя, стараясь не попасть под копыта гарцующих лошадей, и со слезами на глазах умолял пощадить родное селение. Воин наорал на старейшину и вождя и заставил общинников вновь прочёсывать окрестности в поисках свежей могилы. Не найдя ничего путного, он удалился в неизвестном направлении, тоже пригрозив ещё вернуться.

Поздним вечером следующего дня в дверь старейшины вновь постучали. На пороге стояли трое просто одетых молодых мужчин, одноглазый старик и молоденькая девушка.

— Ургитов ищете? — тоскливо поинтересовался старейшина, распахивая перед нежданными гостями двери. В те времена люди не оставляли за порогом даже разбойника — закон гостеприимства прежде всего!

— С чего вы взяли? — удивился один из гостей, улыбчивый чернявый мужичок лет тридцати—сорока. — Мы и знать не знаем ни о каких ургитах! Проезжали с друзьями мимо и решили остановиться отдохнуть в вашем селении!

— Мы всегда рады гостям, — произнёс старейшина с видимым облегчением. — Мой дом — ваш дом!

Весёлая компания разместилась в большой гостевой зале. Люди в этой деревне рубили себе восьмиугольные избы с шатровыми крышами в память о войлочных палатках кочевых предков. Свод подпирали восемь столбов, а в центре крытого берестой купола находилось большое отверстие. Сквозь него выходил дым открытого очага, а в дом проникал дневной свет.

Поутру полдеревни пришло смотреть на диковинную колесницу, гостей, запряжённую тонконогими вороными жеребцами. Ржание чудесных лошадей чем-то неуловимо напоминало птичий крик. Несколько дней подряд гости проводили время так, как и подобает людям высокого рода: днём они спали, а вечером и ночью пировали. Хорошенько отдохнув, через три дня они уехали, любезно попрощавшись с хозяевами. Скорее всего, старейшина и вождь были бы очень удивлены, узнай они, что три ночи напролёт пировали не со своими гостями, а с их искусно созданными подобиями. Настоящие Ханаль, Бринн с Эданом и Ане с Кармуном тем временем спокойно занимались своим делом на кургане Медного Правителя. Они не хотели попусту беспокоить гостеприимных жителей посёлка.

— Так когда мы начнём копать? — Эдан вытянул ноги, заложил руки за голову и принялся созерцать кучевые облака, неспешно проплывающие в небесных высях. Ему уже порядком наскучило сидеть на кургане без дела.

— В своё время или немного позже, — сурово отрезал Кармун Дир. — Наша работа не терпит суеты. Копатель могил не торопится, поскольку на тот свет он всегда успеет. Ане, золотце моё, подай-ка мне вон тот талисман!

— Этот, папочка? — Девушка держала в руках браслет, отделанный пятью-шестью крупными самоцветами.

— Да-да, он самый. И вынь пока из сумки весь наш комплект от проклятий!

— А что это? — заинтересовался молодой жрец, разглядывая браслет, который старик нацепил на запястье здоровой руки.

— Комплексный предсказатель, — туманно объяснил Кармун. Он начат вращать браслет, внимательно разглядывая камни. В одном из них затеплился зеленоватый огонёк.

— Вроде бы ничего особенного, — пробормотал «скиталец», прогуливаясь по кургану взад и вперёд.

Ане извлекла из вместительного заплечного мешка отца несколько ничем не примечательных окатанных булыжников, на которых были нацарапаны какие-то символы. Она обошла весь могильный холм вокруг и по восьми сторонам света положила по камню.

— Северо-западный криво лежит! — придирчиво заметил Кармун, прищурив глаз.

— Почти незаметно!

— Должен лежать как надо! — заявил 'старик и пошёл перекладывать камень. Довольно продолжительное время отец и дочь двигали камни, присматривались, меняли их местами.

Кармун Дир отошёл от кургана, ещё раз окинул его взглядом и покачал головой:

— Очень странно!

— А в чём дело? — спросил у «скитальца» Эдан, с огромным интересом наблюдавший за его манипуляциями.

— Никакого проклятия на могилу не наложено, — пожал плечами старик. — Это-то и подозрительно. Разве так бывает, чтобы захоронение великого человека не защитили проклятием? Вероятно, оно развеялось со временем...

— Может быть, ургиты невольно «разрядили» его на себя, когда начали копать? — предположила Ане. — Поэтому же, кстати, и трупов не нашли!

— Может быть, может быть,— неуверенно протянул её отец. — Лично мне это не нравится, уж слишком всё просто. Пускай боги сами копают: им сподручнее. Они-то в отличие от нас бессмертны! Эй, Гонор, всё в порядке, — окликнул он Ханаля. — Начинайте работу — проклятия нет.

— Отлично. Приступим!

Бог-шутник подкинул в воздух свои шарики, и они превратились в три заступа раньше, чем коснулись земли.

— Надеюсь, Старшие Боги простят нам это деяние,— сказал он и, поплевав на руки, вонзил инструмент в твёрдую землю.

Прошло часа три или около того; на старом кургане, вокруг глубокой ямы, стояли в кружок два бога и три человека. Внизу виднелись провалившиеся внутрь сгнившие доски перекрытия. В древности они были уложены поверх лиственничного сруба погребальной камеры, где покоился первый в истории властитель людей.

— Как-то я себя неуютно чувствую, — признался Кармун Дир. — Такую могилу я ещё никогда не грабил. Что-то меня лихорадит, или, быть может, в моей душе пробудились угрызения совести?

— О какой совести может идти речь у «ночного скитальца»? — удивился Ханаль. — Люди вашего ремесла всегда привлекали меня тем, что им, как правило, это чувство не свойственно вовсе.

— Ты возводишь напраслину на представителей моей профессии! — обиженным тоном возразил ему старик. — Сколько полезных вещей вернулось в мир благодаря скромным безымянным труженикам! Сколько несравненных предметов искусства вновь услаждают взор живущих! Не будь нас, сколько прекрасных вещей гнило бы без пользы во тьме древних гробниц и подземелий!

— Нечего болтать! — прервал его словесные излияния Бринн. — Святотатство уже совершено! Разбираем доски!

Молвив так, юный бог решительно спустился в яму и начал выкидывать наверх деревянные плахи. На многих из них сохранились остатки росписи разноцветными красками.

— Уж очень бедно она выглядит, — заметил «скиталец». — Признаюсь, от кургана Медного Правителя я ждал большего!